— По рекомендации? Сбежин кивнул. — Почему же вы говорите, что именно она навела на вашу квартиру этого… — Иван Федорович кивнул в сторону окна, где Архипов закончил свой осмотр, раздвинул шторы и прислонился к подоконнику, слушая показания раненого коллекционера. — А как иначе? — спросил Леонид Андреевич. — Ее нет, а этот… — Продолжайте. Как было дело? — сказал Скопин, взял стул и сел напротив коллекционера. — Дверь была закрыта? — Нет. Но я же думал, что прислуга дома… — Вы не велите ей запирать входную дверь? — Она забывает. Я ругаю ее… Но это не главное, — пробормотал Сбежин. — Я вошел. Слышу — кто-то ходит по гостиной. Что-то делает. А шаги не Лушины, нет. Но это я только потом понял. А тогда я рассердился на девчонку, распахнул дверь. А тут — он. Роется в ящике стола. Повернулся и сразу на меня — с ножом! С ножом! Я руку поднял, отбиваюсь. И знаете… тут везде оружие висит, а мне даже в голову не пришло сразу… Но потом я отпрыгнул к стене, схватил шамшир и заколол… его… этого человека. Доктор принес таз и полотенце. — Михеев, — позвал доктор квартального. —  По-ди, будешь помогать. — Иду, Павел Семенович, — отозвался Михеев и отлип от стены. Скопин вытащил свою трубку. — Нет-нет-нет! — запротестовал Зиновьев, ставя таз рядом со Сбежиным. — Никакого дыма! Леониду Андреевичу и без этого нехорошо! Михеев! Я тебе буду давать полотенце, а ты выжимай и снова мочи. Понял? Вот так. Он обмакнул полотенце в воду и начал осторожно стирать кровь с руки и плеча коллекционера. Скопин вертел в руках свою трубочку. — Вернемся к убитому, — сказал он наконец. — Значит, вы считаете, что его навела ваша горничная? Сбежин кивнул. — А может, это быть тот самый грабитель, который недавно обчистил и убил старика Трегубова? — спросил Скопин. — По возрасту вроде как совпадает. По приметам — тоже. Знаете, как бывает? Грабитель сначала высматривает богатую квартиру, а потом втирается в доверие к прислуге. — Очень может быть, — тихо сказал Леонид Андреевич. — Господин Архипов. — Скопин повернулся к Захару Борисовичу. — Сходите с Михеевым, пусть он покажет соседа, который обнаружил место преступления. И допросите его подробно. Потом доложите. Обмыв раны, доктор вынул из саквояжа пузырек с плотно притертой крышкой. Потом достал из кармана большой белый платок и сложил его вчетверо. — Вот, — сказал он. — Сейчас я зашью раны. Обычно я не пользуюсь эфиром, потому как мертвые боли не чувствуют, но пузырек на всякий случай держу с собой. Вдруг встретится какая-нибудь несговорчивая прелестница! — Это он шутит так, — пояснил Скопин коллекционеру. Доктор смочил платок из пузырька и приложил к лицу Сбежина. Тот не отрываясь смотрел на Скопина, пока веки не дрогнули и не прикрыли его большие рыбьи глаза. Тогда Зиновьев ловко вдел нить в кривую иголку и принялся зашивать раны. — Теперь-то можно курить? — спросил Иван Федорович. — Не стоит. Скопин подошел к мертвому грабителю и долго смотрел в его лицо. — Какая-то ерунда, — пробормотал он. — Впрочем… Вернулся Архипов и кивнул Скопину. Потом посмотрел на дремлющего коллекционера и хотел что-то сказать, но Скопин быстро приложил палец к губам. — У меня еще одна просьба, — сказал он Захару Борисовичу. — Берите экипаж и поезжайте в часть. Пусть пришлют трех или четырех полицейских. Это тело, — он указал на убитого, — надо отвезти к нам, в морг. Архипов молча кивнул и снова вышел. Иван Федорович снова вернулся к Сбежину. — Ну как, Павел Семенович? — Почти закончил, — ответил доктор, отрезая скальпелем последнюю ниточку от узелка. Глаза Сбежина чуть приоткрылись. — Леонид Андреевич, — позвал Скопин. — Вы слышите меня? Можете отвечать? Губы коллекционера чуть шевельнулись. — Я хочу вам задать еще несколько вопросов, — сказал Скопин, присаживаясь перед Сбежиным на корточки. — Он еще не отошел от наркоза, — прошептал ему доктор. Скопин кивнул. — Вот именно, — ответил он тихо. Сбежин застонал и попытался сесть удобнее. Вероятно, ножка стола, к которой он привалился, сильно врезалась ему в спину. — Леонид Андреевич, — сказал Скопин. — Как вы узнали, что у вашей жены — любовник? Коллекционер открыл глаза шире и молча уставился на Скопина. Иван Федорович подождал, но, не получив ответа, взял иглу, которую доктор оставил на краю стола, и вонзил ее в руку Сбежина. — Что вы!.. — вскрикнул доктор Зиновьев. Коллекционер со стоном закрыл глаза и повалился на бок. Павел Семенович сердито вырвал иглу из его руки и замахнулся на Скопина. — Вы, Иван Федорович!.. Вы что творите? Скопин невозмутимо встал. — Небольшой эксперимент, Павел Семенович. Боюсь, ваш эфир выдохся. — Лучше помогите мне его переложить на диван. Раны зашиты, кровь остановилась. Теперь надо перевязать и оставить человека в покое. Думаю, он будет спать до завтра. Оставив Сбежина на диване, они спустились вниз, где доктор Зиновьев велел дворнику утром вызвать врача, имевшего практику в этих кварталах. Скопин дал распоряжения Михееву по поводу перевозки тела грабителя, а потом позвал Зиновьева и вернувшегося из части Архипова прогуляться втроем по вечерней улице. Некоторое время шли молча, Скопин впереди, Архипов и Зиновьев держались чуть подальше. — Туман, — сказал вдруг Иван Федорович, остановившись. — Сыро сегодня. Он даже не взглянул на своих спутников, как будто находясь в глубокой задумчивости. — Игла-то зачем? — снова возмутился Зиновьев, который, казалось, потерял от усталости свою привычную живость и веселость. — А вы не понимаете, Павел Семенович? — Хотите сказать, он все это время находился в сознании и терпел? — Да. — Но зачем? — вмешался Архипов. — Вы же сами говорили мне не подозревать Сбежина, пока я не посмотрю остальные дела! Скопин поднял голову и огляделся. — А, хорошо, — сказал он. — Пошли, погреемся! Они находились как раз недалеко от «Лазаревского» трактира. Коротко поздоровавшись с сидевшими тут мужиками, Скопин прошел к своему столу, скинул шинель и подозвал мальчика. — Как дед? — Ожил. — Хорошо. Слышь, Володька, принеси нам три портера и баранины, если осталась. Да, и хлеба не забудь! — Сей момент, Иван Федорович. Пока остальные рассаживались за столом, Скопин взял солонку с отбитым краешком и повертел ее в пальцах. — Значит, так, — сказал он, когда мальчик принес пиво и стаканы. — Убитый — это наверняка Сёмка Рубчик. Иван Федорович посмотрел со значением на Архипова. Захар Борисович поджал губы и спросил: — С чего это вы взяли? По описанию со слов Маши?