Анна воспользовалась случаем, чтобы позвонить Кэрри. Она была рада поделиться тем, чем занималась — Джеймс, как и обещал, повел ее в кино, а затем на рыбу с жареной картошкой, которую они ели на берегу моря, охраняя еду ценой своей жизни, пока налетали чайки. Было приятно слышать ее жизнерадостную болтовню, но это также вызывало глубокую боль в животе Анны. Она должна быть единственной, кто проводит время со своей дочерью, наслаждаясь школьными каникулами. Она не должна была бегать по сельской местности в погоне за дикими гусями с Мюриэл и дочерью детоубийцы — убийцы ее подруги детства. Почему-то это казалось неправильным. Но Кэрри заверила ее, что у них еще будет много времени, еще пять блаженных недель без школы. Анна повторила: «Много времени». Будет ли у них еще много времени, чтобы проводить его вместе? Она предположила, что прошло всего четыре дня, но, похоже, конца этому еще не видно. Это вполне может занять еще четыре дня. Даже больше, прежде чем Анна почувствует, что можно безопасно покинуть Мейплдон. Предоставить Мюриэл самой себе. Или отвезти ее домой в Бристоль… по крайней мере, временно. Она начинала понимать, что это может быть единственным выходом. Если только ей не удастся разговорить Мюриэл. Копать глубже, узнать настоящую историю Билли Коули и его похищения Джони Хейз. — Хочешь «Хорликс», мам? — сказала Анна, устраиваясь поудобнее на диване. Глаза Мюриэл казались остекленевшими, как будто она спала с открытыми. — Прости, что? — Она несколько раз моргнула и повернулась к Анне. — Ты что, отключилась? — Анна нервно рассмеялась. Отсутствующий взгляд немного нервировал ее. — Да. Да, я просто была глубоко погружена в свои мысли. Извини. Итак, что ты сказала, дорогая? — Ее голос стал легким и жизнерадостным. — Я собиралась приготовить «Хорликс», хочешь? — О, у меня есть что-то? Я не думаю… — Я купила кое-что, когда ходила в магазин в субботу. Вспомнила, что это было твое любимое блюдо. — Прелестно. Да. А потом, может быть, мы сможем поговорить по душам? Пульс Анны участился. Мюриэл предлагает поговорить по душам? Что будет дальше? Они обе осторожно потягивали из своих кружек, сидя друг против друга за обеденным столом, Анна сидела в том, что раньше было креслом ее отца. Прошло много времени с тех пор, как он покинул его, но оно все еще принадлежало ему. Забавно, как некоторые вещи просто были; течение времени не изменило всего — несмотря на то, что его не было дольше, чем он присутствовал, некоторые вещи застряли. Это было почти так, как если бы он умер, а не ушел по собственной воле. — Как Кэрри? Я так давно ее не видела. Я скучаю по ней. — Она в порядке, спасибо. Ты должна навестить нас во время этих каникул. Может быть, когда с этим разберемся? — Я бы с удовольствием. Я могла бы вернуться с тобой завтра и остаться на несколько недель. — Мюриэл говорила так быстро и с энтузиазмом, что Анна подумала, что у нее забавный оборот. Анна медленно кивнула. — Это было бы здорово. Но я не думаю, что есть большая спешка. Разве ты не хочешь знать, кто это с тобой делает, мама? Убедиться, что это прекратится? — Разве ты не хочешь убедиться, что я в безопасности? Ты была единственной, кто был обеспокоен тем, что эти ужасные… эти… мерзости были угрозами. А теперь ты снова ведешь себя так, будто беспокоиться не о чем. Почему ты сменила мелодию? — Знаю. Я понимаю, что перескакиваю с одного на другое. Если быть до конца честной, я ничего из этого не понимаю. Сегодняшний разговор с Лиззи еще больше сбил меня с толку. — Что за чушь она несла? — Мама! Почему тебе не нравится Лиззи? Ей было всего восемь, когда все это случилось с ее отцом. Вряд ли это ее вина, не так ли? — Нет. И я не испытываю неприязни к этой девушке. Я просто не доверяю ей. Она была так травмирована, Анна. Ты мало что вспомнишь, кроме расчлененных кукол, то есть. Все дело было в том, как она выглядела, как вела себя. Он причинил ей вред. Недостаточно было потерять свою мать из-за рака, еще больше боли пришло к ней через него. И это имело ужасные последствия. Ну, не один… — О? Что вы имеете в виду? — Ничего. Как я уже сказала, ей причинили вред. До такой степени, я думаю, это повлияло на нее. Сделало ее капризной, противной и непредсказуемой. — Разве ей не помогали профессиональные психиатры или что-то в этом роде? Бедная девочка. — Я пыталась ей помочь. Я сделала все, что могла. — Внимание Мюриэл снова переключилось, она казалась потерянной в другом месте, ее глаза были широко раскрыты и не мигали. Мысли Анны вернулись к предыдущему комментарию Лиззи о том, что ее забрали в дом Мюриэл до того, как ее забрали из-под опеки отца. — Что ты сделала, мама? Мюриэл не ответила. — Мама? — Анна встала и легонько встряхнула ее. — Мюриэл, — сказала она. — На сегодня хватит, Анна, — наконец сказала Мюриэл. Она встала со стула, поставила пустую кружку в раковину, наполнила ее водой, затем прошла мимо Анны и направилась к лестнице. — Тогда я запру дверь, — крикнула ей Анна вслед. Какой странный обмен мнениями. Анна встала, заперла заднюю, а затем и переднюю двери. Ее мама была той, кто предложил поговорить по душам, но почти сразу же закрылась. Когда Анна выключила свет на первом этаже и собиралась подняться по лестнице, ей в голову пришла одна мысль. Письма в ящике стола. Она начисто забыла о них. Они могут быть совсем не важны, может быть, просто письма от друга. Но мысль о том, что они могут быть от ее отца, Эрика, заинтриговала ее. Мюриэл никогда не говорила о нем, а Анна сама не пыталась с ним связаться. Но если бы были письма, она, возможно, узнала бы больше о том, что происходило во время исчезновения Джони. Отступив, Анна снова включила свет в коридоре, прошла в гостиную и подошла к комоду. Она выдвинула верхний ящик. Писем там не было. Она порылась глубже, затем попробовала другие ящики. Ни одного. Мюриэл переложила их. Должно быть, она видела, как Анна держала в руках то, которое нашла в субботу утром. Это были письма, которые она явно не хотела, чтобы Анна читала. Глава 50 Лиззи 2019 Вторник, 16 июля — 1.15 утра Было уже за полночь, когда Лиззи закончила разговор с Гвен, и она сразу же пошла в свою комнату и открыла свой ноутбук, нажав на значок файлов. В 1.15 ночи Лиззи натянула джемпер, схватила телефон, затем сунула ключ от номера в карман джинсов. Она вышла через главную дверь отеля типа «постель и завтрак» «Булли Бартон», задним ходом вывела машину с места во дворе и поехала по извилистой дорожке в сторону Мейплдона. Она была на взводе, ее разум был слишком занят, чтобы спать. Гвен оказалась более полезной, чем она предполагала, и Лиззи смогла добавить к своим заметкам; дополнительная информация, которую она собрала, кое-что изменила. Лиззи припарковалась прямо у церковных ворот. Никому не понадобится доступ в это время ночи. Она вышла из машины и, быстро проверив время на своем мобильном телефоне — 1.24 ночи — включила приложение «torch». Ее сердцебиение удвоилось, по крайней мере, так оно ощущалось, разбиваясь о ребра, как волны о скалы. У нее было чувство — почти предчувствие — что именно здесь она должна быть. Со своей матерью, Рози. Даже с приложением «torch» на кладбище было жутко темно. Если бы она была из тех, кто верит в привидения, она бы сейчас повернула назад и направилась в безопасное место в машине. Но единственные призраки, в которых она верила, были те, что были у нее в голове — ее память или ее воображение. Она споткнулась на неровной земле, но сумела выпрямиться. Она сделала это медленнее. По крайней мере, она знала, где найти могилу Рози; это немного облегчало прогулку по земле. Что-то ударило ее по голени. — Ой! — Она наклонилась, чтобы потереть болезненную шишку, которая уже появилась. Она наткнулась на небольшое надгробие, она не остановилась, чтобы прочитать надпись. Вероятно, это был ребенок. Когда она посветила туда телефоном, где стояла, луч уловил движение. — Эй? — Ее голос дрогнул. Она даже не собиралась окликать его. Послышался шорох, затем она услышала дыхание. Она застыла. Дерьмо. Какого черта ты пришла сюда одна? Она заставила себя дышать медленнее. Паническая атака в этой ситуации не помогла бы. Звуки движения прекратились. Она больше не слышала дыхания. Слышала ли она свое собственное испуганное дыхание? Лиззи осторожно двинулась вперед, ее глаза были сосредоточены на местности перед ней. Она рисковала задеть еще одно надгробие, но не хотела отвлекать свое внимание от того места, где, как ей показалось, она что-то видела. Или кого-то еще. Если бы это оказался церковный кот, она бы чувствовала себя такой глупой. Вот оно снова. На этот раз движение было медленнее, как будто они пытались избежать обнаружения. — Я вижу тебя. Я знаю, что ты там. Нет смысла пытаться спрятаться, — сказала Лиззи, и теперь ее голос звучал храбрее: увереннее и сильнее. То, что сначала казалось темным сгустком тени, удлинилось и расплылось — стало твердым. У Лиззи пересохло во рту, пульс стучал в ушах, заглушая все остальные звуки. — Я думаю, мы здесь по той же причине, — сказала она, теперь уже быстрее направляясь к фигуре. Рука Лиззи дрожала, свет от ее телефона дико колебался, но она держала руку вытянутой. — Что заставляет тебя так говорить? — Глубокий голос нарушил тишину, прорвался сквозь темноту. Лиззи подавила вскрик удивления, зажав рот другой рукой, чтобы не дать ему вырваться наружу. — Билли? — прошептала она. Мужчина резко повернулся и помчался прочь, прочь от Лиззи, прочь от могилы Рози. — Не убегай, пожалуйста. Я хочу поговорить с тобой. Адреналин струился по ее венам, и она говорила неправильные вещи. Отпугивая его. Но, может быть, это и к лучшему. Была ли она действительно готова или способна встретиться лицом к лицу с человеком, который разрушил ее жизнь и жизни стольких других людей? Успокойся, черт возьми, Лиззи. Она крепко зажмурилась и сделала несколько успокаивающих вдохов. Он исчез, но, не раздумывая, она крикнула ему вслед: — Папа! Это Элиза. Твоя Элиза. Я просто хочу увидеть тебя. Тишину нарушало лишь странное стрекотание сверчков, но больше ничего. Должно быть, он вышел через другие ворота. Ее плечи поникли. Она не была уверена, почему, но почувствовала разочарование. Она упустила возможность встретиться с ним лицом к лицу. Но она была права… он вернулся в Мейплдон. Даже если только глубокой ночью, чтобы навестить могилу ее матери. Может быть, он вернется завтра вечером. Но теперь, когда о нем заговорили, он, возможно, вообще не рискнет возвращаться. Лиззи присела на корточки перед надгробием Рози, положив одну руку на холодный гранит. — Хотела бы я помнить тебя, мама, — прошептала она. Лиззи почувствовала тяжесть руки на своем плече и повалилась набок, ее ноги с трудом удерживались на земле. — Черт возьми! — крикнула она. — Прости, прости. Я не хотел напугать, — сказал мужчина, подняв руки перед собой и растопырив пальцы, показывая, что он пришел с миром. — Ну, ты это сделал. Я думала, ты ушел. — Я хотел, но услышал, что ты сказала, и это заставило меня вернуться. — Он держал между ними удобную дистанцию, и Лиззи почувствовала, что немного расслабилась. — У меня было предчувствие, что ты будешь здесь. — Итак, ты Элиза, не так ли? Лиззи заметила его слабую улыбку в свете фонарика своего телефона.