Коридоры были чисты. Твари постарались на славу, очистив мне путь — мы летели вверх по ступенькам, вниз, потом опять вверх — дорогу я помнила прекрасно, но времени нам не хватило. До выхода оставалось три уровня, и в коридорах послышались шаги — я скользнула в ближайшую нишу, утянув за собой Ремзи, факелы мы потушили. Нервные торопливые шаги — пробежали мимо — двойка спешит занять пост, и всё стихло. — Дальше — каждый сам по себе. — На что заряд? Какие чары? — взъерошенный и грязный Зикерт облизал губы. Почти весь в крови, если я такая же — нужно плести очищающее. — Что первым делом сделает человек, попадая в темный зал? — Я достала империал, перевернула аверсом и щелкнула по маске несколько раз — чары я помнила наизусть. Серое марево вспыхнуло, и мир поплыл, обретя резкость — маска заняла свое место. Не считая плаща и роста меня сейчас не отличить от Серых. — Зажжет светляк. Лицо Ремзи вытянулось. Ставка была на то, что Серые осмелеют не сразу — прервать важный ритуал Я-сина, чтобы проверить нижний зал, решится не каждый. А когда решатся… Я сверкнула улыбкой, которую Зикерт уже не увидел, и резко помчалась вверх — времени терять больше было нельзя. *** Теперь лошади стояли парой — второй в дорогой попоне без опознавательных знаков — Ремзи? Выплела пару очищающих чар, спрятала в карман трофейные кольца, отвязала своего коня и взлетела в седло — счет шел на мгновения, если я не успею вернуться, проблем будет так много, что их не разгрести никогда. Я дала шенкеля и обогнула ограду, направившись ко входу в Храм, туда, где стоял ящик для подношений. Внушительный, деревянный, окованный широкими медными пластинами, высотой почти в мой рост, с большой створкой сбоку. Стянула с пальцев ставшие бесполезными артефакты, даже не спешиваясь — все девятнадцать колец, подумала, и атакующее тоже опустила в ящик. Затянула потуже завязки плаща, который отвратительно вонял горелым мехом, и, торопливо подгоняя коня, рысью направилась к западным воротам. Сын Старика ждал меня в проулке у выезда. Такое ощущение, что у аллари внутри есть встроенные чары места и времени. Он коротко удовлетворенно кивнул мне, оглядев с головы до ног, и мы быстро покинули город. Взрыв в Керне прогремел через пять мгновений — у кромки леса — земля дрогнула, и снег, качнувшись, глухо рухнул вниз с ближайших еловых ветвей. Псаки! Слишком быстро! Слишком сильно! Я прикусила губу и ударила коня пятками по бокам — не успеваю, не успею, не успею. На обратном пути нас не останавливал никто, хотя мы и не скрывались — алариец гнал по главным тропам, не сворачивая на мелкие свертки. В крытом загоне горел свет — Старик ждал, укутавшись в тяжелый таборный полушубок, и сразу принял поводья. — Сжечь, — я торопливо скинула плащ на руки Старику. — Немедленно. Тот принюхался и кивнул. — Маги. Мисси просила горячего молока в комнату десять мгновений назад, — быстро бросила я аларийцам, ныряя в неприметную дверку для слуг. Быстрее. Быстрее. Быстрее. На втором ярусе поместья поочередно начали вспыхивать золотом окна. Я взлетела по черному ходу для слуг, вышла с обратной стороны и тихо притворила дверь в спальню в последнее мгновение — на этаже раздались торопливые шаги и голоса. *** — Откройте! Леди Блау! — в дверь спальни табанили со всей силы. — Леди! Проснитесь! Вьюнош просил вежливо, Райдо — нетерпеливо. Готова поставить, в дверь долбил тоже он. Заскрипели петли — они что, решили войти без разрешения?! Визжала я знатно. Во всю мощь легких. Визжала так, что звенели пиалы на чайном столике, так, что через пару мгновений в спальне стало очень тесно — явился полураздетый Бутч, с плетениями наготове, полностью собранный Таджо, дядя в халате и Наставник Луций … в ночном колпаке. — Что здесь происходит? — дядя взял всё в свои руки. — Мы… — Они вломились в спальню, когда я была в купальнях, — перебила я, не дав Райдо договорить. — Ночь на дворе! — Мы решили, что на вас напали…, — промямлил вьюнош, косясь на Райдо. — В моей собственной спальне? В родовом поместье? Это оскорбление…, — видимо я переборщила с экспрессией — дядя недоверчиво вздернул бровь и сложил руки на груди. — Леди…, — Райдо поморщился, но я не дала ему продолжить. — Иногда я выхожу из купален в одном полотенце, — я поглубже заправила руки в карманы банного халата чтобы было не видно синяков, — …иногда без…, — вьюнош залился румянцем, — и что я вижу… что я вижу в своей спальне? — Пришлось поправить тюрбан из полотенец — он почти сполз от возмущения. — Леди! — Что я должна думать, дядя? — я обернулась к своей единственной защите и опоре. — Ночь на дворе… а если… если…, — голос дрожал, но слез не было. Таланта плакать по заказу Великий мне не отмерил. — Это возмутительно! Защита и опора изучала меня с нечитаемым выражением лица. Неужели дядя уже вычислил кольца? Никто не умер под защитой, и я отбирала только артефакты из общего Хранилища, не личные, спаси Великий! Дядя продолжал молча сверлить меня взглядом. Точно — вычислил! Бутч с коротким хмыком схлопнул плетения, и очень выразительно посмотрел на вьюноша. Кому-то сильно попадет сегодня. Тот стушевался. — Сир Райдо сказал…. Проверить… были колебания… — Сиру Райдо следует меньше говорить. И больше думать, — Таджо заморозил взглядом неудавшуюся пару спасателей. Наставник Луций поправил колпак, затянул пояс потуже и решительно поинтересовался. — Господа, как вы осмелились? Райдо перекосило, а вьюнош покраснел. — Неприемлемо, — дядя произнес всего одно слово, но оно гранитной плитой рухнуло вниз, разом выдавив весь воздух из комнаты. Дыхание задержала даже я. — Взрыв, мы должны были убедиться, что это не… — …должны были убедиться, что с леди Блау всё в порядке, — перебил Таджо и отвесил мне изящный полный придворный поклон. — Прошу простить излишнюю заботу, но леди здесь только одна, а нас приняли так тепло, что мы поневоле стали считать заботу о вас своим долгом… Я подавилась язвительными словами — пусть валят, и побыстрее. — Дядя? — Господа, прошу в кабинет, — голосом сира Блау можно было бы гранить кристаллы. — Леди часто купается по ночам? — Райдо всё-таки помедлил на выходе. — Очень, если не спится, — я ещё раз поправила тюрбан на голове. — Мисси, — зычный грудной голос Маги раздался из коридора. — Мисси? Это же это деется? В спальне леди? — Аларийка гневно сдвинула брови, глядя на собрание, но при этом обвиняющий взгляд почему-то достался дяде. Тот устало вздохнул, возведя глаза к потолку. — Молоко? — Райдо потянулся к подносу, и чуть не получил по рукам. — Мисси просила горячего молока, десять мгновений назад. Пьет всегда, когда бывает не спится, — Маги отодвинула драгоценный поднос подальше. — Десять мгновений… — Господа, — дядя надавил голосом и подарил мне отдельный, крайне выразительный взгляд — я поежилась, ничего хорошего это не обещало. — И не стоит поливаться розовым маслом в таких количествах, леди, — отпустил последнюю шпильку Райдо, сморщив нос. — Это… моветон. Спальня опустела. — Поединок…, — донеслось из коридора еле слышно. — Если ещё хоть раз, кто-то появится ночью на семейном этаже… Я хмыкнула и показала Маги глазами на столик — поставить молоко туда. — Запри дверь, — теперь можно. Засов скрипнул, и я с облегчением рухнула на пуфик у туалетного столика — пальцы в карманах тряслись, а сердце билось в горле. Успела. Успела. Успела. — Тряхнуло где-то в городе, — Маги пододвинула мне молоко и печенье. — Ох и забегали же оне… Я сделала большой глоток и зажевала, чтобы перебить мерзкий вкус во рту. Стянула с плеч халат, чтобы было видно спину, и встретилась с ошеломленными глазами кухарки в зеркале. — Намажь, не дотянусь, — синяк был на пол спины и дышать было трудно. Я подвинула к Маги маленькую баночку — руки и грудь я сама, а чтобы прошло до завтра, одних эликсиров и чар мало. Маги набрала в грудь воздуха, сдвинула брови, уперлась руками в бока — ну чисто вторая Нэнс, но тут же сдулась. Жалость победила, негромкое квохтание и чуткие пальцы засновали по спине, принося облегчение.