В дядином кабинете было людно — были заняты все кресла, стулья, а Бутч даже примостился на широком подоконнике — ему не хватило места. Общее собрание подошло к концу. Дядя демонстративно и молча позволил Наставнику Луцию проделать все нужные чары, чтобы стало очевидно всем — печать Немеса больше не довлеет над второй Наследницей Блау, а значит, в охране я больше не нуждаюсь. Менталисты не удовлетворились, но в результате долгих споров было решено, что дома сопровождения не будет, а любой выход в целях предотвращения инцидентов, подобных последнему в Школе, меня всё же будет сопровождать Бутч. Дядя хмыкнул, но согласился. С лабиринтом компромисс не прошел — дядя был категоричен — одного Каро достаточно, он ведь дознаватель — или кто, а для всего остального есть официальные запросы Управления. Райдо кривился — ему хотелось удовлетворить любопытство немедленно. Дознавателей выпроводили, и мы остались в кабинете втроем. Луций сидел с постной миной, и было понятно, что меня ждет очередной разнос. — Ты уже спокойна? Хорошая прокачка силы, всегда помогает привести мысли в порядок, — выдал дядя очень удовлетворенно. — Добавь утреннюю тренировку в дуэльном зале, — короткий взмах Луцию. Я кивнула в ответ — Бутч сделал ровно то, что обещал и даже больше. «Вуаль» сработала привычно, внутренний источник утих, всё успокоилось, боль притупилась, и даже мысли текли как-то по-особенному размеренно. Как будто не вчера я чертила рунные круги, а пару зим назад. Бутч сказал, хватит на несколько декад, у всех по-разному, зависит от сопротивляемости организма. Когда ставил Таджо, мне хватало почти на две. Дядя долго и пространно говорил о том, что случилось в Школе. Поединки, подстилка, я слушала в пол уха, пока меня не похвалили. — Молодец. Молодец, Вайю, — дядя не просто сказал это, но и потрепал меня по голове. — Ты всё сделала правильно. Я перевела удивленный взгляд на Луция — меня похвалили?! Дядя ведет себя странно. Очень странно. Наставник подкрутил усы и довольно сложил пухлые ручки поверх пряжки ремня — точно доволен. — Молодец, — снова одобрительно выдал дядя. Я прищурилась, оценивая его вид — может дяде плохо? Стоит плести диагностику? — Даже если проиграешь поединки — ничего страшного, достаточно того, что честь не задета. Луция я утащила в сторону, в один из альковов сразу же, как дядя отпустил нас из кабинета. — Наставник, что это было? — выдохнула я шепотом. — Что случилось с дядей? Луций крякнул, лукаво сверкнул глазами, и поделился информацией. Вчера дядю просил о встрече Учитель из Школы, который указывал на неподобающие манеры, но не мои, а современной молодежи. А мое импульсивное поведение нужно непременно корректировать — у меня, по мнению Учителя, явная потребность в одобрении в Семье, которого мне не хватает. Переходный возраст, эмоциональная нестабильность из-за скачка на следующий круг, поэтому меня нужно хвалить и одобрять, пояснил Луций. Непременно, много, щедро, пользуясь любым удобным случаем. А с утра дядя просто про это забыл, но Наставник ему напомнил. И теперь дядя — хвалит. Решил следовать советам Учителя. Луций похлопал меня по плечу, увидев мое ошарашенное лицо. — И совсем не важно, выиграешь ты или проиграешь. Вызвать — было не очень умно, Вайю, но в свете последних событий…, — пробормотал Луций тихо, — …это семейное. Было совершенно не важно, выиграю я или проиграю, потому что Блау им уже наваляли. Вчера, прямо на Совете в Ратуше, дядя прилюдно оскорбил и вызвал Главу Бартушей, и так же одного из его советников, сын которого посмел задеть его племянницу в Школе. Третьего не было, и поэтому дядя вызвал Бартуша дважды. Сначала навалял в дуэльном круге обоим, а потом вызвал его повторно, с формулировкой «чтобы воспитывали детей правильно». Моя челюсть отвисла повторно. Нет, то, что дядя сильнее — это очевидно, с его девятым, который он выдает за восьмой круг, но подобная… импульсивность совершенно не свойственна сиру Блау. Он точно заболел. — Я — был свидетелем, как и вся Ратуша, — пожимает плечами Луций. — И сам, если встречу Наставников этих юнцов, — он щелкает кольцами, разминая пальцы, — вызову непременно. Никто не имеет права называть мою ученицу такими словами. Плохие слова, Вайю, это следствие плохого воспитания, и за это должен отвечать Учитель. — Но Мастер, — я пыталась вложить в голову Луция хоть крупицу здравого смысла — они все просто посходили с ума с этими поединками, меня всего лишь обозвали подстилкой, за свою жизнь я слышала гораздо более жесткие выражения в свою сторону, — тогда за мои прегрешения должны отвечать вы, как Наставник? За все. Вы к этому готовы? — Я готов, Вайю, — он решительно кивнул, а потом аккуратно уточнил. — А что именно ты уже успела натворить? — Оууу… *** Вестник от Фейу пришел с яркой огненной вспышкой, такой же норовистый, как и его хозяйка — долго не давался в руки. Марша выполнила свои обязанности, как свидетеля — договорилась. Три поединка на один день. Условия — добровольная сдача, или до первой крови. Школа предоставит свой полигон. Разрешено присутствовать всем классам. Дальше Фейу выражалась странно: «Решила поучаствовать в редком развлечении, и вызвала на дуэль сестру Бартуша, ту, что с лошадиными зубами. Поединок назначили на тот же день. Будешь свидетелем, Блау?» Редкое развлечение? Поучаствовать? Сумасшедший дом, а не Школа. За что она вызвала сестру Бартуша? Этикет требовал ответить «да» — Марша имеет полное право рассчитывать на встречную вежливость с моей стороны, если хочет иметь свидетеля — я им буду. Я выплела Вестник Фейу, мстительно вложив побольше силы. Написала — «да», буду свидетелем, и про временный домашний арест, и про то, что у всех дев-сир-Бартуш зубы лошадиные, поэтому понять которую из юных леди, Фейу планирует повалять по песку дуэльного круга, я не поняла. Ответный Вестник от Марши опять полыхнул огнем — она писала «дева Бартуш будет на празднике, чтобы обговорить условия», а дальше шли настоящие сплетни. Я и забыла, как Фейу любит почесать языком — просто обычно кости перемывали мне, а не со мной. Марша писала, что сегодня многих нет в классе — моя троица ушла после первого урока — их вызвали к старшему Наставнику, Кантор тоже под домашним арестом, говорят за то, что навалял кому-то, нет никого из Хейли и свиты, говорят вчера у них были менталисты, и даже моя Ву отсутствует… не знаю ли я чего? Я не знала, но что Фей не было в Школе, мне не нравилось. Совершенно. *** Геб пыхтел, делая заготовки артефактов на двоих, а я курсировала по мастерской из угла в угол, думая, как мне завтра отвязаться от менталистов, чтобы встретиться с горцами. То, что идти нужно непременно — это точно. Горцы прощаются с мертвыми по своим обычаям, обряд не менялся уже сотни зим, и, если Нике отвезли в общину, другие должны знать, или присутствовать. Если бы горцы поддавались считке, я бы взяла с собой Бутча, чтобы он вытащил воспоминания и потом слил в запись. Я хотела увидеть тело, лично. — Вайю! — Возмутился Гебион. Я шлепнула стопку бесполезных трактатов рядом и стол пошатнулся, помешав Гебу работать. В книгах не было ничего, ни единого слова про то, как могут сбоить ритуалы крови. Зачем нам такая большая библиотека, если в ней нет ничего полезного? В город дядя меня не отпустил — заниматься только дома, и я отправила Нарочного со свитком, на котором полыхала темным оттиском печать Блау, к Гладси, за обещанными копиями старых карт Керна. Этот нерешенный вопрос нужно закрыть. Геб работал — точил, искры летели во все стороны, я — продолжала мерить мастерскую шагами из угла в угол — туда и обратно. Вестник от Акселя прилетел внезапно, полыхнув родной темной силой, и Геб выругался — ему опять помешали. Я забралась в дальнее кресло, подальше от трепетного артефактора, и начала читать. «Привет, Бельчонок» — писал Акс. «Поздравляю с праздником заранее — позже не смогу, меня отправляют в карцер на полдекады» — брат снабдил это картинкой с крайне неприличным жестом. «Не переживай насчет поединков — я уже навалял всем. Всем Бартушам с первого по восьмой курс». Я перечитала дважды — не в силах поверить, и Акс тоже! «Старше восьмого у нас нет, а то положил бы всех». Я фыркнула — аксова гордость, что завалил кадета на курс старше, чувствовалась даже здесь, на Севере, через пол континента. «Время пролетит быстро — не заметишь, и всего на пару дней, а эти задохлики проваляются в лазарете до праздника середины зимы. Не вешай нос, Бельчонок! За подарок поблагодаришь позже. Брат». А где подарок? *** Я летела вниз, подобрав юбки, перепрыгивая через ступеньки, притормаживая, чтобы не сшибить ненароком таких медлительных служанок, огибала препятствия, не обращая внимания на крики сзади — я спешила на кухню. — Где… — дыхание сбилось, и мне потребовалось мгновение, чтобы вдохнуть, — … где рыба? — Какая рыба? — Недовольная Маги уперла руки в крутые бока и приосанилась — ещё сердилась, кухню почти дочистили, но обед мы с Гебом, посовещавшись, решили дружно пропустить. Нам вполне хватило сегодняшнего завтрака. — Мелкая, сушеная, соленая, — я торопливо открывала шкафчик за шкафчиком, всё не то. — Дык, в кладовке, мисси, — округлила глаза одна из алариек, и ткнула пальцем на небольшую дверь в углу. Маги что-то цыкнула вслед, но я уже не слышала. Рыба! Кладовка! Кис-Кис! Служанка сказала, что подарок ждет меня на конюшне. Красиву-у-у-ущий, она закатила глаза в восхищении. Старик готовил стойло, завтра праздник фонарей, подарок — всё сходится, это значило только одно — мой Кис-Кис приехал! На конюшню я бежала в домашних тапочках, набросив сверху меховой плащ, с непокрытой головой и огромным бумажным кульком с рыбой. За конюшней у площадки для выгула было людно — толпились слуги, черные спины охранников загораживали обзор, и даже менталисты, и те подтянулись на развлечение. — Разрешите, — я активно работала локтями, прижимая ценный груз к груди. Меня пропустили, расступившись, я повисла на ограде и… — Белая, — произнесла я тупо. — Несомненно, — рядом негромко хмыкнул Райдо. — Белая. Лошадь. — Леди явно разбирается в лошадях, — заржал он. — И… это кобыла, — продолжила я тупо. — Маленькая, белая и… кобыла. — Очень красивая, смотрите какая стать, — один из охранников откровенно любовался, как белоснежная леди нарезает круги, красуясь по центру площадки. Старик, многие из аллари, тоже смотрели с восхищением. Такой фифы в нашей конюшне ещё не было. — Разве белая лошадка не розовая мечта каждой юной сиры? — съязвил Райдо. — Юная сира хотела белую кобылу, — и Акс явно вспомнил об этом только сейчас. — Хотела. Когда сире было четыре. Я покрепче стиснула бесполезный пакет — бумага зашуршала. — Рыба? Зачем вам столько рыбы, леди? — Райдо протянул руку и тут же получил — рыба не для него. — Это вместо обеда? — Заржал он, а мне хотелось плакать — Кис-Киса нет. — Леди, — Нарочный с улыбкой и почтительным поклоном передал мне запечатанный свиток. — Это прилагалось к подарку, — он показал рукой на лошадь. Аксова печать пламенела тьмой сверху, и герб Блау было видно отчетливо. «Самая красивая девочка для самой красивой девочки» — писал брат. «Вы очень подойдете друг другу по характеру». Свиток я аккуратно свернула в тугую трубочку и засунула в пакет с рыбой. Что за день сегодня такой. И вчера, и всю декаду. Стоит только решить, что произошло что-то хорошее… Вот за что Великий так не любит меня? Райдова рука снова потянулась к рыбе, и я всунула ему весь пакет целиком. — Приятного аппетита, — развернулась, и медленно пошла к дому. — Мисси! — обескураженный голос Старика звал сзади. Потом, всё потом — я отмахнулась рукой.