— Мы не похожи! — руки опять зачесались, на этот раз хотелось просто двинуть по этой наглой морде, наотмашь. — Хочу и точка, — повторил он отчетливо. — Ты просто не всё знаешь про себя, — он заговорил быстрее и сев на колени, подвинулся ближе на несколько шагов. — Тебе нужно просто показать, какая ты, я — покажу, — он шептал горячечно, и я отшатнулась, столько откровенного сумасшествия было в его голосе. — Псих! — Как скажешь, — он закивал согласно, подняв руки. — Мы оба психи… — Ву! Новости, — я шагала вверх по склону — идти было тяжело, ноги вязли в снегу почти по колено. — Сладкую девочку отправят из городского дома в поместье через декаду, — пропел Зиккерт. — У цветочка слишком неподходящее воспитание, чтобы стать женой одного из Хейли. Я споткнулась и сразу выровнялась. Через декаду Хейли будет не до Ву, если вообще будет дело хоть до чего-то, кроме решения своих проблем. — Сира Анастаса отправляют учиться в Столицу, чтобы сберечь высокородный профиль и драгоценную задницу в неприкосновенности, — он хохотнул, — мы уезжаем после дуэли. Значит, Хейли готовятся, отправляют Наследников, но им не успеть. В прошлом именно в столице Зиккерт познакомился с Квинтом и сменил Клан, история повторяется? — Новости так себе, — я подобрала плащ, отряхнула от снега и щелкнула застежками, накинув капюшон. — Ву — увозят, забирают из Школы, — Ремзи перегородил мне дорогу. — Сними запрет, — выдохнул он. — На время поединка. — Может ещё светило с неба? — чтобы сделать то, что нужно, мне было совершенно не важно, будет Зиккерт сопротивляться или нет. — Хейли не дураки, замена будет после первого раунда, как только они поймут, что я не отвечаю, — Ремзи кружил вокруг, — и замена… тебе понравится, — он снова хохотнул. — Цветочек оценит. — Зиккерт, по делу. Ты слишком много говоришь. — Дражайший и единственный брат сира Поллукса, недоразумение со вторым кругом, позор рода Хейли, которое даже обучают дома, чтобы не светить в обществе. Беззащитнейшее су-ще-с-тво… в качестве будущего противника. Соображала я быстро. На что Хейли делают ставку? Со вторым кругом у него нет шансов, даже против меня, это фарс, в котором нет чести. Они решили перевернуть столы? Поллукс не останется в стороне, а, значит, и Фей, и выйти против слабого мальчишки… — Сира Блау — защитница сирых и убогих, какого будет в новой роли? — Заткнись. — Он даже нормальный купол сплести не способен, это — избиение младенцев, — продолжал глумиться Ремзи. То, что со вторым кругом не поставить купол я знала не понаслышке. И дядя никогда не прятал меня дома, не закрывал на домашнем обучении, изолируя от общества как постыдную тайну Рода, даже когда у меня был второй светлый. Дядя — не стыдился, и уж точно не отправил бы меня в круг на заклание. — Сними запрет, — вкрадчиво шептал Ремзи на ухо, — ты же хочешь, хочешь этого так же, как я. Никаких запретов, никаких ограничений, никаких артефактов, проверим, кто сильнее. Чья возьмет верх, Блау. Разве тебя это не возбуждает? Меня передернуло — он жарко дышал прямо в шею. — Уберись! — Решай, Блау, хочешь остаться чистой или … — Заткнись, — Ремзи мешал думать. Если не врет — меня заранее тошнило от всего и сразу. Какой Глава, такой и Клан — отлично защищают своих, надеюсь, Шестнадцатый будет очень зол, когда истают доспехи. Очень. — Представь, ты и я, в круге, — Зиккерт очерчивал сапогом дугу по снегу, — только ты и я, и никого больше, — он облизал губы. — Выведешь Фей, — наконец определилась я. — Завтра. Хочу встретиться и поговорить… — Не возможно… — Не волнует. Это — условие. Личная встреча с Фей и я дополню клятву. Поединок. Ты и я. В круге, и никого больше, — я протанцевала ближе к Зиккерту. — Ты же этого хочешь? Доказать силу, получить власть, — выдохнула я почти ему в губы. — Быть сверху… тебя это возбуждает, Зиккерт? Глаза Ремзи лихорадочно блестели. — Тебе, я бы позволил быть сверху, Блау. Недолго, — он шагнул вперед и крепко сжал руками мою талию. — Ох, сука! — он сложился пополам и застонал, потому что сразу получил коленом в пах. — Держи руки при себе, Зиккерт, — я отряхнула плащ, который он лапал. — Встреча с Фей — и я подумаю. Серого пришлось приманивать — он отбежал в сторону развалин. Я подтянулась, запрыгнула и поправила стремена, рука Ремзи легла поверх луки седла, удерживая на месте. — Тогда сегодня, Блау, — Зиккерт изменился неуловимо — серьезный тон, сдвинутые в линию брови. — Ни завтра, ни на декаде не выйдет — её не выпустят из дома, но сегодня мы сможем войти. Я проведу тебя в дом. *** Мы ехали почти в полной темноте — освещенные улочки Керна и кольцевая, сияющая огнями, осталась сбоку — Ремзи вел окольными путями, по каким-то узким проулкам. Я мысленно проводила ревизию артефактов — всё самое нужное, и ничего про запас, правда с некоторых пор без стационарного купола для малых групп я из дома не выходила — черная палочка в боковом кармане грела сердце. — Ни словом, ни делом, — насмешливо повторил Зиккерт, когда я заколебалась — лезть к Хейли прямо в дом — даже я не настолько сошла с ума. Городской дом стоял за квартал от госпиталя, в начале спокойной, статусной части Керна. Их родовые земли лежали в стороне, дальше, чем было бы удобно каждый день отправлять детей в Школу, поэтому вся молодежь, традиционно, жила в городе, под присмотром многочисленных Наставников и слуг. Так было принято. Или Хейли с самого детства воспитывали в молодом поколении самостоятельность. Многие делали так — Асти, Бартуши. Только мы, Тиры и Фейу жили достаточно близко, чтобы позволить себе жить дома и учиться в городе. И за это Блау тоже не любили. Ремзи остановился у неприметного строения и вскинул руку в стандартном жесте — остановка. В проулке ни одно окно не горело приветливым теплым светом. — Зайдем с черного хода, — он спешился, и так подобрал поводья на руку, чтобы не бряцали заклепки. — Я отошлю всех, потом вернусь. Коня привяжешь там, — он указал за небольшой, почти под крышу занесенный снегом навес. Я молча кивнула, оценивая из-за угла часть дома Хейли, которую было хорошо видно — горели огни, сияли артефакты, лилась музыка — сегодня у них праздник? Зиккерт не соврал, вернувшись за мной мгновений через пятнадцать, и уже успел переодеться. Нарядный камзол припорошил снег. Он выдал мне маску, отделанную синими лентами, одну из стандартных для маскарадов, и шелковый нарядный плащ, чтобы накинула сверху, сняв свой. В дом мы зашли легко, миновали нижние коридоры, кухню, где туда-сюда снова слуги и поднялись на черную лестницу. На площадке Зиккерт помедлил, оценив мой вид, и вытащил из ближайшей вазы розу, тоже синюю — вопиющее расточительство для середины зимы, заказывать для оформления дома живые цветы. Обломал стебель и резко сунул мне в волосы, за что тут же получил по рукам — шипы остались и оцарапали ухо. — Зиккерт, — прошипела я тихо, этот козел поправил цветок, стер кровь кончиком пальца и нарочито медленно слизнул. Псаков больной извращенец! — Тише, — он крутанул меня за талию, взвихрился плащ, укутывая наши ноги, когда он впихнул меня в ближайшую нишу — кто-то спускался по лестнице, насвистывая что-то из мотивов театральных постановок. — Т-с-с, — теплый палец лег на мои губы, тело Зиккерта напряглось, как перед прыжком. — Развлекаешься? — незнакомый, томный, и явно уже хорошо пьяный голос прозвучал над нашими головами с верхней площадки. — Ну-ну… Послышались нечеткие шаги, и Зиккерт впихнул меня ещё дальше, полностью закрыв своим телом, впечатавшись так, что я чувствовала каждую пряжку на одежде. — А я вот…тью… Хочешь, — послышался плеск в бутылке. — Зи? — Отвали Арти, я занят, — отшил Ремзи грубо. — Нехорошо, Зи, — снова заканючил голос и икнул, — не-хо-ро-шо. Я всегда составлял тебе компанию и делился… всем… ик… Я вижу вы ещё не перешли к сладкому, — хохотнул Арти, — может, как в старые добрые времена… — Моё, — руки Ремзи сжались крепче, — не делюсь своим. Арти, свали, я занят, — теплые губы Зиккерта крепко запечатали мне рот, и прежде, чем он сообразил — я укусила. Тяпнула со всей силы, до крови. Ремзи застонал, но не от удовольствия, от боли — мы так и застыли единой композицией — зубы я сжала крепко. — П-п-понял… ик… ухожу… — Арти…, — кто-то позвал пьяного дружка Зиккерта наверх и нетрезвые шаги удалились. Мгновений через пять все стихло, Ремзи отпустил руки — я отодвинулась, сплевывая в угол — крови было много. Нижняя губа Зиккерта распухла, с четкими отпечатками моих зубов. — Переигрываешь, — я отерла губы рукавом. — Достоверность, — прошептал он в ответ, трогая губу языком. — Скажи спасибо, что не стошнило. — Идем, — он прислушался, и потянул меня наверх по лестнице. Один пролет, второй, Фей поселили на третьем ярусе. Мы ещё несколько раз ныряли в ниши, прятались за портьерами и вламывались в совершенно пустые комнаты, пережидая за дверью, пока уйдет пьяная молодежь. Если это — способ Хейли приучить отроков к самостоятельности, они выбрали неверный метод. — Здесь один выход с этажа, тут второй. Первая дверь, — Ремзи кивнул на комнату Фей, — я вернусь и выведу, мгновений через двадцать. Я кивнула — времени должно хватить. Мы почти дошли, как снизу послышались голоса — кто-то поднимался. Прятаться было особо негде, третий ярус был обставлен просто, почти бедно. Ремзи напрягся и впихнул меня в единственное закрытое место — на подоконник за портьеру. Я затаила дыхание. — Так, так, так, — вальяжный голос Анастаса я узнала сразу. — Кто у нас здесь? Собачка! — несколько голосов подхватили шутку, радостно заржав. — Нехорошая собачка, — послышалась почти прямо напротив меня через плотную ткань. — Непослушная, — цокнул он языком. — Собака должна знать своё место, не так ли, господа? — Так! — Верно! — тут же подхватили сзади. — На колени, — таких жестких интонаций Анастас в Школе не позволял себе никогда. Я сместилась вправо и в узкую щелку увидела, как плечи Ремзи напряглись — он загородил меня спиной. — На колени, я сказал, — щелкнул хлыст, раздался свист, хлопок, голова Зиккерта мотнулась в сторону от удара. — На колени, тварь! На мгновение все затихли, жадно наслаждаясь зрелищем. Ремзи помедлил, и очень неохотно сначала упал на одно колено, потом согнул второе, гордо выпрямив спину.