Звяк-звяк. — Верхний ярус? — холодный голос с командными нотками, почти правильный, без акцента. — Там один мусор и нет следов, — быстро отозвались в ответ. — Поджигай…, — скомандовал главный, и снова ритмично звякнуло несколько раз. Пахнуло силой, и я прикусила губу, чтобы не вскрикнуть — пламя вспыхнуло и загудело, чан обдало жаром так, что стенка нагрелась. Артефакты? Аллари используют артефакты? Или среди них маг? — Уходим, быстро… Шаги, скрип снега, стихли через пару мгновений, но я выждала ещё, крутнув вспыхнувший силой артефакт на пальце — лучше быть готовой. Самое мощное из атакующих колец — стена огня, не остановит десяток, но задержит, это точно. Я высунула нос тихо, проверив чарами предварительно — во дворе никого живого, старая лавка пылала, подожженная с трех сторон, языки пламени уже подбирались к крыше, облизывая сухое дерево — городские маги будут не скоро — сегодня костры пылают везде, пока сообразят, что размер слишком велик для праздника — выгорит уже все. В сапогах хлюпало, с плаща капало — отчетливая дорожка на снегу от чана до крыльца. Я выплела поисковое — и оказалась права, они использовали три простых артефакта огня. Щелкнули кольца — первый погас, полыхнув в последний раз, второй, третий. В доме было дымно и горячо — уже занялись и тлели балки, дышать было нечем, я подняла мокрый подол юбки наверх и закрыла лицо. Если балки рухнут — дядин купол выдержит. Аллари работали чисто. На первом этаже, в кухне и кузне не осталось никого живого. Я перешагивала тела, сапоги скользили по крови. Я насчитала около десятка горцев — и ни одного Старейшины из общин, все юнцы, как на подбор, курс третий — четвертый, половина в форме Кернской. Идиоты. Малолетние идиоты. Решили поиграть во взрослые игры? Убивали быстро — одним, реже двумя ударами. Почему не сопротивлялись? Я присела рядом, перевернув руку одного из мальчишек с чем-то знакомым лицом — мелькал на Турнире? Кольца на месте, артефактов мало, плохонькие, но есть, нашивки — пятый, целительский, Кернская. Почему? Чары не действуют на аллари напрямую, но есть огонь, вода, молнии, наконец… они даже не взяли с собой оружие… только один ритуальный кортик валялся в стороне. Щелкнули кольца, и я выплела чары поиска живых — первый этаж — все мертвы, подвал — все мертвы, верхний ярус — есть, есть живые. Вход на чердак был сбоку от заколоченной двери в лавку — шаткая лестница, которой явно пользовались не часто. Наверху было полно пыли и только одни следы — аларийские сапоги без каблуков, туда и обратно. И никаких больше. Но живые — должны быть. Рассохшиеся доски поскрипывали под ногами, заготовленное плетение светилось над правой рукой, я прошла вперед, но тот алариец был прав — один мусор и ничего кроме. Крысы? — Блау…, — тихий голос позвал сбоку, и я подпрыгнула от неожиданности, шарахнув молнией в угол. Клубы пыли взвились воздух, запахло озоном и кто-то надсадно закашлялся. Балки и стены поплыли маревом, звякнуло кольцо, откатившись почти к моим сапогам, и купол иллюзий спал. — Хо…хороший артефакт… сделал…, — «четыре империала» закашлялся, на губах запузырилась кровь, — … за… зачёт… сразу… получил бы… по спецкурсу… Я подняла с пола кольцо и шагнула вперед. Горец был плох. Темно-синяя форма на груди вымокла, рана была глубокой, почти такой же, как у юнцов внизу — наискось, одним четким ударом. Как он залез наверх? — Мы искали… сами… обвинили нас… Старейшины не делают… ничего… мы решили найти сами… — Молчи, — пальцы порхали в воздухе, щелкали кольца — диагностическое… псаки, повредили источник. — Нет времени… не… надо…, — он с трудом удержал мою руку, но я все равно плела кровоостанавливающее. Сколько отсюда до госпиталя? Мне одной не вытащить. — Нужно в Госпиталь, я наложу стазис, легионеры рядом… — Не надо…никого… нельзя…, — он облизал губы и заговорил быстрее. — …Нике тоже искал… Я застыла, слушая. — …все кто в Кернской… хотели спасти… доказать, что не мы… не горцы… — Доказать что? — Это не мы… мы не трогали его…, — он снова закашлялся, — это они… и аллари. Они могут… — Кто они? Кто? — Магическая кома… он — свидетель… Горы видят, это не мы… свидетель… расскажет… правду… кто… нужно вывести его… вывести… исцелят и он расскажет… это не мы… — Вывести из комы? — я напряглась, пытаясь разобрать слова, горец говорил всё бессвязнее. — … разбудить… найди его… выведи с тропы… свидетель… расскажет…, — он говорил все тише и тише, паузы между словами становились всё длиннее. — Молчи! — Нет времени… не лечи… все равно убьют… убирают всех, кто знает… и Сакрорума… — Кто убивает? Кто? — я схватила его за камзол, но побоялась трясти. — Нике? Это аллари, отвечай! — …тропы, Блау… тропы… — Кто убивает?! — … выведи его… найди… чтобы не умирали больше… он свидетель… — Кто свидетель? — я коротко выругалась, слушая этот бессвязный бред. Плетения стазиса я почти закончила — ещё мгновение и в Госпиталь. — …Хэсау… это не мы… не тронули бы сира… из Хэсау… Плетение рассыпалось в руках — не удержала контроль. Клан большой, просто огромный, не может Великий так обойтись со мной, просто не может… — Хэсау? Кто именно? Кто? — … Л..л..люциан Хэсау… сир… свидетель…. Он попытался засмеяться, закашлялся — кровь на губах запузырилась. — …не только горы… не только… капель сожгли…, — горец совал мне в руку, что-то зажатое в ладони, захрипел, — … не горцы… они… и аллари…, — голова мотнулась набок, и… он перестал дышать. *** Я растерла лицо снегом, до остервенения, терла руки, чтобы смыть следы сажи и крови. Пальцы подрагивали — столько реанимационных и всё бестолку. Бесполезно. «Хэсау… мы бы не тронули сира… это не мы…» Я сжала в руке кольцо, артефакт-иллюзий, который прихватила с собой, и маленькую вилку. Именно это горец пытался всунуть мне в самое последнее мгновение. Двузубая десертная вилка из обычного столового серебра. Вилка, с клеймом «Весенней капели». «…капель сожгли…» Как горец оказался тут, в лавке? Сила отозвалась мгновенно, повинуясь, Вестник улетел, полыхнув темным облаком, и я прикусила губу в ожидании ответа. «Дядя сказал мне», — написала я Хоку. «Как Люк?» Ответных Вестник вспыхнул мягко, покружив воздухе. «Мне жаль, Вайю», — это было первое, что написал дядя. «Рад, что Кастус наконец сказал. Люци привезут к вам завтра. Состояние без изменений». Я схлопнула чары и прислонилась к стене, враз обессилев. «Я скучал, девочка…» «Веди себя прилично…» «Леди так себя не ведут…» Псаков уродский мир! Люци должен был дожить до катаклизма! Должен ещё пять зим изводить меня своими шутками, приезжать в гости… отвечать на Вестники… псаков уродский мир! Вдалеке раздавались возбужденные голоса толпы. — Ау!