— Хорошо, — я покладисто кивнула, меняя артефакты на руках местами — на ведущую руку всё только безопасное — определитель ядов, ментальная защита, защитный купол. Подумав, я сняла вообще все атакующие. — Что вы планируете делать, чтобы вывести сира Хэсау из комы? Это не закрытая информация? Сир Люциан мой кровный родич… Я в курсе… — Попытаются отыскать сознание, — Наивный Каро думал некоторое время, но послушно ответил. — Тело… сира Хэсау привезут в поместье, сир Таджо один из сильнейших, мы будем держать фокус… Если у них не получится — вряд ли получится хоть у кого-то. — Вероятность? — спросила я мягко. — Ведь вам же отправляли результаты диагностики. — Э-э-э… леди Блау… это сложная процедура… выполняется не часто… — Вероятность, Каро? — Один к тридцати, — выдал он честно, — но мы сделаем всё возможное и сир Хэсау…. Дальше я не слушала — пришел Вестник, требовательно полыхнув пламенем на всю спальню. С Райдо мы столкнулись на лестнице, я бежала вниз, он, легко перепрыгивая через пару ступенек, вверх. — Вестник…, — я запыхалась, сунув послание менталисту, — Аю… срочно нужна другая одежда… старая карга организовала малый прием… Райдо быстро пробежал глазами послание от леди Тир. Молча, перечитав дважды, схлопнул чары, и даже не съязвил по своему обыкновению. Всё плохо? — Одежду уже доставили, — слуги действительно поднимались наверх, аккуратно придерживая упакованные в чехлы нарядные ханьфу, и коробки с украшениями. — Но прическа…, — менталист скептически изучил мою голову. Служанок в доме дознавателей не было. Ни одной. И найти хоть одну сейчас, во время праздника… — Я сам. Переодевайтесь. Я застыла, соображая, Каро выглядел не лучше — то, что Райдо умеет заплетать, было новостью даже для него. — Быстрее, леди, быстрее, нет времени, — недовольный тон подстегнул всех — и все пришло в движение. «Настоятельно советую сегодня вечером не следовать новым веяниям, — писала леди Тир. — На малый прием к Магистру Аю в честь праздника были приглашены пятнадцать старейших матрон города. Мне было отказано. У сиры Асти личный долг, передаю Право обратится. Вы очень не нравитесь сире Тир». Далее было стерто несколько раз и добавлено явно позже и второпях. «Держи норов в узде, а язык за зубами, девочка». Глава 141. Просто пешка Дядя был им недоволен — за пять мгновений, он почти полностью расплел на бахрому конец узорчатого аларийского пояса и нещадно продолжил трепать дальше, думая. Думать Ликас не мешал — он сделал всё, что мог, а дальше… дальше все решит Источник, какая ветка событий прирастет следующий. Наставник так и говорил — ветка. Помнящий был незрячим, но зрил точно в корень, получше тех, кто видел своими глазами. То, что было скрыто пеленой будущего, в отличие от дяди и почти всех в Совете. Старейшины жили прошлым, которое давно покрылось пылью за давностью зим. Старейшины, не готовые меняться, которые не видят дальше своего носа, и упорно тащат за собой за грань всех. Старые хрычи, как сказала бы пигалица. Помнящий говорил — девочка спасет или уничтожит, в очередной раз. И Ликас ему верил. Единственному и последнему из аллари, которого не интересовала эта мышиная возня, эти дрязги за власть, эти старые долги… Помнящий пребывал в прошлом и будущем, но не жил в настоящем. Слова Наставника про «очередной раз» он пропускал мимо ушей, привыкнув за столько зим к тому, что Помнящий говорит много непонятных вещей. Нужно будет — поймет в свое время. Нет — значит сказано было не для него. Ликас вздохнул, устало развалившись в кресле. Дядя Хакан продолжал трепать бахрому, застыв, глядя в одну точку. Воняло дымом — то ли от очага в центре зимней, простеганной цветным войлоком на пару рядов, палатки, то ли от него — он принюхался. Демоновы горцы. Нужно было вытащить пигалицу на встречу именно тогда, когда он собрался представить её Совету, всё рассчитал, всё учёл. — Удачно вышло, — Хакан как будто очнулся, приняв решение, энергично растер ладони и даже повеселел, добродушно улыбнувшись. — «Капель» выгорела дотла, — Ликас втянул носом воздух — гарью воняло всё-таки от него, нужно искать, во что переодеться. — Дядя… — Тц-ц, — Хакан повелительно взмахнул рукой, и милый старичок исчез. Как и дядя. Сейчас здесь стоял один из двенадцати старейшин рода аллари. — Это даже неплохо, что девочка видела всё сама. — Дядя… Хакан оборвал племянника, едва заметно шевельнув пальцами. — Девочка видела всё сама, — надавил старик. — Дай ей пару подсказок, чтобы мысли двигались в нужную сторону. Сколько за нас? — Пятеро, — Ликас ответил не думая. — Двое хотят посмотреть девочку в деле и тогда примут решение… — Шесть голосов, — Хакан повеселел ещё больше — лучики морщинок разбежались вокруг глаз, но Ликас не купился. Слишком много зим они провели бок о бок. — Остальные? — Ждут, когда проснется избранный, — Ликас равнодушно пожал широкими плечами. — Ждут-ждут, — Хакан огладил белую бороду и довольно прищурился, — пусть ждут до следующего Исхода. Он поставил всё на эту маленькую девочку из чужого рода, и не допустит, чтобы ему мешали, когда цель так близко. Что такое десять-пятнадцать зим по сравнению с вечностью? А настоящий избранный — не проснется никогда, об этом тщательно и неустанно заботились. — Виктим. — Вопроса в голосе Ликаса не было. Это обсуждали так давно, что тема уже надоела. — Виктим-Виктим, — Хакан постучал пальцем по губам и снова, неосознанно затеребил пояс, и так превратившийся в кусок бахромы. — В расход, — в голосе Хакана слышалась искренняя печаль. Виктим был глуп, недальновиден, горяч, и идеально подходил на роль паршивой овцы в стаде. Много зим Хакан потратил на то, чтобы выпестовать нужные склонности характера, убрать лишние моральные ограничения, слепить идеальный портрет того, кто всегда против. Чтобы руки оставались чистыми, такой аллари, как Виктим, просто необходим. — Кого выдвигать вместо? — по большому счету Ликасу было всё равно. Кого бы не выбрал дядя, продолжая играть в свои игры — все будут плясать под его цитру через некоторое время. — Вместо-вместо, — Хакан снова застыл, уставившись на огонь, — посмотрим по ситуации… — Девочка ищет горца. — Не найдет, мы же позаботились? — Мертвее не бывает, — Ликас утвердительно хмыкнул в ответ. Лично у него никаких претензий к горцам не было, до тех пор, пока они держались подальше от его девочки. А те, кто подойдут слишком близко… — Нужен враг, — Хакан пожевал губами, — если она так привязалась к этому… подобию человека, нужен враг. Кто будет виновен в смерти? — Чернокафтанники? Хакан резко отрицательно мотнул головой. Племянник был хорош всем, он вырастил и натаскал Ликаса лично, но чем его Источник обидел, так это способностью мыслить, просчитывая больше, чем на несколько шагов вперед. И это его предвзятое отношение к девочке. Чужой девочке. Которая рано или поздно станет такой же бесполезной, как эти юные горцы. Девчонка — враг. Это племянник должен был уяснить четко. Нет хороших Высших, есть — враги. Есть аллари и все остальные. Эх, Виктим. Хакан ещё раз тоскливо вздохнул. Молодая поросль сильно подпортила ему планы. Другое дело — старики, как хорошо всё складывалось — оставалось немного дожать, но нет же. Нужно было сунуть свой нос… — Убрали свои, горцы, — после недолгого молчания постановил Хакан. Чернокафтанники ещё пригодятся, ей учиться десять зим, и в столице у них не всегда будет возможность успеть вовремя. Пусть хранят до поры до времени. — Пусть держится подальше от них, чтобы больше не один не подошел близко… И не помешал. Слова покружились и повисли в воздухе. Ликас послушно кивнул, привычно удерживая в голове две дополнительных линии защиты. Вторую он выставил сейчас, почувствовав, как дядя аккуратно пытается прощупать поверхностные мысли в голове. Обманки, как называл их Помнящий. Ликас уже и не помнил, когда идеи и стремления дяди перестали совпадать с его собственными. Когда первый раз покинул Табор и понял, что не все Высшие одинаковы? Когда приехал в поместье Блау вместе с Аурелией? Но зато помнил отчетливо, когда решил, что дядя заигрался. Когда пигалица по собственной глупости не одела защитный купол. Он всё просчитал, всё учёл — не пустил людей Виктима и сделал всё сам, слишком близко к поместью, слишком близко к девочке, но не мог и представить, что девочка отдаст свой артефакт горцу. Демонову горцу — опять он, всегда он. — Ты слушаешь, Ликас? Ликас кивал и думал, что смена того, что важно в жизни происходит очень быстро — путь от второй линии защиты и до поместья, когда он тащил маленькую пигалицу домой с болтами в спине. И когда, разговаривая со своими в таборе, оговорился, сказав что едет домой. К Блау. Пока идеи дяди совпадали с его собственными — Ликас будет слушать и выполнять, но на пигалицу у него были свои планы. Дочь Рели не будет разменной монетой в играх Совета. — Для представления на совете всё готово? Ликас кивнул ещё раз, тканая дверь, украшенная бусами и колокольчиками, отодвинулась в сторону, звякнув, и в палатку просунулась вихрастая макушка одного из вездесущих мальчишек. Дядя расплылся в располагающе-доброй улыбке, приглашая мальчика внутрь. Юные аллари всегда велись на этот образ старого мудрого дядюшки-старейшины. — Сиру увели чернокафтаники, к себе в дом, — бодро отчитался мальчишка. — Карета уже ждет их у крыльца. — Девчонка знает про Аю, ты донес до нее, что сотрудничество очень важно? Ликас послушно кивнул. Донес. Прямо противоположное тому, что должен был. Он сказал пигалице прямо и недвусмысленно — держаться подальше и не совать свой нос. Ставки росли слишком быстро, однажды он может просто не успеть. *** — Времени хватит? — Бутч оторвался от донесения и поправил артефактные очки. Чары ему уже не помогали — зрение стремительно падало. Вообще помогало мало что, но жить с болью он привык, а вот внезапная неспособность прочитать донесения обычным шрифтом выводила его из себя. Очками он пользовался по необходимости и только, когда никто не видит, только свои. — Должно, — Шахрейн растер покрасневшие глаза. Третьи сутки почти без сна, на эликсирах, даже ему давались трудно. — Тиль на месте?