— Родители…, — я откашлялась, чтобы замаскировать смешок, — ваши родители хотели… девочку? Он кивнул, а я всё-таки заржала. Я смеялась так, что тряслись свитки на столе, утирая брызнувшие слезы. Вьюнош мучительно покраснел так, как краснеют только белокожие — розовый цвет сначала залил лицо, потом плавно перетек на шею, и потом ярко запунцовели уши. — Вы обещали не смеяться… — Вайю очень непопулярное имя среди темных, — отсмеявшись поделилась я. — Очень. И не родовое… это в честь светлой пра-пра… Вы знаете много Вайю? Вьюнош задумался и отрицательно качнул головой. — Вот, — я подняла палец вверх. — Светлое имя для темной, слабая светлая сила… Надо мной постоянно издевались в школе. Вайю Юстиния, а я предпочла бы, чтобы меня звали Вайю Секундус. Можно было бы сократить, как принято… Мне бы пошло имя Секундус? Вьюнош ошеломленно выпучил глаза, и я захохотала, а потом смех подхватил и он. — Се… Секундус… Леди… Секундус…, — смеялся он. — Так что Каро не самый плохой вариант… Теперь имя мне нравится, — продолжила я тихо, отсмеявшись. — Его выбрали родители, и это последнее, что от них осталось. Что-то моё. Что-то, что они подарили мне, что-то, что не отнять, — я помедлила, выбирая слова. — Это память. Мне бы хотелось знать, о чем они думали, когда давали мне такое имя, — я тихо вздохнула. Вьюнош притих. — Не имя определяет то, кем мы является. Можно совершить что-то такое, — я подмигнула, — чтобы в Хрониках писали — имя Каро — имя героя, который не зря прожил свою жизнь. Каро — это имя, которым можно гордиться… Может потом будет почетно называть сыновей Каро. Вьюнош громко неверяще фыркнул, но улыбнулся. — А пить…, — я подровняла стопки книг на столе, — …пить я вас научу. *** Я сидела на жестком стуле в каморке Старика и накручивала кончик косы на палец — колечко за колечком. Статуэтка Нимы стояла на щербатом деревянном низком столике и смотрелась чужеродно, Старик покосился на нее с отвращением, но промолчал. Статуэтку я прихватила из библиотеки — мне показалось, что двух куполов тишины будет мало — менталист ждал снаружи. Наличие артефакта меня успокаивало. — Маги, — пояснила я аларийцу причину моего вечернего появления здесь. — «Единственный, кто может говорить здесь, в поместье, если не разрешал Ликас», — процитировала слова кухарки. Старик сновал от полок к столу, доставая снедь — в заботливо упакованных кульках у него хранилось всё, что я любила — снабжает кухня? Алариец молчал, не собираясь начинать разговор первым. Я тоже молчала и думала. — Вы входите в Совет? — спросила я прямо после долгих мгновений тишины. Подслеповатые глаза Старика насмешливо сверкнули. — Входил, мисси, — он прошаркал к столу, поставив стопку пиал, — давненько это было… был и весь вышел. Молодой, кровь кипит, хотелось мир посмотреть, себя показать, — пояснил он для меня. — Наставник не говорит, — Ликас действительно мастерски уходил от всех моих вопросов, вот у кого высший уровень техники уклонения. — Та часть охраны из аллари, что убрали в табор из… неблагонадежных? — выдвинула я свою единственную версию. Старик кхэкнул и, помедлив, кивнул. Я снова начала накручивать косу на палец — значит, я была права. Вспомнив многих, кого Ликас убрал из поместья, я нашла общее — они все дерзили, или молчали, или наоборот просто отказывались сразу выполнять распоряжения… как будто не считали нужным склонять голову перед господами. Или просто не считали Блау своими господами на самом деле? Не явно, нет… эти неуловимые паузы перед ответом, ухмылки за спиной, когда думают, что не видят, промедление, которое иногда равняется смерти… Ликас убрал именно таких. Вычистил персонал или есть другая причина? — В таборе не все гладко, — констатировала я. — Всегда есть те, кто согласен, и те, кто против. — Те, кто против…, — протянула я тихо. Если добавить, что Нэнс и девочек они тоже забрали, мотивируя это наказанием и тлетворным влиянием, которое оказывают Высшие на неразвращенные умы чистых аллари… это значит только одно. Аларийки будут против и могут пострадать, потому что горой встанут за свою мисси… а то значит… они готовы перейти к активным действиям? Старик разлил по пиалам чая с терпким запахом поздних осенних яблок — я с удовольствием вдохнула, как будто выйдешь из конюшен, а там золото полей, листья, птицы летят на юг острыми угловатыми стаями. — Спрашивайте, мисси, — Старик с удовольствием причмокнул губами и прикрыл глаза, покосившись на статуэтку Нимы. — Вы за этим пришли. — Где избранный? — Мисси…, — цокнул Старик и с укоризной покачал головой. — Настоящий избранный аллари, — уточнила я, качнув фарфорой чашкой — осколки истины, кажется так говорила Магистр Аю. — Раз мнения совета разделились, значит, есть выбор. — Выбор здесь, — Старик постучал суховатым пальцем по виску. — Всегда только здесь. — Нет второго избранного — нет второго выбора, — прищурилась я. Старик с шумом втягивал чай, посасывая. Неизживаемая таборная привычка — и демонстрация уважения собеседнику и… чай постудить, чтобы не обжечься. — Как Шлемник действует на аллари? — реакция Старика меня порадовала — он дернулся. Действует. Трава на них точно действует, вопрос в том, как. Если у менталистов наступает кома — но у них есть искра силы, что происходит с аллари? Могу предположить. — Вы теряете связь с кругом, не так ли? — я била в небо. — Надолго? Старик сердито сдвинул кустистые брови и покосился на статуэтку Нимы. — Три купола тишины, — я подняла три пальца. — И никто не говорил, — пояснила я, — просто раз действует на менталистов, логично, что аллари тоже… Старик вздохнул. — Интересно, идею вымарать Шлемник из всех пособий менталистам тоже подсказали или они так удачно додумались сами? Старик тяжело вздохнул ещё раз. Я с удовольствием отпила чаю — сбор был превосходен, и продолжила. — Нэнс мне не вернут, — констатировала я отрешенно. — Не так ли? Слишком разлагающе влияние Высших… — Мисси…, — протянул Старик с укоризной, — … разве мы хоть раз давали повод… — Вы — нет. Но можете ли вы говорить за всех аллари? За Совет? — я вздернула бровь. — Мне кажется, мы не совсем понимаем друг друга, — я щелкнула кольцами. — Никто не защищен от огня, воды и молний. Воздушные лезвия так же легко прошьют тело насквозь, как металл, — я полюбовалась игрой света в камнях колец. — В каком-то смысле убить аллари так же просто, как любого с искрой первого круга и «простых». Как Высшие относятся к этническим меньшинствам Запретный город уже продемонстрировал, и продолжит, — добавила я сухо. Старик слушал внимательно и молча. — Я хочу, чтобы мою мысль донесли отчетливо. До того, как я приду в Табор, — я подбросила орешек вверх и поймала губами — щелк, — мне нравятся аллари. Я выросла среди аллари, некоторых из аллари я даже люблю, но это не значит, что если встанет выбор Род или аллари я выберу вас. Пока что я не вижу пользы, — Старик открыл было рот, но я прервала его жестом. — Одни проблемы. Мне нужна Нэнс — вы забираете Нэнс, мне нужно в круг — вы закрываете круг. — Мнение Совета разделились… — Значит нужно помочь Совету принять верное решение, — я щелкнула ещё орешек. — Нет избранного — нет проблем. Нет Совета — нет проблем… — Мисси…, — Старик очень снисходительно и по-доброму качнул головой — маленькая дурочка мисси. — Лимит доверия, который получили аллари с детства, уже почти исчерпан, — произнесла я сухо. — Ваш совет забыл, что за малолетней идиоткой стоит Клан, — Старик посерьезнел. — Не мне рассказывать вам, на что способен сир Блау и… Аксель. Про взаимную нелюбовь Акселя и аллари менестрели могли бы слагать песни. — Мисси, клянусь, — алариец осенил себя знаменьем, — все, что делаем мы, только в вашу пользу… — Я знаю. Если бы я считала иначе, табор уже брали бы в кольцо легионеры, — произнесла я очень мягко. — Именно поэтому мы говорим сейчас. Покажите мне, что вы достойны доверия. Мне надоело собирать обрывки информации по кускам… — Мисси…, — Старик тяжело вздохнул. Я встала, тщательно расправив юбки ханьфу. — Благодарю за чай, купаж прекрасен, — церемонный поклон, как Высшему, и я отправляюсь на выход. — Мисси, — голос Старика звучал тоскливо, и моя ладонь на ручке двери дрогнула — старый алариец растил меня с пеленок, но ждать больше нельзя. Нужно успеть, пока дознаватели в поместье. Менталисты лучшая гарантия того, что даже совет старых алларийских хрычей трижды подумает, прежде чем уменьшить число избранных на одну конкретную Блау. *** Вестник от Гладси прилетел, когда я уже готовилась ко сну, в самое тихое время. Архивариус начал с общих фраз и положенных по этикету выспренных приветствий. Я пропустила всё не нужное, дойдя до сути — моим списком книг, запрошенным из архива интересовались дважды, и один раз поступил запрос точно аналогичный моему, но трактата Вериди библиотека предоставить не смогла — последняя копия всегда остается в библиотеке, а исследования Морро и Басти у них были в избытке. Мистер Гладси пространно намекал обратить на это пристальное внимание, именно поэтому копии карт Керна он передаст отдельно, и не с Нарочным. Старика испугали лишние вопросы? То, что писал архивариус далее, было более полезно — снять немилость можно только используя божественное вмешательство. То есть идти на поклон либо к Немесу, либо к Великому. Мара слишком толерантна и далека от таких вещей, а у Нимы… у Нимы просто не достанет силы. Гладси настоятельно рекомендовал посетить храм Великого — именно там я могу найти ответы на свои вопросы. Сноска снизу стояла — ЗСА. Запретная секция архива — свитков и книг на руки мне не выдадут, но Гладси явно не поленился посетить закрытую часть. Нужно будет поблагодарить Старика. Я схлопнула и уничтожила Вестник, так, чтобы не осталось следов, развеяв остатки плетений. За окном темнело, если Серые достали все книги и трактаты, и уже сложили первое и второе, сообщение от них должно прийти сегодня или завтра. Прошлый раз, найдя решение, Серые не устояли, чтобы проверить формацию немедленно. Я хмыкнула, глядя в зеркало — статуэтка Немеса скалилась мне, и я развернула её к себе, вытащив из пасти кольцо-артефакт. — Мне это сейчас нужнее, но не переживай, — погладила острый змеиный клык кончиком пальца. — Подвеска Я-сина очень красивая… мои новые дары тебе обязательно понравятся. Красные камешки-глазки змея предвкушающе сверкнули. Глава 130. Не рассчитала