— Самородок… — начал было Воронов, но оперуполномоченный перебил его: — Понял, что ты хочешь сказать! Запомни: огромный самородок — это не просто кусок золота. Это престиж государства, показатель богатства приисков. Одно дело крупинки золота добывать, и совсем другое — показать миру самородок небывалой величины. Короче, руководитель операции по разоблачению Хана Ли принял решение всех задержать. Корейцев арестовали в жилище Ли. Бегеев, пьянствовавший второй день, смог от слежки случайно ускользнуть и исчез. Представь, каково было удивление чекистов, когда вместо самородка они обнаружили ребенка неизвестной национальности! Пока контрразведчики возились с корейцами, мы попали в квартиру Ооржак и увезли ее. Буквально по нашим следам к Ооржак нагрянули чекисты. Что они там обнаружили? Правильно! Пьяного Бегеева. Мы его оставили отсыпаться, они — взяли в разработку. Как контрразведчики привели его в чувство, я не знаю, но он пришел в себя и заговорил. Первое, что он сказал: «Я знаю, где закопан труп Потоцкой. Давайте меняться: я вам место захоронения, вы — забираете золото и валите отсюда прочь». Золото — это те крохотные самородки, что он привез с прииска и хранил дома на «черный» день. Чекисты посмеялись над его наивностью, арестовали Бегеева и доставили в Управление КГБ. Если бы он к нам в руки попал, то в тот же день показал бы, где Цигельников девушку зарыл. Чекисты же — парни брезгливые, по мелочам к мерам специального воздействия прибегать не будут. Они дали Бегееву отоспаться в камере, вызвали утром на допрос. Бегеев с порога заявил, что про убийство Потоцкой ничего не знает, никакие корешки на опушке леса не собирал. Чекисты посоветовались с Москвой и решили, что смешивать в одну кучу северокорейских разведчиков, «казахских» боевиков, золото, младенца и убийство Потоцкой не стоит. Потоцкая еще на слуху. Возбуждение уголовного дела по факту ее убийства привлечет внимание СМИ, журналисты начнут докапываться до истины и разузнают то, что знать не положено. Выход из положения они нашли довольно простой — деятельность Ли они разбили на отдельные эпизоды и стали расследовать каждый как отдельное преступление. Тебя, конечно же, интересует ребенок? — Я бы все узнал! — оживился Виктор. — Всего даже я не знаю. Свояк — он же родственник, а не болтун и не дурак — про шпионаж рассказывать не будет. Ребенок — другое дело! С ним история вот какая приключилась. Бегеев понаблюдал за женой и пришел к выводу, что у нее, на почве шаманизма, крыша съехала. Она твердо решила вернуться с ребенком в Туву, воспитать его как собственного сына и отправить учиться в Тибет. Бегеев все эти годы должен был золото с прииска воровать, чтобы ребеночку путешествие обеспечить. Спрашивается, на фига здоровому веселому мужику такая кабала? Тем более что в Туву он переезжать не собирался. Хабаровск — это центр Дальнего Востока, а Тува — глухая окраина. Короче, Бегеев решил избавиться от ребенка, но так, чтобы жена ничего не заподозрила. Он признался чекистам, что подумывал задушить или отравить младенца, но побоялся. Жена сразу бы поняла, кто ребенка прикончил, и самого Бегеева бы отравила. Или зарезала. Смотря какое настроение у нее было бы в тот день. Дата отъезда приближалась. Бегееву надо было действовать. И тут, на его счастье, младенец покрылся сыпью, и поездку отложили. Бегеев встретился с Ли и пожалился ему на сумасшедшую супругу. Ли сказал, что за небольшую плату его люди могут похитить младенца. Бегеев согласился. В назначенный день корейцы из Казахстана совершили налет на квартиру Ооржак, но перестарались и причинили ей травмы, повлекшие смерть. Бегеев, узнав о смерти жены, долго не печалился. Видать, она ему со всеми своими обрядами порядком надоела. — Мог бы развестись и жить в свое удовольствие. Зачем до уголовщины опускаться? — Квартира кооперативная. При разводе ее пришлось бы продавать, выручку делить пополам, а Бегеев уже не молод, чтобы жизнь заново начинать. Проще от ребенка избавиться и оставить все как есть. Жена бы его не успокоилась, стала искать другого младенца, но где она его найдет? Этот-то случайно всплыл. Если бы не племянник, нуждающийся в деньгах, она бы ни об Алексеевой, ни о ее сыне ничего бы не знала. Дело случая! Стечение обстоятельств. — Куда бы Ли дел ребенка? Убил? — Узко мыслишь, товарищ будущий следователь! Все бы тебе младенчиков убивать. В день налета на квартиру Ооржак в Хабаровск из Владивостока приехал консул КНДР с женой. Ничего противозаконного они не совершили, погуляли по городу, посмотрели достопримечательности и уехали. Чекисты предполагают, что они должны были забрать ребенка и привести его во Владивосток. Оттуда бы младенчик направился в КНДР. — Зачем? — искренне удивился Воронов. — Слабое место разведчиков-нелегалов — это происхождение и национальность. Ребенок без роду без племени, непонятно, какой национальности — это идеальный кандидат для воспитания суперпрофессионального разведчика. У него нет родственников, он будет предан только партии и ее вождю. Инструкторы разведшколы заменят ему отца и мать, сборник цитат руководителя государства — Библию. Ооржак хотела из него сделать ламу, северокорейцы бы подготовили идеального разведчика, способного интегрироваться в любое общество. Не удивлюсь, если бы его специализацией была разведка на территории СССР. — Северная Корея — это же наш союзник. — В большой политике союзников нет. Есть только попутчики, с кем на данном временном этапе совпадают интересы. За попутчиком нужен глаз да глаз, чтобы понять, когда он задумает тебя кинуть. Во время Великой Отечественной войны американцы были нашими ближайшими союзниками, а потом подумали и стали на картах СССР стрелки рисовать, маршруты для бомбардировщиков прорабатывать. — Слава, сейчас-то ребенок где? — воскликнул Воронов. — Куда его дели, в советскую разведшколу отдали? — В дом малютки оформили. Куда его еще девать, если от него родная мать отказалась? Подрастет, выпишут ему свидетельство о рождении на вымышленную фамилию и отправят в детдом до совершеннолетия. Не завидую я ему! Лучше бы он у Ооржак остался. — Что с остальными? — Бегеева осудят за воровство золота. Корейцев из Казахстана — за причинение телесных повреждений Ооржак, повлекших ее смерть. Что будет с Ли — не знаю. Его будут судить закрытым судом. Долголеев по-дружески ткнул локтем Воронова. — С «научкой» поможешь? — Ох уж это «сказковедение»! — Чего-чего? Ты где таких слов нахватался? — Сам придумал. Научный коммунизм — это самое настоящее сказковедение, изучение того, чего нет. Научный коммунизм так же реалистичен, как сказка «Три поросенка». Шел волк, хотел съесть поросят, попал в капкан и погиб. Или одумался и стал вегетарианцем. У этой сказки можно придумать любой конец, но никому на свете не приходит мысль изучать ее как научную дисциплину. — Так ты поможешь? — Помогу. Экзамены у заочников принимал подполковник Рахматуллин, флегматичный мужчина средних лет. Воронова он считал своим будущим коллегой, преподавателем кафедры философии. — За экзамен можешь не волноваться, — сказал он. — Из Москвы пришло негласное указание по научному коммунизму всем заочникам выставить положительные оценки. Похоже, в идеологическом отделе ЦК КПСС не знают, куда идти дальше. Ты заметил, что лозунги на плакатах стали другими? «Перестройка, гласность, ускорение!» «Наша цель — коммунизм» уже нигде не пишут. Грядут новые времена. Воронов не стал вдаваться в философский диспут, поблагодарил преподавателя и ушел по своим делам. Ни Демидова, ни Долголеева он больше не видел. «Парадокс большого города» или «одиночество в толпе» — аксиомы прикладной социологии. При определенных обстоятельствах, главным образом при отсутствии желания встретится с каким-либо давним знакомым, вероятность встречи с ним тем меньше, чем больше город, где вы ранее регулярно встречались. Гуляя по тем же самым улицам, паркам и бульварам, бывших знакомых не встретишь годами. Куда они исчезают, если работают там же и там же живут — загадка, не поддающаяся логическому объяснению. 31 Перед отъездом на каникулы Воронов зашел к Архирейскому. Вадим Петрович, накануне вернувшийся с конференции социологов в Москве, был непривычно возбужден. Чувствовалось, что столичные новости произвели на него впечатление. — Садись! — предложил он Воронову. — У меня есть что рассказать, только подождем одну минуту. Рашид Махмудович должен зайти. Постучавшись, вошел Рахматуллин, в начале месяца назначенный заместителем начальника кафедры философии. После решения административных вопросов Архирейский велел секретарше принести чай и поведал гостям о своей поездке на конференцию. — Скукотища была — просто жуть! Ни одного свежего слова, ни одной новой идеи. Мое ощущение от конференции — в стране грядут большие перемены, но говорить о них пока опасаются. Ждут решения высшего партийного руководства. Я бы уехал из Москвы с чувством зря потерянного времени, но у родителей наверстал упущенное. Отец Архирейского был известным историком, общепризнанным специалистом по Смутному времени. С лекциями об освобождении Москвы войсками народного ополчения Архирейский-старший выступал в самых престижных университетах Европы и США. Его монографию о Лжедмитрии I изучали в Сорбонне. В университеты Польши советского историка не приглашали. В Прибалтике его монографии были под негласным запретом. — Собрались у отца историки и философы — все ученые с мировыми именами, — начал рассказ начальник кафедры. — Слово за слово, разгорелся спор о перестройке и ее последствиях для страны. Оказывается, идеологический отдел ЦК КПСС решил изменить вектор развития общества и в качестве обоснования этих изменений подвести под новый курс партии новую идеологическую базу. Идея не нова. Закон отрицания отрицания — один из трех основных законов философии. В новейшей истории СССР это выглядит так: Хрущев отрицал заслуги Сталина, обвинил его в тирании. Брежнев отрицал все хорошее, что сделал Хрущев, и обвинил его в волюнтаризме. Горбачев вытер ноги о Брежнева и назвал время его правления «застоем». Перед идеологическим низвержением предшественника каждый новый лидер государства изменял вектор развития общества и подводил под свои действия научно-теоретическую базу, основанную на трудах Ленина, Маркса и Энгельса. У Ленина при желании можно найти цитату на любой случай жизни. Мало того, каждую его цитату можно по-разному толковать, в зависимости от обстановки. Хрущев пообещал вместо сталинского ГУЛАГа коммунизм в 1980 году. Брежнев наступление коммунизма отодвинул на неопределенный срок. Временной сдвиг наступления светлого будущего Леонид Ильич объяснил новейшими открытиями советских ученых. Оказывается, социализм имеет стадии развития. При Брежневе наступила стадия «развитого социализма», за которой, по идее, должен наступить коммунизм. Утопия чистой воды! Советники Горбачева решили скорректировать термин «развитой» социализм в социализм «с человеческим лицом». Можно подумать, что при Брежневе у нас был социализм с кровавым оскалом. Новую терминологию еще обдумывают, обкатывают, но уже раздались робкие голоса, что смена вектора развития общества с коммунизма на некий абстрактный социализм «с человеческим лицом» будет губительна для государства. Если выбить один из столпов идеологической надстройки, рухнет все здание. Согласно закону отрицания отрицания развитие человеческого общества идет по спирали вверх. Раньше вверху был коммунизм, а сейчас что? Новая форма социализма? Никто не знает. Общественная наука зашла в тупик, выхода из которого нет. Друзья отца пришли к единодушному выводу: как только Горбачев объявит, что построение коммунистического общества больше не является целью партии, так КПСС тут же утратит власть и самоликвидируется. Мы стоим на пороге великих свершений! Только никто не знает каких. От Архирейского Воронов ушел в раздумьях, но не о судьбах партии и государства, а о маленьком мальчике, из-за которого едва не пострадал. «Крушение социалистической идеологии повлечет за собой изменения в общественном сознании. Социализм не трогал обычаи и предрассудки коренных народов Сибири и Дальнего Востока, позволял якутам и тувинцам определенное вольнодумство, местечковую фронду. Новая идеология изменит все, и то, что было плохим, станет хорошим. На смену табу и запретам придет вседозволенность, и возникнет вопрос: какая разница, от кого родился ребенок, если морально-этические нормы стали принципиально другими?» Весь день до отъезда Виктор не мог решить, как ему поступить: дать ребенку шанс обрести семью или держаться от младенца подальше. «Пацан не виноват, что родился вне брака, что его родителям не суждено жить вместе, — убеждал себя Воронов. — В детдоме его не ждет ничего хорошего. Надо дать ему шанс. Не вмешиваться в его судьбу, а подтолкнуть события. А там — как будет, так и будет». В детстве Воронов любил жечь тополиный пух. Летом белоснежная воздушная масса с крошечными вкраплениями семян доверху наполняла придорожные канавы. После броска спички пух вспыхивал, как порох, но горел без пламени и дыма. Поджигая пух, действовать надо было быстро, решительно, не привлекая внимания окружающих людей. Иначе можно было нарваться на неприятности. Заметят прохожие, что ты пух жжешь, — спички отберут, за уши оттаскают, могут к родителям отвести. Бросок зажженной спички должен быть быстрым, как удар молнии, и точным, как выстрел снайпера. Если спичка гасла в полете, значит, не судьба за горящим пухом вдоль канавы идти. «Я брошу спичку, — решил Виктор. — Долетит она до пуха или нет — это уже не мое дело». По просьбе Воронова земляк, приехавший поступать в школу, подписал конверт с адресом общежития Алексеевой. В кабинете машинописи Виктор напечатал короткое письмо. «Если начнутся разборки, то снять отпечатки пальцев с конверта и письма не смогут. До того, как письмо попадет к криминалистам, его заляпают десятки рук, и мои отпечатки сотрутся. Но это еще не все! Я подписку о неразглашении сведений, полученных от Долголеева, не давал. Хотя, если вновь возьмут за жабры, никакие отговорки не помогут… Но ребенок! Надо же дать ему шанс выбиться в люди. Детдом — не лучшая площадка для начала жизненного пути». Воронов опустил письмо в почтовый ящик в центре города и уехал в аэропорт. Много лет Виктор ничего не знал ни об Алексеевой, ни о ее сыне. В 2010 году в социальной сети «Одноклассники» он наткнулся на страничку Надежды Алексеевой, жительницы Якутска. На единственной фотографии Алексеева была с сыном, удивительно похожим на отца-тувинца. «Догадалась все-таки! — с удовлетворением подумал Воронов. — Письмо-то было совсем коротким: «Ищи в доме малютки». Это судьба! Я дал шанс найти ребенка, Алексеева воспользовалась им и воссоединилась с сыном. Интересно, догадалась она, кто автор подсказки, или нет?» Воронов покинул страничку Алексеевой и больше на нее не заходил. * * * notes Примечания 1 Подробнее о Демидове в книге Сорокина Г. Г. «Приговор на брудершафт».