– Переплюнем. Конечно. Я успею до полуночи, без проблем. – Тут я подумала про Чумового Брэда. Ничего, как-нибудь. И статью напишу, и с ним встречусь. Не упущу ни то ни другое. – А кто эта новая светская львица, которую мне нужно разыскать? – Вот. – Ребекка что-то написала на бумажке и протянула мне. – Это номер ее личного мобильного. Если кто-то спросит, мы его получили от… В общем, если кто-то спросит, как мы его получили, просто уходи от ответа. – Понятно. Я посмотрела на бумажку. Буквы словно кричали: «Это твой шанс, лос-анджелесская Бетти! Не упусти его!» Даже в имени этой девушки было что-то властное, высокомерное. «В Нью-Йорке ни одна модница не чихнет без ее одобрения». А мне предстояло взять у нее интервью. «ВЕРОНИКА ЛОДЖ». Кевин: Пойдешь сегодня в «Твайлайт»? Мус: Да, Мидж никогда не пропускает показ «Дня независимости». Кевин: … Мус: Но… Мус: … Кевин: ? Мус: Может, после сеанса встретимся? Кевин: Там видно будет. Глава шестая Джагхед Если Ривердейл никогда не меняется, то кафе Поупа – это просто образец незыблемости. Одна только светящаяся неоновая вывеска – сама по себе достопримечательность, которую стоило бы внести в список объектов культурного наследия. Даже думать не хочу о том, сколько часов я провел, протирая задницей виниловое сиденье за столиком в этом кафе. И сколько бургеров Поуп «записал на мой счет». Я отдам ему долг обязательно… когда смогу. Только сначала нужно понять, как заработать. А это легче сказать, чем сделать. Арчи работает у своего папы. А мой отец… ну, чисто теоретически, он работает на отца Арчи. Во всяком случае, он так говорит. Но дело в том, что наши с ним графики последнее время не совпадают, я его почти не вижу, и интуиция подсказывает мне, что ничего хорошего это не предвещает. Арчи, мой папа… Неужели все отдалились от меня этим летом? Может, я не прав, что в Ривердейле ничего не меняется? «Ведь, как зари улыбка, все золотое зыбко»[4]. Так что ж тут удивительного, что кафе Поупа стало моим вторым домом? Оно всегда открыто, и Поуп всегда за стойкой. Хоть что-то стабильное в этой жизни. Как я уже говорил, тем утром на парковке было безлюдно, но не совсем: подойдя поближе, я увидел Джейсона Блоссома. Привалившись к стене кафе, он с бешеной скоростью набирал сообщение в телефоне. Его кожа казалась еще бледнее, чем обычно, она словно просвечивала в лучах восходящего солнца. Вид у него был хмурый. – Привет, – сказал я, подходя. Джейсон вскинул взгляд, коротко кивнул с непроницаемым выражением. Мы с Джейсоном из разных компаний. Его никогда особо не радовали встречи со мной, и это утро не стало исключением. Я не обиделся. Честно говоря, в тот момент он был похож на призрака, хотя и стоял на ярком солнце. – Пишешь восторженной поклоннице? Ляпнул не подумав. Впрочем, Джейсон состоял в школьной команде по водному поло, и по меньшей мере две трети девчонок из старшей школы Ривердейла были влюблены в него по уши. – М-м-м… Ну да. – Он снова уткнулся в телефон. С ним творилось что-то неладное. Он казался взбудораженным, взвинченным, словно предвкушающим что-то, и в то же время рассеянным, озабоченным, немного испуганным. Слишком много всего и одновременно, если хотите знать мое мнение. Не уверен, что он вообще заметил мое присутствие. Уяснив намек, я двинул дальше. Звякнул колокольчик над входной дверью, и Поуп, вытиравший прилавок, поднял голову и широко улыбнулся. Его улыбка полностью компенсировала отсутствие интереса со стороны Джейсона. – Джагхед Джонс! Я как чувствовал, что ты придешь. – Я настолько предсказуем, Поуп? – Предсказуемость – это хорошо для бизнеса, мальчик мой. – Мне кажется, это относится только к тем клиентам, которые платят по счету, – смущенно пробормотал я. – Я не беспокоюсь, – отмахнулся Поуп. – Уверен, ты скоро рассчитаешься. – Он наполнил кружку черным кофе и подтолкнул ко мне по стойке. – Как насчет бургера? Или еще рановато? Я закатил глаза: – Для бургеров никогда не бывает рановато. * * * Двойной чизбургер с котлетками средней прожарки, розоватыми внутри, и расплавленным ломтиком сыра чеддер, растекшимся по булочке – ни в коем случае не подсушенной! Маринованые огурчики, ломтики помидора, может, колечко лука, но только не салатный лист (салат – та же вода, только хрустит на зубах). Я всегда заказывал именно такой бургер, и, конечно, Поуп знал мой заказ наизусть. Солнце только взошло, но я набросился на еду с таким аппетитом, будто не знал, где и как мне удастся поесть в следующий раз (хотя обоим было понятно, что еда будет та же и там же). Мой старый, добрый ноут лежал рядом на стойке, но я его еще не включил, полностью сосредоточившись на еде. – Картошка достаточно поджаренная? – спросил Поуп, подливая мне кофе. Люблю, когда картошка зажарена так, что разве что не подгорела. Ухватив идеально обжаренный ломтик, я приветственно помахал им Поупу и сунул в рот. – Великолепно, как всегда. – Я кинул в рот еще несколько штук. – Осторожнее. Если глотать с такой скоростью и не жуя, поперхнуться можно. А мне потом отвечать. – Не волнуйтесь, Поуп, я вам не новичок. До травм дело не дойдет. Отхлебнув кофе, я глянул на телефон. До «Сумерек» и подготовки к сеансу времени еще полно. Впереди – неспешное утро за ноутом. Это было бы очень приятно… если бы не напоминало о том, как мало у меня дел. О том, как мало у меня вообще всего в этом мире. И все же… Впереди была поездка с Арчи. Даже самому себе не хотелось сознаваться в том, как мне не терпится встретиться с ним. Особенно если учесть, что на моем телефоне не было ни одного пропущенного звонка, ни одного сообщения. – А… – словно невзначай начал я, но, может быть, Поуп был прав, и я слишком быстро напихивался едой, потому что горло перехватило. Я едва перевел дыхание. – Арчи в последнее время не заходил, Поуп? Неужели прошла всего неделя с тех пор, как мы болтали, будто все было по-прежнему? Прошла. Конечно, прошла. И я это знал. Поуп на мгновение отвел взгляд, обдумывая мой вопрос.