Весь следующий день я хожу, как во сне. Накануне вечером мы перебросились парой фраз, и каждый, думая о своем, заснули. Стайлз был расстроен даже утром. Я молчала, думая что, таким образом, наказываю себя. Он поцеловал меня в щеку утром и уехал к отцу. Я стояла и размышляла. Да, я сделала глупость, закатив этот скандал. Но остается нерешенный вопрос о совместном проживании. Он даже не пытается понять меня. Да, я люблю его. Да, я планирую провести с ним всю жизнь. Мне не нужно личное пространство. Я не боюсь спешить, но почему-то боюсь пойти на такой шаг. Его родители не против наших отношений, но жить вместе в квартире, которую купил ему отец – это серьезный шаг. И я готова его сделать, но не сейчас. Я хочу показать, что вполне самостоятельна, потому я так не уверена в себе и глубоко в душе просто жажду одобрения его родителей. Мне не хочется, чтобы они думали, что я приживалка. Ведь чтобы Стайлз ни говорил, как бы ни убеждал меня, что ему все равно, это его родители. Он любит их, а они его. Я не должна быть зерном раздора. Мы должны прийти ко всему этому постепенно. Я так хочу, чтобы он понял меня, но это стоит между нами стеной. Сегодня Айк приехал вместе со мной, и весь день сводил с ума Алисию. Доктор Коллинз осматривает его и заверяет, что мой пес здоровее каждого из нас и всех вместе взятых. – Возьми вот эти витамины. – Он протягивает мне большой пузырек с небольшими прозрачными шариками. – Это хорошо для кишечника. Но ему стоит больше бывать на воздухе. Ты это сама понимаешь, такая у него порода. Я благодарю доктора Коллинза и плетусь на улицу. Плохое настроение никуда не исчезло, и вчерашняя ссора не выходит из головы. Айк бежит следом, высунув язык. – Идем в парк, малыш. – Я направляюсь мимо сквера к небольшому парку. Присев на свободную лавку, начинаю чесать Айку шерсть. В голове вновь и вновь всплывают слова Стайлза, и чем больше я думаю, тем больше чувствую себя неблагодарной идиоткой. И это сообщение и то, что я прочла его. Ну кто я после этого? Айк чувствует мое настроение. Он поворачивает голову и лижет меня в щеку. – Это пройдет, – говорю я тихо. – Мы обязательно помиримся. Внезапно я вспоминаю прежнего Айка и мои глаза наполняются слезами. Ну вот. Я совсем расклеилась. Расплакалась, как маленькая девочка посреди парка. Айк слизывает мои слезы, но вдруг резко начинает рычать. Прямо перед нами появляется маленький знакомый терьер. – Роки? – шмыгнув носом, зову я. Пес поднимает уши и виляет хвостом. – Тише, Айк. – Я встаю на ноги. – Нельзя его обижать. Айк послушно прекращает рычание, и оба пса начинают обнюхивать друг друга. – Ого. Это твой песик? – Остин подкатывает к нам на скейте и ловко тормозит. – Да. – Большой, – улыбается он. – Я люблю больших собак. – Это заметно. – Он продолжает улыбаться и смотреть на меня. Его голова снова покрыта бейсболкой набекрень. Все та же мешковатая одежда, местами уже сильно потрепанная и даже дырявая. Заметив мой взгляд, Остин едва заметно смущается и садится на лавку, поставив ноги на скейт. Я тоже смутилась и мысленно ругаю себя за такое пристальное внимание. Я тоже жила в бедности и знаю, каково это. – Привет. – Я присаживаюсь рядом и улыбаюсь, стараясь исправить свою оплошность. – Привет. И… – Снова мы встретились, – заканчиваю я за него. – Ты меня преследуешь? Он как-то странно моргает и выдавливает слабую улыбку. Не такую, какой улыбался всегда. – Нет. Мы с Роки всегда здесь тусуемся. Наверняка это правда. Здесь мы встретились впервые. – Понятно. Как дела? Он пожимает плечами. – Как обычно. А у тебя? – Все хорошо. – Ты плакала. Я смотрю на него. Он уже не улыбается. – И давно ты наблюдаешь за мной? – спрашиваю я. – Минут пять, – честно отвечает он. – Почему ты плакала, Мадлен? Я совершенно не знаю этого парня, но его обеспокоенный взгляд располагает к себе. У меня нет какого-то влечения или что-то подобного, просто он может быть хорошим другом. Наверное. Я не знаю. – Твой друг обидел тебя? – снова задает он вопрос. – Нет. – Я качаю головой. – Он никогда не обидит меня. Я плакала из-за собственной глупости. – Ты не можешь так говорить, – произносит Остин, всматриваясь в мое лицо. – Почему? – удивляюсь я. – Потому что ты не можешь делать глупые вещи. Ты очень добрая и умная. Мне становится немного смешно, и я улыбаюсь. – Это ты очень добр, Остин. Но все люди делают глупые вещи. – Но не все признаются в этом. – Он продолжает смотреть на меня с каким-то восхищением. – Как ты можешь знать, что я добрая? – задаю вопрос я. – Мы совсем не знаем друг друга. Остин прячет улыбку и смотрит куда-то в сторону. – Я это сразу понял, как увидел тебя. У тебя доброе сердце, Мадлен. Сейчас ты сидела и чесала своего пса с такой любовью. Когда заметила мою рваную одежду, ты не фыркнула, как делают это многие. Ты постаралась быть вежливой. И я видел стыд на твоем лице, когда я заметил твой взгляд. Мне кажется, я краснею. От этих искренних слов этого малознакомого парня мне снова хочется расплакаться. Сегодня я ходячая мокрая бомба. – Даже не знаю, что ответить, – невнятно бормочу я. – Сказать «спасибо» слишком просто. – Ничего не нужно говорить. Я просто высказал то, что вижу. Мы какое-то время молчим, наблюдая за тем, как Роки и Айк развалились на солнце. Но Остин снова задает вопрос: – Ты сказала правду, что твой друг никогда не обидит тебя? – Почему тебя это так волнует? – вопросом на вопрос отвечаю я. – Не знаю. – Он, кажется, растерялся. Остин мне кажется странным. Но его странность вовсе не отталкивает. Возможно, он очень одинок. – Я наблюдал за тобой. – В каком смысле? – Я напрягаюсь, и Остин это замечает. Он снова начинает часто моргать. – Ты следил за мной? – требую я. – Нет, – удивленно отвечает он. – Зачем мне это? И впрямь, зачем ему это? Это глупо и совершенно необъяснимо. Но Остин молчит и нервно теребит ногами свой скейт. Да, он действительно странный. – Я… – не зная, что сказать я смотрю по сторонам и замечаю знакомую фигуру. Стайлз стоит на обочине у закусочной и смотрит прямо на меня. Заметив, что я тоже смотрю на него, он направляется в нашу сторону. Сейчас здесь совсем будет неловко. Мы и без этого со Стайзлом уже поругались. Я соскакиваю с лавки и подзываю Айка. – Уже уходишь? – спрашивает Остин. – Мадлен, я не… – Мне, правда, пора, – бесцеремонно перебиваю я его. – Извини, может, увидимся еще. Он неуверенно кивает, берет в руки скейт и медленно уходит, свистом подозвав Роки. Я веду себя глупо и тихо ругаюсь себе под нос. – Мадлен. – Стайлз уже рядом и смотрит на уходящего Остина. – Кто это? – Парень, у которого сбили собаку на велосипеде. Помнишь, я рассказывала? – Помню. – Он продолжает смотреть ему вслед.