— Примерно дюжина человек. — Никаких фанфар? — Только через мой труп. — Никаких шариков и странных подарков? — Ни за что. Подарки переоценивают. Она скрестила руки. — Ты же говоришь то, что я хочу услышать, так? Он скривил брови. — Я бы так никогда не поступил. — Ладно, — сказала она, стараясь не быть очарованной мужчиной, который был здесь только из—за Райана. — Если это так много для тебя значит, мы придём. Он широко улыбнулся. — Ты прелесть. Прежде чем она смогла закрыть дверь, он сказал: — И ещё, что—то о чём я давно хотел спросить. Она сделала вопрошающее лицо. — Милая седовласая медсестра в госпитале сказала мне, что ты ушла в спешке, потому что тебе нужно было спланировать нашу свадьбу. Она рассмеялась, увидев его озадаченный взгляд. — Это проделки Сэнди. Она думала, что медсестра отпугнёт тебя этими словами, и этого не придётся делать нам. Деррек насупился. — Подлость твоей подруги не знает границ, да? — У неё была тяжёлая жизнь, — сказала она шёпотом, чтобы Сэнди не подслушала, — но у неё большое сердце. Да и к тому же, тебе не о чем беспокоиться, — добавила Джилл. — Я никогда не выйду замуж. Всё, что мне нужно, есть у меня прямо здесь и сейчас. Глава 8 В половине седьмого следующим утром Деррек вышел из квартиры, одетый в футболку и шорты, направляясь в спортзал. Проходя мимо квартиры Джилл, он услышал плачь Райана. Бедняжка Джилл. Каждый раз, когда он видел её, она выглядела более измотанной, чем в прошлый раз. Очень жаль, что она была слишком упряма, чтобы позволить ему помочь, пока у него было время. В следующие шесть недель у него будут ежедневные тренировки. Если он правильно помнил, то за углом был Старбакс. Он спустился вниз, направился к стоянке и сел в машину. Пятнадцать минут спустя он стоял перед дверью Джилл, держа в руках Гранде Мокко. Он трижды постучал и стал ждать. Дверь открылась. Джилл стояла по другую сторону и держала плачущего малыша на руках. Бледная, безэмоциональная, одетая в серую пижаму со следами детской отрыжки на воротнике, она выглядела как ходячий зомби. Спутанные волосы были забраны на затылке. Её глаза едва держались открытыми и были красными. Райан вопил так же громко, как сирены, которые он слышал ночью. Он протянул ей кружку кофе. — Я принёс Мокка. Она посмотрела на кружку с сильным желанием. — Как ты узнал? — Догадался. Зазвонил её мобильный. Рингтон издавал стрекотание сверчков. Она отвернулась и ушла, шаркая ногами в возмутительных пушистых тапочках. Она держала Райана одной рукой, а свободной взяла телефон, прежде чем он смог повторить ещё чириканье. Деррек ждал у двери. Он знал, что она не хочет его помощи, но её упрямство ни к чему хорошему её не приведёт. Она не могла заниматься делами с плачущим ребёнком в одной руке и телефоном в другой. Не спрашивая разрешения, он вошёл, закрыл дверь и прошёл на кухню. Он поставил кофе на стол и забрал у неё Райана. Прижав его к груди, он покачал малыша. Райан перестал плакать. Он оставил Джилл на кухне и направился в гостиную. Он даже не не обернулся, чтобы посмотреть, была ли она расстроена тем, что он вошёл. Маленькое тельце Райана теплом ощущалось на его груди. Ему нравился запах малыша — запах детской присыпки и Джилл. Судя по той части разговора, которую он слышал, этот телефонный звонок не улучшил утро. Придерживая телефон плечом, Джилл просматривала кипу бумаг. Несмотря на мешкообразную пижаму, которая была на ней, он заметил, что сильно похудела после рождения Райана. Слишком сильно, подумал он, но с взлохмаченными волосами и вздёрнутым носиком она выглядела очень привлекательно. — Мы с Сэнди приготовили чили, которое должно быть на обложке следующего номера, — сказала она в трубку. — На вкус ничего особенного — совсем обычное. Мне нужно, чтобы вы приготовили чили снова, используя тот же рецепт и как можно скорее, — паника слышалась в её голосе. — Да, через несколько часов. Следуйте указаниям, а затем принесите мне на пробу. Если разницы по вкусу с тем, что мы приготовили прошлой ночью, не будет, у нас неприятности, — она кивнула. — Да. Я знаю, что слишком много взвалила на тебя в последнее время, но я рассчитаюсь с тобой, Челси. Ладно. Скоро увидимся. Джил нажала отбой и наклонилась вперёд, опустив голову на бумаги на столе. Так она простояла пару минут. Деррек заметил, что у неё тряслись плечи. Он напрягся. Она плачет? Глядя по сторонам, он думал, чем может ей помочь. У него были две сестры, но они редко плакали. И он не мог припомнить, видел ли когда—нибудь маму плачущей. Плачущие женщины заставляли его нервничать, чувствовать себя неловко и беспомощно. Зная, что нужно её утешить, он вдохнул и направился к ней, но в соседней комнате пикнул факс. Она должно быть тоже услышала, потому что встала и выбежала прежде, чем он смог предложить ей поддержку. Спасён звуковым сигналом. Прошло десять минут и Джилл вернулась. Деррек сидел на диване. Райан спал у него на руках. Джилл протянула ему обе руки. — Спасибо, ты можешь идти. Я готова взять у тебя сына. Красный нос и слегка расстроенный взгляд её больших зелёных глаз просил его не подрывать её авторитет. Он передал ей Райана и встал. Не успел он сделать и двух шагов, Райан снова заплакал. Это был голодный плач, который он с гордостью узнал. Это был долгий, густой крик, который пробирал до мозга и заставлял сжимать зубы. Не говоря ни слова, Джилл повернулась и снова отдала ему Райана. Голова Джилл поникла, подбородок коснулся груди и на этот раз она основательно разрыдалась, её плечи вздрагивали в такт её всхлипам. Держа Райана одной рукой, другой он обнял Джилл за плечи и прижал её к себе, не давай ей другого выбора, кроме как положить голову ему на грудь, пока он гладил её по плечу большим пальцем. Вскоре, она расслабилась, и он услышал лишь икоту, и хлюпанье носом. Райан заворочался, но сынишка, наверняка, почувствовал, что сейчас не подходящее время для каприза и быстро успокоился. — Не понимаю, что со мной не так, — сказала, отстраняясь, Джилл. — Я знаю, — сказал ей Деррек. — Кажется, у тебя послеродовая депрессия. Она вопросительно взглянула на него, показывая ему заголовок книги "Путеводитель в мир новорождённых", лежащей на кофейном столике. — Я просмотрел её, когда ты был в другой комнате. В ней говорится, что новоиспечённые матери часто переутомляются и испытывают недостаток сна. Такое ощущение, со всеми этими гормонами и эмоциями, возбуждения и радости в один момент и затем страха и тревоги в следующий. Чудо, что твоя мама вообще дожила до такого возраста. Она широко открыла глаза. — Ты вообще реален? Он не знал, как ответить на этот вопрос и не стал. — Почему ты не женат? — спросила она. Затем она вытянула руки вперёд, будто прося ответа на все вопросы разом. — Не пойми меня не правильно, я уже знаю, что ты далёк от совершенства. И хотя он не был чувствителен, когда критиковали его характер, но её замечание заставило его насупиться. — Ты солгал в своей донорской анкете, и мы уже выяснили, что ты наглый и властный, — проговорила она между всхлипами. — Но, кроме прочего, ты, вроде, нормальный парень, так в чём проблема? — она всхлипнула. — Ты был женат раньше? У тебя есть невеста, которая ждёт тебя в доме в Малибу, который упоминали твои братья? — она села в мягкое кресло, стоявшее лицом к дивану и поставила большие пушистые розовые тапочки на подлокотник. — Скажи правду. Что происходит? Держа Райана, Деррек присел на край дивана, думая, как же он должен ответить на этот вопрос. При других обстоятельствах это бы его не волновало, но она была матерью его сына, сына, которого он хотел воспитывать. Это был его шанс, дать понять Джилл, чего он хочет. И он не мог его сейчас потерять. — Думаю, можно сказать, что я женат на футболе, — сказал он, подозревая, что это прозвучит не убедительно, но такова правда. — Мне почти тридцать лет и уже довольно давно моя жизнь связана с игрой. Футбол дал мне шанс быть ближе к отцу, когда он был тренером молодёжной команды, — Деррек вздохнул, потому что понял, что так оно и было. Имея стольких братьев и сестёр, добиться внимания отца было не просто. — Когда в старшей школе мои друзья начали попадать в неприятности, всё, что волновало меня, был футбол. Я играл в колледже и затем в НФЛ, и это сделало меня лакомым кусочком. И, — добавил он, подумав, — думаю, футбол занимает меня, иногда даже слишком, чтобы думать о чём—то ещё. Она скрестила лодыжки. — У множества известных футболистов есть семьи. — Да, — сказал он. — По правде говоря, я не был уверен, что я почувствую, если найду тебя, и ты будешь беременна. Но в тот момент, когда я увидел тебя, стоящую перед офицером... — он посмотрел на Райана. Его глаза были открыты, и он смотрел на него, пытаясь загипнотизировать. Райан крепко сжал своими крошечными пальчиками палец Деррека. — В тот момент я понял, что ты носишь малыша, который является частью меня... Я почувствовал то, что никогда прежде не ощущал, — он замолчал, пытаясь подобрать слова, чтобы лучше объяснить. — Позволь объяснить это так. Когда я играю в важном матче, и меня окружают парни вдвое больше меня, и я бросаю мяч через поле с высокой точностью, это как выпить стакан освежающей холодной воды после дня в жаркой пустыне. Это блаженство. Это неописуемо, — Деррек с изумлением посмотрел на пальчики Райана вокруг своего пальца. — Я пытаюсь сказать, что, когда я впервые увидел Райана в больнице, я испытал то же самое, но это было по—другому, потому что чувство эйфории не прошло после одобрения публики, так сказать. Держать Райана, проводить с ним время, знать, что он часть меня... Это меняет меня. Заставляет меня смотреть на жизнь под другим углом. Он опустил плечи в беспомощном движении. *** Джилл чувствовала себя размазнёй. Речь Деррека оставила тяжёлый осадок на сердце. Она положила голову на спинку любимого кресла и сказала: — Думаю, я знаю, что ты имеешь ввиду.