Чеченская республика. Где-то в окрестностях Аргуна/Гудермеса/Грозного 7 июля 2002 года. Жарко. Душно. Перед ещё неостывшим, пышущим жаром, только что прибывшим с боевого выхода бронетранспортёром БТР-70 с открытыми командирским и водительским люками, в напряжённых позах стоят трое граждан в камуфляжной форме различной расцветки и разной степени изношенности (чистоты впрочем тоже). Трое мужчин, разновеликих по своим габаритам и уверенности в повадках, явно начальственного вида недружно орали, стараясь перекричать рвущуюся из открытых люков броневика рок-музыку с хриплыми сильными голосами ревущих по-английски певцов. — Зарубин, выключи музыку! — Зарубин, немедленно выключи музыку!! — Зарубин, я приказываю выключить музыку!!! Внутри БТР магнитола с весьма приличными акустическими колонками, жёстко закреплёнными по бортам, выдавала во всю мощь своих децибел английский рок — альбом группы «Nazareth» под названием «Expect no mercy!», а конкретно её одноименную заглавную композицию «Не ждите пощады». Единственным слушателем, кто реально наслаждался мощным звуком композиции, находясь внутри машины, был подполковник Зарубин, командир местного батальона специального назначения, он же командир металлического боевого зверя, он же меломан и DJ в одном лице. А группа неуверенных камуфлированных мужчин, взывавших к совести Зарубина, волею случая являлись его временными прямыми и непосредственными командирами различных степеней. Присланные на войну из разновеликих провинциальных городков по разнарядке, не обладающие командирскими талантами и опытом ведения боевых действий, они в силу своих не очень выдающихся профессиональных и личных качеств, испытывали почти осязаемую неприязнь к людям, прошедшим «горячие точки», людям опытным, знающим, нетрусливым и пользующимся заслуженным авторитетом у «личного состава». Каковым и являлся подполковник Зарубин. — Выключи, тебе говорят! Под трибунал пойдёшь! Музыкальная композиция закончилась. Зарубин выключил магнитолу, вылез на броню и захлопнул люки БТР. Спокойно спрыгнул вниз и отряхнул колени. — Что случилось, товарищи командиры? — Ты что себе позволяешь? — взвизгнул майор, начальник штаба, человек несуразный, в мятой форме рядового состава и кургузой кепи козырьком набок. — Я себе позволяю без потерь выполнять поставленную боевую задачу. А что не так? — Ты зачем сидишь там, не выходишь и музыку слушаешь?! — Это мой обязательный ритуал — после успешно выполненного боевого выхода послушать любимую композицию внутри броника, пока мотор не остыл. — Ты что, суеверный? — Все мы, товарищ майор, на войне суеверными становимся… — Ну вот возьми меня, я ж не суеверный! — Так вы, товарищ майор, ещё и на войне-то по-настоящему не были. — Антон Антонович, ну хоть Вы как начальник повлияйте на этого разгильдяя! — Товарищ майор, Вы бы за базаром следили, всё-таки подполковник я, а не Вы. Ещё не факт, что до следующего звания доживёте! — Что вы себе позволяете?! Да я, да за это… Антон Антонович, в конце концов, примите к этому негодяю меры дисциплинарного воздействия! Антон Антонович — полковник, начальник ВОВД — временного отдела внутренних дел одного крупного, очень непростого и богатого района непокорной Чеченской республики, ещё недавно командовал сельским отделом (правильнее будет сказать «отдельчиком») милиции в тихой провинциальной глуши, тревожимой лишь перезвоном церковных колоколов, вдруг волею случая ставший крупным, но временным начальником и отцом-командиром для нескольких сот милиционеров из разных уголков конкретного российского региона на долгих как минимум 180 суток. — Павел Николаевич, я Вас подвергаю аресту на трое суток! — Товарищ полковник, аресту домашнему или с помещением на гауптическую вахту? — Чего? — Направление старшего офицера на гауптвахту подразумевает его размещение в отдельном от других арестованных помещении с благоустроенными нарами или кроватью и с обеспечением горячим питанием по нормам положенности. Такого у нас нет. — Умный, да? — Всегда им был, товарищ полковник! И глупеть в ближайшее время не планирую. — Пять суток ареста! Домашнего! Дела передайте вашему заместителю Богдану Богдановичу. — Есть пять суток отдыха и попутного ветра в спину Богдан Богданычу… 10 июля 2002 года. Там же — Антон Антонович, беда! — В чём дело, Пётр Владимирович? Пётр Владимирович Жаров — первый заместитель начальника ВОВД, подполковник. Человек решительный, грамотный, по-городскому деятельный, но пасующий перед объединившимися против него и его авторитета другими заместителями — сельчанами, не обладающими свойственной горожанину харизмой. — В отделение милиции населённого пункта Ойсхара, ранее посёлок Новогрозненский Гудермесского района, доставлены двое задержанных участников НВФ (незаконных вооруженных формирований) из числа местных жителей. Тамошние работники пытались вывезти их и доставить для дальнейших следственных действий в Гудермес, но всё пошло не так. — Что не так, выражайтесь яснее! — Всё складывается хуже некуда. — Да объясните толком, что происходит?! — Местные жители заблокировали выезды из ПОМ (поселковое отделение милиции), население взбунтовалось, окружило территорию отделения. Толпой — людей собралось до тысячи человек — умело управляют «кукловоды». Требуют немедленно выдать им задержанных. Хуже другое: по поступившим данным рядом с ПОМом концентрируются вооружённые люди численностью около роты. Ещё хуже: к воротам и периметру отделения местные подогнали машины и повозки, гружённые соломой. А строения на территории милиции большинство деревянные. — Чего время тянете, пошлите туда бойцов на броне! — Не всё так просто… — Да в чём же дело, подполковник?! — Посылать броню не представляется возможным, водитель БТР находится в краткосрочном отпуске, его дублёр в госпитале на излечении. Да и посёлок очень непростой — родина Шамиля Басаева, который не бросает своих односельчан и всегда готов защитить земляков. Они это знают и от этого нам ещё сложней… — Да… Что предлагаешь предпринять? — Антон Антонович, нужно немедленно гасить конфликт и вытаскивать оттуда задержанных. Отдавать нельзя — после этого мы там никто и звать нас никак… — Конкретней, Пётр! — Необходимо бегом послать штурмовую группу и группу разблокирования из числа батальона спецназа, обязательно с техникой. Ещё бы чего им в придачу придумать, да думать уже некогда. — Кого рекомендуешь послать старшим? — Я сам бы поехал… — Куда ты собрался, Пётр Владимирович?! Ты у меня первый заместитель по криминальной части, не ровён час с тобой что приключится — куда мы без начальника криминальной милиции? Да и боевого опыта у тебя нет, это твоя первая командировка. Нет, предлагай другого! — Есть один человек, кто, я уверен, справится. — Кто таков? — Опальный командир подполковник Зарубин. — Ты знаешь что? Говори, да не заговаривайся! Следующий кандидат! — Ну тогда заместитель командира батальона Богдан Богданович. — Годится! Начальник снял трубку телефона — Дежурный? Богдана Богдановича Баранникова ко мне. Бегом! Подтянутый, спортивный, в ладно сидящей полевой форме и с ВСК-94 (войсковой снайперский комплекс) через плечо Баранников с профессиональным шиком козырнул полковнику. — Знаешь, зачем пригласили и что тебе предстоит? Пётр Владимирович, введи в курс дела. Пётр Владимирович, хмурясь, не скрывая подробностей, обрисовал ситуацию в Ойсхаре. — Антон Антонович, а что я без БТРа могу? — Богдан Богданович сделал нарочито удивлённое лицо и развёл руки в стороны. — Ровным счётом ничего. Нет, тут без поддержки бронетехники ничего не сделаешь! Звоните в комендатуру или федералам, пусть дадут броню и группу «тяжёлых». Без этого, извините, пустая затея. — Богдан, ты хоть представляешь, сколько времени уйдёт на согласование совместной операции?! Да и не факт, что у них техника свободна. У нас каждая минута на счету. Давай, действуй, подбирай бойцов! — Да что я сделаю-то? Нет, в таких условиях я ответственность на себя не возьму. Мне ещё пожить и послужить охота. — Хорошо, можешь идти. Да… Что думаешь, Пётр Владимирович? — Струсил Богдан. Давайте я поеду!