Они двинулись медленным шагом по периметру зала, давая вновь прибывшим увидеть и поздороваться с остальными гостями, когда вдруг к Сашке и шедшей рядом с ним девушке подскочила служанка, по виду что-то вроде наперсницы, и принялась что-то быстро шептать ей на ухо. – Ты уверена? – удивилась юная графиня, бросив на парня быстрый взгляд. – Интересно. А я и не знала, что вы, Александр, спаситель всех попавших в беду девушек, – улыбнулась она, поворачиваясь к нему всем телом. – О чем это ты? – насторожился граф, услышавший ее слова. Только тут Сашка вдруг понял, что подскочившая к графине девчонка ему знакома. Та самая болтушка из поезда, которую пытались убить грабители. «А ведь у нее фамилия Головкина. У князя Головина. И обе Анастасии. Блин, похоже, граф по молодости крепко нашалил и теперь грехи замаливает», – подумал Сашка, отмечая про себя, что обе девушки похожи. Граф, заметив его взгляд, заметно смутился, но, взяв себя в руки, осторожно спросил: – Дамы, о чем идет разговор? – Александр Викторович умудрился спасти от позора не только меня, но и нашу Настеньку, – лукаво улыбнулась молодая графиня. – Так та история в поезде… – растерянно уточнил граф, и девушки дружно кивнули. – Вот уж не думал, что такое возможно, – покачал граф головой. – Поверьте, сударь, я удивлен не меньше вашего, – вздохнул Сашка, про себя взвыв: «Блин, они же меня до смерти заговорят. Вот влип». Не сговариваясь, девушки подхватили его под руки, продолжили движение вдоль зала, попутно треща обо всем на свете. Уже через минуту Сашка понял, что смерть его будет мучительной и долгой. Даже голова болеть начала. Извинившись, он попросил девушек показать, где можно подышать воздухом в тишине. Они обе знали про его контузию, поэтому сразу повели парня куда-то в боковой коридор. Вся троица спустилась вниз и, пройдя задним крыльцом, вышла в небольшой садик, где развлекались несколько молодых офицеров, уже явно крепко поддавших. Развлечение у них было, само собой, самое мужское. Господа офицеры изволили стрелять. Мишенями им служили различные предметы, от стаканов до незрелых яблок, которые они подбирали тут же. Увидев девушек, молодые офицеры тут же распустили хвосты. Приосанившись и подкручивая усы, они принялись красоваться, подзадоривая друг друга на очередное безобразие. Глядя на них, Сашка вдруг почувствовал себя старым. Все эти брачные игры бабуинов ему были просто смешны. Больше всех старался молодой улан. Судя по некоторым высказываниям, поляк. То и дело подкручивая усы и бросая на девушек быстрые взгляды, он регулярно подбивал остальных на рисковые эскапады. Наконец, заметив, что девушки больше интересуются парнем, с которым пришли, он презрительно усмехнулся и громогласно заявил: – Господа, это все скучно. Я предлагаю пари. – Уточните, о чем речь, поручик, – тут же потребовали остальные. – Васька! Васька, мерзавец, сюда поди, – рявкнул поручик, повернувшись к дальним кустам. Из них вылез мальчишка лет десяти и, понурив голову, поплелся к звавшему его офицеру. – Бери яблоки и становись к поленнице, – скомандовал поручик. Мальчик покорно подобрал три плода и поплелся в указанную сторону. – Одно на голову, а два в руки, – продолжал командовать офицер. – Господа. Тому, кто собьет все три яблока, я плачу десять рублей. Сударь, – повернулся он к Сашке. – Не желаете поучаствовать? Или десять рублей для вас слишком большой заклад? – в голосе его прозвучало неприкрытое презрение. – Десятка? – удивленно переспросил Сашка, не сводивший взгляда с мальчишки, в глазах которого застыли тоска и обреченность. Но больше всего парня зацепил тот факт, что паренька явно недавно били. Губа распухла, на шее царапины, а за ухом запеклась полоска крови. Сжав зубы, Сашка усилием воли унял клокотавшую в груди ярость и, окинув поручика мрачным взглядом, ответил: – Это вы называете пари? Это насмешка над этим словом. Легко рисковать чужой жизнью. – Что вы хотите этим сказать? – насторожился поручик. – Я заплачу сотню, если вы собьете яблоко с руки мальчишки, а потом встанете у поленницы вместо него. Свое яблоко я собью с вашей руки. Согласны? – А-а, э-э, но я не имею таких денег при себе, – растерялся поручик. – Что ж. Если я собью с вас все три яблока, заберу у вас мальчишку, – равнодушно пожал плечами Сашка. – Я сбиваю одно яблоко, а вы все три? – растерянно уточнил офицер. – Именно. – И заклад, сто рублей против моего слуги? – не унимался поручик. – Точно так, – снова кивнул Сашка. – А вы не слишком самоуверенны? – вдруг возмутился поляк. – За свои слова я всегда готов ответить, – усмехнулся Сашка так, что поручик невольно вздрогнул. – Поверьте, сударь. Это он еще не хочет вас унизить, – неожиданно подлила масла юная графиня. – Я видела князя в бою и уверена, что он не проиграет. – Тогда, может быть, вы тоже сделаете ставку? – моментально нашелся столичный повеса. – С удовольствием, – мило улыбнулась графиня. – Я поцелую победителя. Офицеры оживились и выжидательно уставились на поручика, затеявшего всю эту катавасию. Глядя на его кислую физиономию, Сашка понял, что тот уже и сам не рад собственному бахвальству. Становиться вместо мальчишки ему явно не хотелось. – Впрочем, мне будет достаточно одного заклада, – снова заговорил Сашка. – Я собью все три яблока с вашего слуги, и вы согласитесь, что проиграли. – Нет. Я встану, – вскинув голову так, что шея хрустнула, ответил поручик. – Тогда начнем, господа, – зло усмехнулся Сашка, доставая из кобуры свой револьвер. * * * – Ну, и зачем тебе этот мальчишка? – удивленно спросил Алексей Михайлович, задумчиво рассматривая Васятку. Сашкин выигрыш в этот момент, забыв обо всем на свете, жадно подчищал уже вторую миску наваристых щей. Глядя, как мальчонка глотает пищу, почти не жуя, Сашка только вздохнул и, отвернувшись, тихо ответил: – Сам так жил. Помню, что такое голодным постоянно ходить. Пусть будет. Не обеднею. Уж одного мальчишку прокормлю. – Господь с тобой, Саша, – укоризненно вскинулся князь. – Прокормим. И к делу приставим. Прости, все время забываю, что ты в приюте вырос. Конечно, пусть остается. Только нужно его доктору показать. Уж больно тощий. Может, болеет чем? – Покажу, – кивнул Сашка, про себя подумав, что болезнь эта называется просто – голодное детство. – Что делать собираешься? – неожиданно сменил тему князь. – Не знаю пока. Но надеюсь, что приемов в ближайшее время не будет. – А чем тебе у Головиных-то не понравилось? – удивился старик. – Граф к тебе весьма расположен. Да и дочь его тоже не сильно против знакомства возражала. – Я возражаю. Она же мертвого до смерти заговорить может. Вот уж точно язык без костей, – проворчал Сашка, содрогнувшись от воспоминаний. – На тебя не угодишь, – возмутился Алексей Михайлович. – И не надо угождать. Дед, поверь, придет время, само все устроится, – поспешил заверить его парень. – Ладно. Не желаешь приемов, так и не надо, – вздохнул князь. – Так чем тогда займешься? Только не говори, что опять в гараже застрянешь, – опередил он слова внука. – Вообще-то, я хотел попросить одну машину и съездить на выставку техники, что в Манеже открылась. В газетах писали. – Бери любую, – махнул старик рукой. – А ты сегодня куда? – помолчав, осторожно спросил Сашка. – Во дворец, – пожал князь руками. – У меня сегодня присутственный день. – Кто с тобой кроме водителя будет? – уточнил парень, сам точно не понимая, зачем. – Сережа, адъютант, и пара человек охраны из жандармов. А чего ты вдруг спросил? – удивился старик. – Неспокойно мне, дед, – мрачно вздохнул Сашка. – Маетно. А почему, сам не понимаю. Давай так. Ты на своей машине поедешь, а я следом. А от дворца я на выставку поеду. – Чего это ты вдруг-то? – растерялся князь. – Да говорю же, сам не понимаю, что происходит, – скривился Сашка. – Ну, поехали, ежели тебе так спокойней будет, – пожал князь плечами и, вызвав слугу, приказал подавать машины. Едва усевшись рядом с водителем, Сашка достал револьвер и, переломив его, проверил барабан. Потом, убрав оружие в кобуру, он быстро осмотрел скорозарядники и, немного успокоившись, повернулся к удивленно наблюдавшему за ним водителю. – Давай за машиной деда. Держись корпуса на два позади. И внимательно меня слушай. Понял? – спросил он, глядя водителю в глаза.