– Я уже отвечал на этот вопрос, – выдохнул Сашка, отвечая ему не менее жестким взглядом. – Вы понимаете, что это незаконно, и что я должен вас задержать? – тихо спросил подполковник чуть дрогнувшим голосом. – Лев Иванович, вы не можете задержать меня просто потому, что вам нечего мне предъявить, – улыбнулся Сашка. – Как говорится, слова к делу не пришьешь. И если уж пошел такой разговор, то позвольте спросить, кому от этого легче станет? Спросите себя, что вам важнее: буква закона или спокойная жизнь ни в чем неповинных людей? Но помните, пока существуют такие подонки, спокойной жизни им не будет. – Вы ведь не просто так задали этот вопрос, – посмурнев лицом, угрюмо спросил подполковник. – Похоже, вы уже успели навести о моей семье справки. – Я говорил не касаемо вашей семьи. Я спрашивал вашего личного мнения, – качнул Сашка головой. – Вы правы, – помолчав, еле слышно ответил Квасков. – Здоровье и покой обывателей для меня дороже жизней нескольких подонков, готовых уничтожать невинных ради своих идей. – Так вы готовы мне помочь? – тут же последовал очередной вопрос. – Сначала я должен знать, что вы собираетесь делать, – твердо ответил подполковник. – Я уже сказал. Добраться до заказчиков, – пожал Сашка плечами. – Мне нужны подробности, – заявил Квасков, упирая в парня тяжелый взгляд. – Хорошо. Будут вам подробности, – зло усмехнулся Сашка. – Для начала я поговорю с арестованными. И поговорю так, что выжму из них все, нужное мне. Любым способом. Для этого мне потребуются ваши люди, которые умеют молчать. Ну, а дальше спланирую операции по наведению в городе порядка. Это я могу сделать и сам, но, если вы решите помочь, не откажусь. Но сначала допрос. – Вы собираетесь их пытать? – откровенно удивился подполковник. – Если потребуется, – спокойно кивнул парень. – Но думаю, до этого не дойдет. Эта братия готова жертвовать чужими жизнями, но за свои обычно держится очень крепко. – Тут я с вами согласен, Александр Викторович, – задумчиво кивнул Квасков. – Господь с вами, Лев Иванович. Просто Саша. Молод еще для подобного величания, – отмахнулся парень. – Так что? Едем в тюрьму или в больницу? – Зачем? – не понял подполковник. – Не надо никуда ехать. Господин Веселов еще вчера вечером изволили звонить и приказали перевезти арестованных в нашу внутреннюю тюрьму. И доктора сюда же вызвали. Он в нашем здании постоянно дежурит. К сожалению, ранения у них серьезные. – Знаю, сам наносил, – хищно усмехнулся Сашка. – Они в сознании? – Не знаю. Пойдемте, у доктора узнаем, – усмехнулся подполковник, поднимаясь. Они вышли в коридор и спустились в цокольную часть здания. Дежуривший там унтер, увидев начальство, степенно поднялся и, откозыряв, негромко доложил о порядке на вверенном ему объекте. Приказав ему вызвать доктора, подполковник огляделся и, сняв трубку телефона, вызвал из казармы двух подчиненных. Приведенный унтером доктор, еще заспанный, нещадно зевая, сообщил, что арестованные хоть и имеют тяжелые ранения, но жизням их ничего не угрожает. Подполковник отпустил его, поблагодарив за помощь, и уже собирался что-то сказать, когда на лестнице застучали шаги. Двое рядовых жандармов средних лет, оказавшись перед Квасковым, коротко доложились и уставились на подполковника настороженными взглядами. – Знакомьтесь, – указал Квасков на Сашку. – Князь Тарханов, Александр Викторович. Историю ту вы, думаю, слышали. Жандармы дружно кивнули, окидывая парня внимательными взглядами. – И о том, что наши подопечные в тех камерах, тоже его работа, – продолжил подполковник. Последовал очередной кивок. – Это Иван, это Аркадий, – представил их Квасков Сашке. – Рад знакомству, господа, – улыбнулся парень, протягивая им ладонь для рукопожатия. – А как по батюшке? – Иван Власович, Аркадий Акакиевич, – представились оба. – Значит так, господа. Сейчас, вы откроете двери в их камеры, вроде как для осмотра доктором, а после для допроса, который будет проводить господин подполковник. А между делом я буду вам рассказывать, как на Востоке людей пытают. А потом предложу вам воспользоваться этим методом. В общем, они должны думать, что я приехал их жутко пытать. Ваша задача – мне подыгрывать. Понятно? – Чего ж непонятного? – дружно удивились жандармы. – Тогда начинаем, – усмехнулся Сашка, кровожадно потирая руки. Подполковник, слушая его, только головой удивленно качал. Жандармы прошли в арестную зону и принялись греметь ключами, отворяя двери. Квасков, подчиняясь жесту парня, прошел к камерам и, заглянув поочередно в каждую, одарил арестованных многообещающими взглядами. Рядовые, отойдя в сторону, встали так, чтобы из камер их не было видно, и Сашка, бесшумно пройдя к открытым дверям, принялся громко вещать: – Вы не поверите, господа, каких успехов добиваются арабы, допрашивая пленных своими методами. И ведь шельмы что вытворяют. Берут тонкое шило и втыкают его промеж суставов. А после этим шилом начинают по костям шерудить. Не поверите, господа, ни один человек до локтя не выдерживал. – Это как? – нашелся с вопросом Иван Власович. – У человека в руке только на запястье четырнадцать суставов. Так вот, до сустава, что в локте, ни один не выдерживал. Боль такая, что человек начинает под себя гадить. В общем, вы перед тем, как тех двух к столу привязать, их разденьте сначала. Ну, чтобы потом портки стирать не пришлось. А еще лучше сразу в ведро поганое их сажайте. Грязи меньше будет. – А следы на руках? – последовал вопрос от Аркадия Акакиевича. – Господь с вами, сударь, какие следы? – громко рассмеялся Сашка. – Дырочки махонькие и только. Никакой врач и внимания не обратит. А вообще, ежели вам от клиента избавиться желательно, то поступайте, как с английским королем Яковом, кажется, поступили. – Это как же? – заинтересовался подполковник. – А ему в зад бычий рог загнали, который сначала прожгли вдоль. А после через тот рог в брюхо раскаленный прут всадили. Не поверите, ни один врач ничего не поймет. Да вон, доктор вам сам подтвердит, – добавил Сашка, указывая на идущего по коридору врача. – Я вам верю, сударь, – удивленно хмыкнул подполковник. – Мне говорили, что у вас в этих делах огромный опыт. – Даже не сомневайтесь, ваше превосходительство, – улыбнулся Сашка, показывая ему большой палец. – Только скажите. Я вам любого клиента разделаю так, что ни один врач ничего не заметит. – Уж в этом я теперь не сомневаюсь, – заверил его подполковник совершенно искренне. Врач, осмотрев арестованных, дал добро на предварительный допрос, и первым в камеру к раненному в плечо вошел подполковник. Встав над кроватью арестованного, он окинул его долгим, мрачным взглядом и, презрительно скривившись, спросил: – Говорить будем, или сразу специалиста позвать? – Какого специалиста? Зачем? – испуганно уточнил арестованный, слышавший весь предыдущий разговор. – Ну как же. Вы же, сударь, врать и запираться изволите. Вот он вам и поможет всю правду рассказать, – хищно усмехнулся подполковник, и арестованный, вздрогнув, затряс головой: – Не надо специалиста. Я все скажу. Спрашивайте. Задав все нужные вопросы, подполковник вышел из камеры, приказав закрыть дверь, и, перейдя в камеру к раненному в филейную часть, повторил допрос. Тут все было точно так же. Одного разговора в коридоре оказалось достаточно, чтобы арестованные поспешили поделиться всеми своими знаниями. Закончив допрос, Квасков вышел из камеры и, пройдя к посту дежурного, растерянно покачал головой, глядя на Сашку. – Вы, сударь, словно колдун какой. Сколько лет служу, а такого еще не видел. Они же оба до полусмерти напуганы. Как так? – Все просто, Лев Иванович, – с довольным видом усмехнулся Сашка. – Человек существо особое. С воображением. И однажды испытав боль, той боли начинает бояться. А мои рассказы на их боль и наложились. Вас и людей ваших они уже знают. А вот мой голос еще не слышали. А рассказал я много. Вот они сами себя и запугали до обморока. – И все? – дружно удивились жандармы. – А ежели б не сработало? – помолчав, спросил подполковник. – Тогда кому-то из ваших подчиненных пришлось бы сбегать в ближайшую скобяную лавку. За иглами, которыми шорники кожу шьют, – ответил Сашка, усмехнувшись так, что вздрогнули все присутствующие. – Так ваши рассказы были не байками? – растерялся подполковник. – Я несколько лет в Африке воевал и такого насмотреться успел, что от тех картин даже наших забойщиков стошнит, – вздохнул парень. – Господи, спаси и помилуй, – истово перекрестились рядовые жандармы. – Что будем делать дальше? – повернулся Квасков к парню. – Едем на адрес. Автомобиль у меня есть. Город водитель знает. Через час на месте будем, – предложил Сашка. – Согласен. Иван, поднимай дознавателя с группой, – скомандовал он своему подчиненному. – Аркадий, сходи в оружейку, винтовки возьми на обоих. Идемте, Александр Викторович. – Саша, Лев Иванович. Для вас просто Саша. Я настаиваю, – улыбнулся парень. – Как пожелаете, – улыбнулся подполковник в ответ. Они вышли из здания жандармерии, и Сашка жестом приказал своему водителю подъехать. Они уселись в машину, и подполковник, дождавшись рядовых, назвал нужный адрес. Водитель кивнул и, включив передачу, вдавил педаль газа в пол. Автомобиль резво покатил по Невскому, в сторону доходных домов на Крюковом канале. * * * Обыск на съемной квартире заговорщиков принес неожиданные результаты. Помимо множества различных бумаг там нашлось оружие, боеприпасы, деньги и даже ящик динамита. Последнее Сашку удивило больше всего. Он помнил, что покушение было совершено при помощи нитроглицерина. У парня сразу возник вопрос: зачем так рисковать срывом операции, если есть более безопасный способ убийства? Да, динамит тоже не назовешь безобидной игрушкой, но он, по крайней мере, не взорвется от одного резкого толчка, тогда как нитроглицерин вполне способен на такое. С этим вопросом парень и обратился к подполковнику Кваскову. Удивленно хмыкнув, подполковник задумчиво подкрутил усы и, покачав головой, угрюмо проворчал: – Похоже, не нашли способ, как привести свою адскую машинку в действие в нужный момент. – Запальный шнур в нужном количестве нами тоже обнаружен, – осторожно добавил Иван. – Лев Иванович, думаю, динамит вам придется в срочном порядке отправить на уничтожение, о чем следует составить соответствующую бумагу, – помолчав, усмехнулся Сашка, заговорщицки подмигнув подполковнику. – Давайте пройдемся, – подумав, предложил жандарм.