* * * Стас ждал, пока Марьяна заговорит, но она молчала. Он повернулся к экрану лицом, девушка не моргая смотрела в окно. Потом встала, прошла мимо Стаса к своей сумочке, что лежала на стуле, и вынула телефон. – Отмените такси, пожалуйста, – сказала она в трубку. Положила телефон обратно в сумку и обернулась на Стаса. – Почему ты мне не показал это раньше? Тот усмехнулся. – Мари, мне было пятнадцать. В первую очередь я думал об имидже, а не о справедливости. Решил, что уж лучше ты будешь считать меня ублюдком, чем человеком, который плачет на глазах у своих врагов и настолько боится воды, что не может собой управлять. – Значит, Андрей… – Она помедлила с выводом. – Значит, Андрей умер не так, как я думала, не от твоей руки? Он упал и ударился о камень? Несчастный случай? Внутри Стаса взбеленилась совесть, заколотила молоточками, заверещала: «Да какой же это несчастный случай?» – Несчастный случай, – тихо подтвердил Стас. Марьяна подошла к столу, взяла блокнот с рисунками и перелистнула пару страниц. – Вот почему вода. – Впервые в ее голосе не было ни страха, ни тревоги, ни усмешки, ни злости. – Как же это примитивно и объяснимо. Почему мы ищем зло там, где его нет, но, казалось бы, где оно должно быть… в то время как Стас Платов просто боится воды… – Марьяна отложила блокнот. – Значит, кроме Андрея Бежова, был замешан еще и твой брат? Почему ты никому не сказал о нем? – У меня были с ним личные счеты. Девушка посмотрела ему в глаза, прищурилась. – И что? Расквитался? – Расквитался. – Он отвел взгляд в сторону. – Ударил его по больному. После этого он от меня отстал. – А где Егор сейчас? – В Москве учится, в консерватории. – Стас вздохнул. – Я бы не показал тебе это видео, если бы не сегодняшний Гул и не твой электрошокер. В конце концов, я хочу, чтобы ты перестала думать, что я для тебя опасен. Я не так крут, как ты раньше считала. Но в любом случае вся эта история… – Слушай, может, перекусим? – перебила Марьяна. – Ну… – Стас даже растерялся. – Пиццу заказать? Или ты куда-то хочешь сходить? Марьяна улыбнулась, но в ее улыбке было мало радости, лишь облегчение. – Я хочу сходить к тебе на кухню. Есть хочется. Они просидели на кухне два часа. Враждебность Марьяны отступила. Растрепанная, в одежде на три размера больше, она уничтожала оладьи одну за другой, будто не ела неделю, и казалась такой уютной, безмятежной. Стас с ноющим чувством тоски за ней наблюдал. Сегодня утром он даже не посмел бы предположить, что Марьяна Михайлова будет сидеть на его кухне, в его одежде, уплетать оладьи и делать вид, что не планировала придушить его подручными средствами. – Стас, ты знаешь… – Марьяна покосилась на холодильник. – Я заметила у тебя вино в дверце холодильника. И… если можно… Он кивнул, не дав ей договорить. Выпить – вполне нормальная реакция человека, пережившего кошмар с мертвецами. Стас бы и сам не отказался расслабиться и забыться. Он достал из шкафа бокал, а из холодильника – уже открытую бутылку белого сухого рислинга, что остался от празднования дня рождения матери и стоял уже пару дней. Его принесла тетя Тамара, и несложно было догадаться, что напиток далеко не из простых и дешевых. Стас налил в бокал вина приятного соломенного цвета и подал Марьяне. Уже собрался убрать бутылку обратно в холодильник, но девушка попросила: – Оставь. – Потом забрала бутылку из рук Стаса, долила вина в бокал, наполнив тот до краев, и поставила бутылку на стол рядом с собой. – За жизнь! – С этими словами Марьяна осушила бокал залпом, даже не поморщилась. Видимо, сильно она напугалась. Лицо Марьяны словно окаменело. Она налила еще один бокал вина и опять выпила до дна, буквально в несколько глотков. – Может, закусишь? – Стас усмехнулся, усаживаясь за стол напротив Марьяны. Наблюдать за тем, как она напивается на его кухне, было забавно и даже доставляло глупое неуместное удовольствие. Подобное поведение никак не вязалось с тем образом правильной девочки, что Стас хранил в памяти с момента окончания школы. Марьяна покачала головой. – Я уже перекусила, спасибо. – Она снова наполнила бокал вином и произнесла уже куда более расслабленным голосом: – Твоя мама, наверное, подумала, что я легкодоступна, раз вот так просто осталась у тебя ночевать. Надеюсь, у тебя нет девушки, а то будет конфуз. Стас глотнул теплый чай из кружки. Соблазн солгать был слишком велик. – Нет, девушки нет. «А как же Жанна? – тут же подумал он. – Жанна ведь есть. Она есть у тебя уже восемь месяцев. Да, она та еще странная штучка, но тебе не приходится перед ней оправдываться за одно свое существование». С Жанной Кравчук он учился в одном университете, но на разных факультетах. Он – на юридическом, она – на рекламном. Все у них началось просто, на студенческой вечеринке: познакомились, нашли общие темы для беседы, потанцевали, он проводил ее домой. И как-то закрутилось. Правда, в последнее время их отношения разладились. Жанна, чересчур прямолинейная, легкомысленная и нередко взрывоопасная, уже давно повторяла, что восхищена своим преподавателем и завкафедрой общественных связей, каким-то там Николаем Всеволодовичем. Возможно, тем самым она хотела задеть эго Стаса, толкнуть парня на подвиги, а может, все было намного банальней: ей правда нравился Николай Всеволодович? Стасу это было уже не так важно, он и сам поглядывал в сторону. Казалось, они встречались по привычке, развлекались, порой оставались ночевать у общих знакомых, но между ними ощущалась тяжесть безразличия, вакуум, тотальное отсутствие искры. Даже их секс, когда-то разнообразный и необузданный, стал сухим и безжизненным. И объявление о том, что он свободен, Стасу показалось само собой разумеющимся (да он почти и не соврал на самом деле). – Странно, а я подумала, что есть, – ответила на это Марьяна и больше тему личных отношений не поднимала. Словно спасая их от неловкой паузы, по коридору прошлепал Юрка, заглянул на кухню, сонно и тягуче посмотрел сначала на Марьяну, потом на Стаса. – У вас есть железная десятка? – сощурив один глаз, спросил он. – Мне на велик не хватает. Стас покачал головой. – Вали спать, Краб. – Уснешь тут с вами, – поморщился Юрка, многозначительно оглядев бутылку и наполненный бокал Марьяны. – Эй, соблюдай приличия. Ходит, у гостей деньги сшибает. – У меня есть десятка, Юр, – со смешком в голосе ответила Марьяна. – До завтра терпит? – Ладно, договорились. – Юрка кивнул, а точнее, позволил голове упасть на грудь и скрылся в темноте коридора. Хлопнула дверь туалета, через минуту послышался звук сливного бачка, и брат, так же звучно шлепая босыми ногами, удалился в свою комнату. – Только не учи его плохому, Стас, – улыбнулась Марьяна. – Он такой безобидный. – Я в его возрасте был намного безобиднее, поверь. Он ей снова наврал: в свои семь Стас уже заработал устойчивое определение «хулиган» во всех соседних дворах. Юрке и не снились тогдашние похождения старшего брата. Все изменилось после гибели Бежова. Смерть, такая близкая и осязаемая, разрушила бандитскую романтику и возымела эффект жесткого перевоспитания. Стас после того случая и правда унялся. Успел ухватиться за хвост ускользающей от него нормальной жизни. Школу окончил с высоким баллом, поступил в технологический вуз на бюджетное отделение да и учился без особых проблем. – Ты был далеко не безобидным парнем, – словно подтверждая его внутренние сомнения, сказала Марьяна. Ее лицо стало грустным. Она опрокинула в себя бокал с вином таким профессиональным жестом, что Стас не поверил глазам. – Знаешь, Стас, – Марьяна пристально посмотрела на него, – я бы о тебе написала в своем блоге «Железные принцессы». Как о представителе тех, кто не признает телесной автономии и неприкосновенности женщин. О таких, как ты, надо говорить. Надо описывать ваши привычки, рассказывать о том, как вы притворяетесь и прячете извращенные мысли за проявлениями симпатии, дружбы, даже любви… Пусть девочки уже в школьном возрасте знают, что нельзя доверять всем и каждому, что у них есть право на защиту от таких самцов, как ты, Платов… – Ты вдруг вспомнила, что целых полчаса меня не оскорбляла? – перебил ее Стас. В Марьяне явно заговорил алкоголь. – Мне казалось, мы с тобой пришли к выводу, что я не так ужасен. – Но это не значит, что ты стал для меня прекрасным принцем. Она поежилась. – Неужели ты ведешь блог о плохих парнях? – не поверил Стас. – Нет уж, не дождетесь. Я пишу о женщинах и их правах. – Феминистка? – Он удивленно вскинул брови. Марьяна прищурилась. – Говоришь так, будто это что-то смешное и глупое. – Я ничего такого не говорил, Мари. Если ты ведешь блог и он помогает людям, почему это может быть смешным? Разве я смеялся? – Он не заметил, как его приглушенный голос приобрел напористость и звучность. – Или говорил, что это глупо? Я говорил так?