Постоял еще с минуту, разглядывая в зеркале серые круги под глазами, и покинул ванную с ощущением моральной тяжести, будто знал о конце света, но был не в силах оттянуть его приход. * * * В коридоре он столкнулся с матерью. – Я так рада, что вы помирились, – с улыбкой прошептала она. – Марьяна останется у нас ночевать? Стас на секунду замер. Ему пришла в голову идея, не слишком позитивная, но все же она могла хоть немного разрядить обстановку и помочь пережить следующий Гул смерти, если он настанет. – Не знаю, может быть, – уклонился он от внятного ответа. Мать расцвела. – Я заварила свежий чай. В холодильнике есть оладьи, если захотите перекусить. Стас ничего не сказал, но улыбнулся. Почему-то к другим его девушкам мать не относилась так трепетно. Даже к Жанне, с которой Стас встречался уже больше полугода, что для него почти рекорд (странно, что мать вообще о Жанне не спросила, будто ее и не существовало). Он прошел в комнату, внешне спокойный и сдержанный. Марьяна стояла у кровати и разглядывала что-то в своем телефоне. Она надела черную футболку Стаса с надписью Terrarium и старые спортивные брюки с белыми лампасами. Хоть Марьяна и была заметно пышнее в бедрах и груди, чем Жанна (Стас успел разглядеть фигуру Михайловой, пока обрабатывал ей рану), его одежда висела на ней как балахон. – Ты должна остаться у меня, – сказал он, с удивлением отмечая, как властно и безапелляционно прозвучали его слова. – Домой я отвезу тебя утром. Реакция Марьяны не заставила себя ждать – она рассердилась. – Платов, ты в своем уме? Ты же видишь, что я уже ухожу. Такси внизу ждет. – Отпускай таксиста и оставайся. – Стас закрыл собой выход. – Нужно, чтобы ты перестала думать, что я для тебя опасен, что я убил Бежова, что я насильник и маньяк. Иначе следующий Гул мы не переживем. Нужно это исправить. Своим сумбурным откровением он получил обратный эффект: в глазах Марьяны снова появились тревога и недоверие. – Стас, ты ничего не исправишь. Нельзя исправить то, что уже произошло. – Но Бежов… – А что Бежов? Он умер, его нет. Смерть вообще исправить невозможно. – Я понимаю, но… погоди. – Стас поспешил к столу и сел за компьютер. – Ты должна кое-что увидеть. Я надеялся, что не покажу это никому, но, видимо, придется. В папку под названием «Лекция. Римское право» он не заглядывал больше четырех лет, но пароль от нее помнил наизусть: Mortis150614. Здесь лежал только один видеофайл. Стас запустил его и тут же поставил на паузу. – Это видео достать было не так уж и сложно. Всего-то месяц слежки за Егором, гематома коленного сустава и два сломанных в драке пальца. – Он встал из-за стола и повернулся к экрану спиной: когда-то он посмотрел это видео не меньше сотни раз, но теперь желания пересматривать его не возникло. – Что ж, Марьяна. Таким ты меня еще не видела, – добавил он сухо. Не проронив ни слова, Марьяна села за стол. Стас внутренне напрягся. Его мозг, услышав знакомые голоса из прошлого, каруселью начал выдавать забытые картины, словно показывал театральную постановку прямо в голове. Акт первый Запугивание Бежов: «Не подходи больше к Марьяне, понял? Если я увижу тебя рядом с ней, то… то… то мы тебя утопим. А теперь кидайте его, пусть все знают, что Платов не такой крутой, как они думают». Пауза. Неприятный птичий хохоток Егора за кадром. И басовитый голос тяжеловеса Скрипача: «Без проблем». Звуки возни. Тяжелое дыхание Стаса. Бежов: «Нет, погодите. Дайте и я поучаствую». Опять возня и надрывный выкрик Стаса, отчаянный, вперемешку со слезами: «Отвалите, уроды!» Гогот, плеск воды и топот. Конвульсивные хрипы, а следом – тягучий стон. И опять выкрики Стаса: «Оставьте меня! Оставьте, пожалуйста! Не надо, нет! – Резкий переход на шепот: – Пожалуйста… пожалуйста, не надо, господи… делайте все что угодно, только не это… пожалуйста…» Смех. Чистый, серебристый смех еще не окрепших, почти детских голосов. Акт второй Наказание Бежов: «Ха, Платов, ты б себя видел. – Опять смех. – Егор, сними его на видео, такое не каждый день случается». Звонкий, надменный голос Егора за кадром: «Да уже снимаю!» И опять прерывистое дыхание, хрипы и мольбы Стаса. В голосе слезы: «Не надо, не надо… пожалуйста, не надо… нет, нет…» Звуки торопливых шагов. Кульминация. Команда Егора – судьи и палача: «Кидайте!» Громкий всплеск, бульканье, хохот и вскрик – все перемешалось, словно в косичку переплелись чужеродные звуковые дорожки. Тишина. Акт третий Смерть Егор, тревожно: «Э, Андрюха… Ты чего? Вставай…» Суета, звук быстрых шагов по песку. Снова всплеск воды. Скрипач, кряхтит: «Сейчас подниму его. Андрюха, валить надо, слышишь? Пусть Платов барахтается, он, наверное, обделался со страха. Ты же этого хотел? Эй?.. Эй! Егор, он не дышит, Егор… черт, тут кровь… тут кровь… у него на башке…» Снова всплеск. Егор, твердо и холодно: «Оставьте его. Все подумают, что Платов и Бежов девку свою не поделили и разодрались». Детский выкрик издалека: «Вы что, не видите? Он же не всплывает!» Егор: «А ну, скрылись отсюда, дуры! Если кому пикнете, я вас найду и утоплю, поняли?» И снова девчонка: «Ваш друг! Ваш друг захлебнулся! Вытаскивайте его!» Егор, шепотом: «Уходим. Они сами «Скорую» вызовут, а нам лучше валить». Долгий выдох. Конец записи. ЗАНАВЕС.