Катя встала, отряхнула платье и попрощавшись с дубом пошла домой. На протяжении всего дня, она то прислушивалась, то всматривалась в окна, не едет ли Саша, поскольку надеялась, что, уехав не попрощавшись, он захочет вернуться и помириться с ней, но этого не случилось. На следующий день после полудня, проходя мимо открытого окна, Катя услышала звук подъезжающей коляски. Какого же было её удивление, когда она увидела Петра. – Вы? Какими судьбами? Что- то случилось с Сашей? Говорите же, не молчите! – выбежав ему на встречу, тараторила она бледнея. – Вот не думал, что своим появлением смогу до смерти вас напугать! Не беспокойтесь, ваш жених в полном порядке. – Слава Богу! Вы действительно напугали меня. Бессердечный вы человек. Но так и быть, проходите, прошу, – тяжело вздохнув, при этом положив руку на грудь, сказала Катя. – Это я-то бессердечный? – усаживая её на диван, сказал Пётр. Глядя на побледневшую Катю, перед ним тотчас встали события вчерашнего дня. Празднование именин его тётушки, Анастасии Савельевны – маман Александра, проходило, как обычно, при большом скоплении гостей. Подарки, музыка, пышное застолье и Александр, который своим грустным видом никак не вписывался в общую картину веселья. Атакованный натиском гостей, пытающихся заговорить на болезненную для него тему, он был вынужден уйти в свою комнату, но приходу Петра очень обрадовался, поскольку полностью ему доверял. – Скажи Пётр! Что нужно от меня этим людям? Кто дал им право вмешиваться в мою жизнь? Их родовитые дочери и племянницы, не стоят и мизинца моей Катеньки! Затем, нервно расхаживая по комнате, он рассказал о ссоре с Катей, и о том, что был вынужден уехать не попрощавшись, поскольку она убежала из дома. – Я виноват перед ней, виноват тем, что по сей день не могу сдержать данного ей обещания. Если бы ты только знал, как это гадко и унизительно для меня. Ведь она ждёт, надеется, а я не могу, не могу ничего изменить, и ты знаешь почему! Послушай, а может нам уехать за границу и провести там какое-то время, пока ситуация не изменится? Как думаешь? Петра напугало намерение брата, и он постарался, чтобы Александр отказался от него. – Неплохая идея. Но главное, чтобы спустя какое-то время, ты не сожалел о ней, и о том, что сделал практически своими руками. – Прости, но о чём это ты? – А вот о чём. Ты оставишь службу, и вы покинете Россию. По этому поводу в доме твоих родителей начнётся переполох, обмороки, сердечные приступы, и не дай Бог, если случиться что-то серьёзное. Наши родители не молодеют и переживая за нас душой и сердцем, сокращают тем самым себе жизнь. А у твоей матушки слабое сердце и такого удара она может просто не перенести. Ты готов к такому повороту событий? Понял, о чём это я? – Да, ты прав, об этом я не подумал. Но я разговаривал с доктором, и он сказал, что волноваться за сердце маман нет никаких оснований. Всё довольно просто. Как и большинству светских дам, ей свойственны излишние эмоции и некая театральность в поведении, в чём иногда она не знает меры. И всё же… Пусть даже так, но я не вправе подвергать её такому испытанию. Убедившись, что Александр отказался от своей идеи, Пётр предложил ему взамен любые услуги. – Ах как кстати! Вот спасибо брат! – повеселев ответил Александр, и попросил его об одолжении. – Служба, понимаешь ли. Я получил депешу, из которой следует, что мне не выбраться в имение раньше, чем дней через десять. Поезжай к ней, скажи я страдаю и прошу прощения, и что при первой же возможности буду у её ног. И сейчас, сидя рядом с Катей, с лица которой постепенно сходила бледность, Пётр должен был передать ей те самые слова, кои, несомненно, должны были померить её с Александром. Однако, он в очередной раз был намерен сделать всё с точностью наоборот. – Скажите правду, зачем вы здесь? Может Саша, что просил передать? Вы ведь были вчера на именинах вашей тётушки? – спросила Катя, чувствуя, что Петру есть что сказать. – Да, вы правы. У меня знаете ли небольшое дельце к соседу вашему, графу Данилову. Так вот, узнав, что я намерен посетить графа, Александр попросил меня заехать к вам и передать, что вернётся он не ранее чем дней через десять. – И более ничего? – изумилась Катя. – Ничего, – спокойно ответил Пётр. Откинувшись на спинку дивана, Катя закрыла глаза и приложив пальцы к вискам сказала. – Что-то у меня голова разболелась. Будьте любезны, подайте воды, там на столе в графине. Подав ей стакан воды, Пётр снова сел рядом. После нескольких глотков, Катя опустила стакан на колени и медленно поглаживая его края, отрешённо смотрела в одну точку. – С вами всё в порядке, я вижу вы расстроены? – спросил Пётр, дотронувшись до её руки. – Нет, нет, вам показалось, – слегка вздрогнув ответила Катя и стараясь улыбаться как можно естественнее, добавила, – Вы, наверное, торопитесь? Так я вас не задерживаю, езжайте по своему делу. – О, не беспокойтесь, у меня ещё есть время. Встреча с графом назначена на три, а сейчас лишь час по полудню. Так что ежели не против, то я проведу остаток времени с вами, – ответил Пётр, сверяя свои карманные часы с теми, что стояли на камине. – Хорошо, оставайтесь. Так может отобедаете со мной, или просто перекусить с дороги желаете, чая выпить? Но обещайте непременно рассказать, что-нибудь интересное. Договорились? – сказала Катя, вставая с дивана. – Охотно! И отобедаю, и чая выпью, и расскажу всё что захотите! А что именно вас интересует? – взяв Катю под руку спросил Пётр. – Ну, например, как прошли вчерашние именины? Этому вопросу Пётр не был удивлён, наоборот, его то он и ждал. Отобедав в малой столовой, чай им подали на балкон. И вот тогда, помня своё обещание, Пётр стал рассказывать об именинах тётушки. Описывая это событие до мельчайших подробностей, он как бы невзначай, перешёл на личность брата, сказав, что по началу Александр был грустен, но не желая расстраивать маман, повеселел и был довольно общителен. Из неприятных же моментов, Пётр подметил то, как гости, имеющие на выданье дочерей, обхаживая брата, не стеснялись говорить ему о том, что своей нынешней любовной связью, он губит себя и порочит благородное имя семейства. Реакция Кати на услышанное оказалась совсем иной, нежели ожидал Пётр. Выражая безразличие к его словам, хмыкнув носом она встала из-за стола и не спеша подойдя к перилам балкона застыла в глубокой задумчивости. Пётр окликнул её. Медленно повернувшись, она предстала пред ним совсем иной. Гордо подняв голову, Катя хитро улыбалась, упёршись кулачками в бёдра. – А ежели я ему ребёнка рожу? – Вы беременны? – испуганно вскрикнул Пётр. – О нет, что вы! Я просто подумала, может если бы я родила, то родители Алек… – Даже не думайте! Не сходите с ума! Вы не представляете на что себя обрекаете! – не скрывая возмущения, закричал он, вскочив со стула. – Почему ж не представляю? Я обрекаю себя на материнство, Сашу на отцовство, а его родителей на получение статуса дедушки и бабушки. Не уж-то их сердце не ёкнет при виде внука или внучки? – спокойно и уверенно ответила Катя. Далее, энергично расхаживая по периметру балкона, Пётр старался убедить Катю в ошибочности её суждения. – Ей Богу, вы меня просто удивляете! Хотите, чтобы ребёнка, рождённого падшей женщиной, коей вас считают, признали законным наследником рода Лавровых? Да вас тут же обвинять в корысти и подлоге! И потом, считаю нужным напомнить, что Александр офицер, он военный человек. В любой момент военные действия, иль несчастный случай на тренировочных манёврах, и вы…, вы даже не вдова, поскольку таковой не можете быть по определению. Вы всего лишь любовница, а ваш ребёнок незаконнорожденный. Это значит, что ни вы, ни он, ни на что, из принадлежащего Александру, претендовать права не имеете! Вот ваша участь! Вас это не пугает? Зачем спрашивается подвергать себя этакому эксперименту? Вы созданы для счастья и любви, а не для борьбы за место под солнцем! Не тратьте ваши молодые годы на человека, который не в состоянии сделать того, что обещал изначально. И потом, вы уверены, что после родов вам удастся сохранить свою идеальную фигуру и красоту? Жаль, что вы не видели моей жены. А ведь она была под стать вам. Да-да, и тонка, и стройна, и изящна. Теперь же, с появлением на свет каждого последующего ребёнка, неумолимо увеличивается в размерах. Её гардероб забит корсетами, она их покупать не успевает. А жена моего коллеги, так и вовсе окосела. Роды тяжёлыми у неё случились, двое суток бедняга мучилась. Перенапряглась сильно, от чего глаза и скосило. Сидит теперь дома, носа никуда не кажет, стесняется. Таких примеров я могу привести превеликое множество. Однако не подумайте, что я решил вас попугать, нет, Боже упаси! Просто как адвокат, я привык и свои, и чужие шаги наперёд просчитывать. Поэтому принимая какое-либо решение, советую и вам, думать о возможных последствиях. Ваша красота – это если хотите, сильнейшее оружие, обладая которым вы сможете сделать свою жизнь какой захотите. Поэтому красоту, вам очень беречь следует. – Какой ужас, какой ужас! Представить себя в другом облике…? Нет, никогда! Я этого не переживу! Внимательно выслушав Петра, с глазами полными слёз, она села за стол. Промокнув глаза платком, Катя допила из чашки остывший чай, и чуть успокоившись заговорила. – Хорошо, согласна. Рождение ребёнка не решит моей проблемы. Но есть ещё один вариант, его Саше друг посоветовал. – И какой же? – настороженно спросил Пётр. – Уехать за границу. – Должен вас расстроить, от этого варианта Саша уже отказался, поскольку испугался за здоровье родителей. Прежде всего он любящий сын, а уж потом всё остальное. Он готов навредить самому себе и даже отказаться от мечты, но причинить боль родителям – никогда! –Так что же мне делать? – спросила Катя, глядя на Петра молящими глазами. – Я вижу для вас лишь два выхода. Первый – смириться с ролью вечной любовницы, а, следовательно, и со всеми вытекающими отсюда последствиями… Или второй – начать жизнь с чистого листа с человеком, для которого не существует преград, и который ради вас готов абсолютно на всё. Решайтесь! Находясь в большой растерянности, Катя опять встала из-за стола и опёршись о спинку стула спросила. – Вы не в первый раз говорите о человеке, который ради меня, якобы готов на всё. Этот человек существует, или это всего лишь ваш вымысел? – Стало быть я вас заинтриговал? – Да говорите же, не томите! – Ну что ж, скажу. Дело в том, что недавно у меня появился новый постоянный клиент, человек очень богатый, влиятельный и родовитый. Его прежний адвокат скончался по старости лет, так он предложил мне занять его место. Не поверите, но слово за слово, и в ресторане, где мы обмывали нашу первую удавшуюся сделку, он признался, что уж несколько лет страстно и безнадёжно влюблён. А узнав, что граф Александр Лавров приходиться мне кузеном, открылся, что та самая красавица Кати, которая сожительствует с ним, и есть его большая любовь. Он влюблён в вас с того самого момента, как увидел впервые. – Постойте, постойте, дайте-ка угадаю. Он увидел меня впервые в доме купца Пашкова? – Нет, не угадали, и вряд ли сможете это сделать. У Пашкова он не был, и в числе ваших, извините, клиентов, не состоял. Впервые он увидел вас в гостинице мадам Лулу, в тот день, когда хозяйка представила вас гостям в качестве своей помощницы. Он присылал вам цветы и подарки, но подойти не смел. – Почему? – оживлённо спросила она. – Для него, практически не существует ничего из разряда невозможного. Но, он стар, женат, и имеет троих взрослых детей. Его дети старше вас, и посему, подойти к вам, он не решался. Удивительно то, что даже когда он узнал, что вы стали другой, разлюбить вас не смог, но стоять в очереди за правом обладать вами, не захотел. – Ну и правильно сделал, поскольку терпеть не могу стариков. Пусть и впредь не подходит! – стиснув зубы, зло огрызнулась Катя. – А это вы зря. Понимая ваше нынешнее положение, он готов помочь вам выбраться из него. Он переживает за вас, он вас любит, жалеет, и ни в чём упрекать не намерен, да и не посмеет. – Вот ещё, вздор какой! Да мне нет никакого дела до его намерений! Просто интересно, как такое возможно, ежели у него большая семья. Он же женат в конце концов! – Семья для него давно уж не помеха. Жена стара, да и любви меж ними никогда не было. Дети своими семьями за границей живут и родителям не докучают. А ради вас Катенька, он готов на всё! – Так уж и на всё? – А вот представьте себе, на любые ваши условия. Титул, деньги, жизнь свою он готов бросить к вашим ногам. – А любовь? – Ах вы любви хотите? Ну тогда оставайтесь с Сашей, и в добрый путь! Только куда, вот вопрос? – Я не знаю, мне надо подумать, – грустно ответила Катя. Слёзы вновь подступили к глазам, и она была готова разрыдаться. – Вот и подумайте, хорошенько подумайте, а мне извините уж пора. Наведаюсь к вам дня через два. Моё почтение. После этих слов, Пётр поцеловал Кате руку и поблагодарив за обед, удалился.