Каллиопа ткнула его пальцем в бок, рассмеялась и посмотрела на мужа, наблюдавшего за ней с обожанием. В случае Каллиопы и Максима их словно объединяло нечто большее. По словам Селены, им пришлось пройти через настоящий ад, и они стали единым целым. Максим с обожанием смотрел на Каллиопу, Наоми почувствовала дискомфорт. Так сильно любить, кажется, невозможно. – Прости, но Максим мой в этой и последующих жизнях. У тебя будут свои испытания на пути к той единственной, к которой тянется твоя душа. Наоми не смела посмотреть на нее, но, повернув голову, встретилась взглядом с Андреасом. Он медленно отвел глаза и повернулся к сестре: – Разве для этого у меня не должна быть душа? – Ох, она у тебя есть, просто спрятана где-то глубоко, погребена под горой пыли. Нужно ее раскопать. – Хорошо, только давай ты оставишь это дело мне, не станешь в дальнейшем ко мне приставать. Каллиопа обратилась к Наоми. Пришлось участвовать в беседе, пока не подошла Ханна с новостью, что отведет Дору к бассейну. Наоми считала секунды до того, как сможет наконец уехать, старалась поддерживать разговор со всеми, кто выказывал к ней интерес. Казалось, окружающие уже считали ее частью семьи. И от этого становилось еще тяжелее. Но ей было интересно наблюдать за родственниками. Отец Наоми умер, когда ей было пять лет, а Надин исполнился годик. Мать воспитывала их одна, других родственников не было. Ханна всегда была частью небольшой семьи, потому Наоми не знала, каково иметь столько родных людей. Интереснее всего было наблюдать за общением с Андреасом и следить за ним. Складывалось впечатление, будто он очень тепло относится к родственникам, особенно к Аристидесу и Каллиопе. Через какое-то время Наоми снова оказалась в компании с Каллиопой. На этот раз та рассказывала о жизни на Крите, в основном о родителях с их больными отношениями. Их отец умел очаровывать и пользовался этим, появляясь и исчезая из жизни матери. Всякий раз, уходя, оставлял ее беременной, забирая все, что у нее было. И окончательно бросил семью, когда Каллиопа еще даже не родилась. Мать, сокрушенная горем, не хотела больше жить. Наоми посмотрела на Андреаса другими глазами. Возможно, он унаследовал равнодушие от своего отца? Остальным близким родственникам, казалось, не перепали вредные гены. А погибший брат Леонидас и вовсе, по словам Каллиопы, был самым радостным и любящим человеком на земле. Скорее всего, Андреасу не повезло родиться похожим на отца. Может быть, она увидела то, что хотела видеть, надеялась найти в нем что-то, достойное спасения? Как бы там ни было, его отношения с семьей не имеют значения для нее. Она явно его больше не привлекает. Хотя осознание этого ранило сердце, зато, по крайней мере, Дора теперь в безопасности. В конце вечеринки Наоми всех расцеловала и раздавала обещания о скорой встрече. Правда, не собиралась выполнять. Андреас в стороне наблюдал за тем, как она общается с его семьей. Просто наблюдал. Ханна несла уснувшую Дору. Наоми подозревала, что та желает, чтобы между ними с Андреасом что-то завязалось, поскольку собиралась, уложив малышку, уехать ночевать к своей дочери. Пожелав всем доброй ночи, Наоми поспешила к машине, желая, чтобы все это уже закончилось сию минуту. Уже на выходе она заметила, что Андреас увязался за ней. – Ты хорошо провела сегодня время? Чувствуя, что вот-вот заплачет, она смогла только кивнуть, не смея поднять на него глаза. – Доротея и Ханна, кажется, довольны. – Господи, теперь ей известно, как чувствует себя мышка в бесстрастных лапах кота. – Все были счастливы увидеть вас. Наоми хотелось закричать: «Все, кроме тебя. Что тебе нужно? Точно не я». Андреас шел за ней и, когда она собиралась захлопнуть дверь машины, остановил ее, напряженно посмотрев. – Завтра я собираюсь к тебе, думаю, стоит тебя предупредить, поскольку сюрпризы тебе не по душе. – Так же как люди, которые являются без предупреждения. – Но я ведь сейчас говорю с тобой. – Ты объявляешь о своих планах и так любезно делаешь это заранее. Андреас пребывал в замешательстве, словно не понимал, почему она так резко реагирует. – Могу ли я прийти завтра? Чтобы продолжить сводящую с ума игру? – Нет. И закрыла дверь машины. Он смотрел, как она медленно выруливает на дорогу. Уже через час дома она уложила малышку в кроватку и сама подготовилась ко сну. Однако, завернувшись в простыню, она наконец дала волю слезам. Глава 9 Проснувшись, Наоми обнаружила, что подушка вся промокла от слез, и раздосадованно ударила по ней. Хотя на самом деле врезать хотелось Андреасу. И давно. Мерзавец, наверное, до сих пор над ней насмехается. Выскочив из кровати, она настроилась выбросить его из своей головы и поспешила заняться утренними делами до тех пор, пока Дора спит. Наоми приготовила кофе. В дверь позвонили. Решив, что это сосед, она поспешила к двери. Посмотрев в дверной глазок, отпрянула назад. Андреас. Еще раз посмотрела. Андреас с огромным букетом цветов. Абсурд. Андреас? С букетом чуть ли не с нее размером. Цветы солнечного и золотого цвета, со стебельками и листьями яркого изумрудного цвета. У Наоми закружилась голова. Неужели Андреас страдал той же напастью, что и его отец? Приходил, уходил, чтобы снова вернуться, и так далее, – бесконечный замкнутый круг мучений, которые приведут к тому, что в конце она будет чувствовать себя окончательно разбитой. Нельзя допускать такое. Возможно, ей никогда не избавиться от безумного желания к этому мужчине, но полностью сломать себя она не позволит. – Уходи, Андреас. – Не уйду. – Тогда тебе придется и дальше стоять на пороге, пока не надоест. – Я буду стоять до тех пор, пока ты не решишь выйти. Самое ужасное, она уверена в том, что он именно так и поступит. – Я не собираюсь заговаривать с тобой. – Ты сейчас уже разговариваешь со мной. Не лучше ли нам перейти к действительно серьезным темам. – Вот тебе серьезная тема: у меня аллергия на цветы. – Неправда. – У меня аллергия на тебя. – Кажется, ты действительно странно реагируешь на меня. – Ох, в моих реакциях нет ничего странного. – Не для меня. Может, объяснишься? – Послушай, мы ведем себя глупо. – Это первое, на чем наши взгляды сошлись. – Это Аристидес тебя послал? Или Селена с Каллиопой надоумили взять с собой эти цветы? Наверное, это было групповое решение. К тому же цветы в этом огроменном букете сочетаются по цвету с моими волосами и глазами. – Я понимаю твой скептицизм. Но эти цветы и то, что они подходят тебе по цвету, исключительно моя инициатива. Вряд ли кто-то другой, кроме меня, смог бы выбрать что-то, что тебя так же сильно раздражало. И как бы глупо это сейчас ни звучало, я думал, этот букет станет жестом примирения в односторонней войне между нами, которую ты продолжаешь по непонятной причине. – Ты что, окончательно потерял связь с реальностью? Не понимаешь, по какой причине? – Не понимаю. – Не собираюсь и дальше ждать, когда ты пропадешь куда-то, а потом появишься, делая вид, что ничего не произошло. Как тебе такая причина? – Я никуда не пропадал. – А то, что от тебя не было новостей три дня после вашего разговора с Аристидесом? – После того, как натравила на меня Аристидеса, ты хотела сказать. Я собирался дать тебе время остыть. – Остыть? Я с ума сходила, желая узнать результаты этого разговора и твое решение. – Я думал, ты не захочешь со мной разговаривать, а Аристидес сам расскажет тебе, как прошла наша встреча. – И как же? Он ведь тоже не знал, что ты решишь, поэтому я сгорала от нетерпения услышать ответ от тебя. А ты провел целый вечер со мной и моей семьей и слова не сказал. Снова пропал на неделю. Следующая встреча была случайной. И ты также ничего дельного не сказал! – Это не случайная встреча. Наоми застыла в замешательстве, сердито рассмеялась. – И ты хочешь, чтобы я поверила, будто ты не играешь со мной?