– Войдите, – услышали полицейские голос Ванессы Уилсон. Несмотря на то что их неожиданный визит удивил ее, она жестом пригласила их войти, а потом показала на трубку, которую держала возле уха. – А ты не можешь сейчас забрать ее из школы и отвезти к моей маме? Я перезвоню позже. – Говоря это, Уилсон смотрела в окно. – Да, и я тебя. – На этот раз ее голос прозвучал менее напряженно. – Прошу прощения, – извинилась она. – Не успела я отвезти свою шестилетку в школу, как у нее начались рвота и диарея. – Да, у нас тоже такое случалось – правда, уже много лет назад, – с симпатией откликнулся Брайант. Главврач открыла свой ежедневник, и на лице у нее появилось озабоченное выражение: – Простите, я что-то забыла… – Нет, миссис Уилсон, мы заглянули всего на минуту. Женщина с облегчением вздохнула. – Хорошо, но прошу вас, зовите меня Ванессой. Ну, и что я могу для вас сделать? – спросила она, наконец усевшись. Накануне полицейские видели ее в самом конце рабочего дня, а теперь встретились с ней в самом его начале. Сейчас с ее прической все было в порядке, макияж был безукоризненным, а на халате не наблюдалось никаких подозрительных пятен. – Миссис… ой, простите, Ванесса, вы уже знаете, что ночью к вам привезли старшего сына Гордона Корделла? – Сола? – переспросила женщина. – Вы его знаете? – с удивлением спросила Ким. – Немного, – Ванесса кивнула. – Они с отцом были странной парой. Сол тоже хирург. Я еще не видела списки поступивших за ночь. А что с ним случилось? Ким поняла, что списки поступивших для Ванессы были чем-то вроде брифинга о происшедшем за ночь. – Авария на шоссе. Он в палате интенсивной терапии, в искусственной коме. Сильно пострадал, – пояснила Стоун. – То, что он вообще остался жить, – настоящее чудо. И уж никто не ожидал, что он переживет процесс извлечения из-под обломков машины. – Черт возьми… – Глаза Ванессы широко раскрылись. – Я должна его увидеть. Несчастная семья… – Да, – согласилась с ней Ким. – Но сейчас мы вернулись из-за вашего ответа на упоминание о жалобах на доктора Корделла. Вы сказали что-то насчет того, что все было с точностью до наоборот. – Да это все так, ерунда, – сказала главврач. – Наша внутренняя кухня. – Позвольте мне самой судить об этом, Ванесса. Это может быть важным. – Ладно. Доктор Корделл пожаловался на одного из уборщиков, Анджело Манчини, который работает у нас вот уже одиннадцать лет. Доктор якобы поймал его при попытке украсть оборудование из операционной номер три. И официально заявил об этом. – Вам? – Нет, – Ванесса покачала головой. – Он обратился прямо в полицию, но я заверила полицейских, что сама во всем разберусь. Так что теперь мы проводим внутреннее расследование, и дисциплинарная комиссия назначена на конец недели. – Она помолчала. – Вы что, думаете… – Зажала рот рукой. – Боже мой… нет… это невозможно… он не мог… – Не мог чего? – спросила Ким, видя, как женщина судорожно пытается что-то сообразить. – Мистер Манчини плохо воспринял сообщение о том, что его временно отстраняют от работы. И пообещал «достать» Корделла и за все с ним «посчитаться». Но я уверена, что он не имел в виду ничего подобного… Ким почувствовала, как ее охватывает волнение. – Ванесса, думаю, вам лучше сообщить нам адрес Анджело Манчини. Глава 36 Стейси вышла из такси перед домом Эммы Уэстон. Накануне ей показалось, что девочка была с ней неискренна, но смысла расспрашивать ее дальше не было, пока не появятся какие-то дополнительные вопросы. Мать девочки тоже оказалась не самым приятным собеседником. Теперь же Стейси вернулась, чтобы поговорить с соседями. Осмотрелась, но ни один из домов на улице не показался ей особенно гостеприимным. Констебль обратила внимание на тот, возле которого вчера был припаркован «Вольво»; он стоял прямо напротив дома девочки. Стейси перешла улицу и направилась было к нему, но остановилась возле белого грузового фургона и отсюда осмотрела дом. В окнах второго этажа виднелись тюлевые занавески грязно-серого помойного цвета. Сами окна были закрыты темными рольставнями. Четыре плитки с громадными зазорами между ними представляли собой импровизированную дорожку, ведущую к входной двери. Они были уложены поверх заросшей травой грязи, превратившейся от дождей в болото. Осторожно ступая, Стейси подошла к двери и рукой постучала в стекло, так как молотка нигде не было видно. Под окном комнаты на первом этаже, выходящим на улицу, лежала куча окурков. Ей никто не ответил, и в доме не было слышно никакого движения. Она постучала еще раз, посильнее. Ей показалось, что белый фургон явно имеет отношение именно к этому дому. Так что внутри должен кто-то быть. Наконец она услышала приглушенные ругательства, и по лестнице прогремели шаги. – Какого хрена… Увидев констебля, мужчина замолчал. Стейси заметила, что этот похожий на медведя мужик с бородой едва одет – на нем были только черная футболка и желтые трусы. Мощные руки покрывали татуировки с изображением птиц. – Сэр, прошу прощения за беспокойство, но в вашем фургоне что, установлен видеорегистратор? – Все это было бы смешно, если б я только что не вернулся с этой гребаной ночной смены. Так какого черта… И вновь он замолчал, увидев удостоверение Стейси. – Я ничего не нарушал, – с ходу запротестовал мужчина, качая головой. – Эти маленькие ублюдки постоянно режут мне покрышки, а вы у себя в полиции ничего не хотите делать, пока не получите доказательства. – Сэр, с вами всё в порядке. Начну сначала. Я детектив-констебль Стейси Вуд, расследую дело об исчезновении пятнадцатилетней девочки, и мне нужна ваша помощь. Она увидела, как этот недоспавший человек постепенно приходит в себя. Он почесал грудь рядом с тем местом, где на футболке красовалось засохшее пятно от зубной пасты. – Ну, если все дело в этом, то как я могу вам отказать? – И сделал шаг в сторону. Стейси вошла в старый дом, украшенный всякими кружевами и завитушками и оказавшийся внутри гораздо более ухоженным, чем она ожидала. Телевизор и радио молчали – для хозяина дома сейчас была ночь. – Сэр, в воскресенье вечером ваш фургон тоже стоял перед домом? – Какое-то время – да. А в чем дело? – Я могу посмотреть ту запись? – Но ведь речь идет не об Эмме Уэстон, поскольку я видел ее сегодня утром? – Мужчина взял телефон со столика в холле. – Нет. Речь идет о ее подруге, Джесси. Хорошенькой блондинке, пятнадцати лет от роду. – Мне кажется, я ее знаю, – мужчина включил телефон и с удивительной скоростью, несмотря на толстые пальцы, ввел в него данные. Экран включился. Он передал телефон Стейси. – Вот, посмотрите пока, а я пойду оденусь. – Что вы, это вовсе не обязательно, – заметила констебль, втайне радуясь, что это пришло ему в голову. – Я вас надолго не задержу. Она ввела нужную ей дату и время – 10:30 вечера, но на экране ничего не появилось. Стейси стала прокручивать запись назад, пока не увидела какое-то движение. Здесь она остановилась и начала просмотр. Мимо фургона прошли несколько человек. Пару раз по тротуару проехали трое мальчишек на велосипедах. Откуда ни возьмись появился щенок рассел-терьера, помочился и вновь исчез. Наконец Стейси увидела, как в 8:35 вечера обе девочки вышли из дома Эммы Уэстон. На записи они шли по дорожке, погруженные в оживленную беседу. Эмма размахивала руками и, казалось, была чем-то разочарована. У Стейси создалось впечатление, что Джесси пытается уйти. Констебль не могла оторвать глаз от Джесси, ведь она впервые видела ее вживую. На девочке были черные легинсы, длинная футболка и джинсовая куртка – всё как описала ее мать. В конце дорожки Эмма остановилась, и теперь девочки стояли лицом к лицу. Эмма продолжала жестикулировать, а Джесси сложила руки на груди. Потом обе замолчали на несколько мгновений. Стейси показалось, что они вот-вот начнут играть на тротуаре в крестики-нолики. Но тут Джесси что-то сказала. Правая рука Эммы взлетела вверх и ударила Джесси по лицу. – Боевая девица, – раздался голос хозяина за спиной у констебля. Для такого крупного мужчины он подошел совершенно бесшумно. Стейси продолжала смотреть на экран и, казалось, физически ощутила мертвую тишину, повисшую между двумя подругами, как будто ни одна из них не могла поверить в то, что только что произошло. Неожиданно Джесси повернулась и пошла. Эмма вроде бы двинулась за ней, но в этот момент экран почернел. – В чем дело? – спросила Стейси, которая хотела досмотреть эту мыльную оперу, развернувшуюся у нее перед глазами. – Я выключил регистратор, потому что собрался ехать на работу. – А когда вы вышли из дома, никого из них не видели? Мужчина медленно покачал головой.