– Пока ничего определенного, – ответила Ким, наблюдая за тем, как сержант срезает путь, чтобы избежать Брирли-Хилл-Хай-стрит. Обеденный трафик на этой улице затормозил бы их, а информация, сообщенная Китсом по телефону, как бы кратко и резко она ни прозвучала, была абсолютно понятна. Ким попыталась перезвонить патологоанатому, но телефон был переключен на голосовую почту, так что она не имела ни малейшего представления о том, что ждало их на месте или как это было связано с их текущим расследованием. В доме престарелых люди, случается, умирают. – Ты думаешь, это он? – Молодой злится из-за своего Па, – Стоун пожала плечами, – в то время как Анджело на удивление спокоен. Он не знает имени медсестры, и у нас нет возможности подтвердить или опровергнуть его рассказ. – Ты думаешь, что Анджело все придумал? – не отставал от нее Брайант. – Возможно. Просто для того, чтобы отвлечь внимание от обвинения против себя. Ванесса ни слова не сказала о контробвинении, и если никаких других свидетелей не было, то все это так и останется покрыто мраком неизвестности. Что мне хорошо известно, так это то, что два члена одной семьи в течение двадцати четырех часов попадают в кошмарные истории, при этом одному из них перед этим открыто угрожают. В любом случае Анджело Манчини – не первый воришка, который крадет оборудование из больницы. – Но раньше он никогда ничего подобного не делал, – возразил сержант. – Так считается. Но, может быть, раньше его просто никто не ловил. – При этом, кажется, его коллеги на его стороне. И цветок в том горшке был совсем не плох, – сухо заметил Брайант. – Да уж, люди не пожалели денег, чтобы выразить ему свою поддержку… Кого он мог так разозлить, чтобы получить подобный подарок? – Мне кажется, что Анджело Манчини тебе сразу не понравился. – Ты что, только что это понял? – удивилась детектив. – Мне же сразу не нравится любой, с кем я встречаюсь. – Это верно… Ладно, давай скажем так: ты, судя по всему, не хочешь применить к нему презумпцию невиновности. Ким открыла рот – и вновь его закрыла. Да, надо признать, что в этом человеке есть что-то, что ей активно не нравится. Во всей этой ситуации он слишком спокоен, у него отсутствуют какие-либо эмоции, и в то же время она знает, что человек он очень эмоциональный, судя по высказанной им прямой угрозе. Она постаралась отбросить эти мысли, когда Брайант повернул на территорию дома престарелых «Сидарс» в Тивидейле, занимавшего территорию в северо-западной части района Роули-Реджис, зажатого между Олдбери и Дадли. Учреждение располагалось в специально построенном здании недалеко от Рэттлчейн-Лагун[35]. Ким вспомнила, как просила Кита и Эрику отвезти ее туда после того, как услышала об этом месте в школе. Место показалось ей очень интересным и экзотическим. Кейт объяснил ей тогда, что название происходит от кирпичного завода в Рэттлчейн, построенного в 1890-х годах на месте открытого месторождения известковой глины, которая и использовалась для производства кирпича. После закрытия завода оставшийся карьер приспособили под свалку для отходов с близлежащих производств. В течение тридцати двух лет в него сваливали такие отходы, как белый фосфор и другие токсичные химические вещества, и делалось это абсолютно бессистемно и безо всяких правил. За это время карьер превратился в настоящий могильник для опасных отходов. После подобного объяснения у Ким пропало желание посещать это место. Сейчас она подумала, что территория под дом престарелых наверняка была продана городским советом Сандуэлла по очень сходной цене, что и позволило построить на ней совершенно новое здание. Мимоходом Ким заметила, что многие ярды тюля, понадобившиеся для того, чтобы закрыть окна, ставят под сомнение необходимость подобных широких и дорогих рам. А ведь их наверняка делали такими для того, чтобы резидентам дома было удобнее смотреть на улицу. Сразу же за входной дверью располагалось квадратное помещение со стеклянной выгородкой с правой стороны. Ким показала свой значок молодой, взволнованной женщине за столом. Раздалось жужжание открываемого замка, и они прошли внутрь. Здесь ее уже ожидала одетая во все зеленое сотрудница. – Прошу за мной, – пригласила она детективов и бесшумно прошла через большую, светлую, полную воздуха комнату по левой стороне и мимо столовой, где накрывали столы к ланчу. Навстречу Ким повеяло ароматом томатов и чеснока, а перед входом она увидела небольшую очередь проголодавшихся. Когда полицейские проходили мимо, все разговоры прекратились. Даже самые незаинтересованные на вид резиденты внимательно следили за каждым их шагом. И если они ничего не знали, то получалось, что они знают ровно столько же, сколько и сама Ким. Она до сих пор не имела ни малейшего понятия, что делает здесь. Служащая остановилась в дверях, ведущих на патио, и указала на что-то рукой. – Мне было сказано не переступать… – Всё в порядке, – ответила Ким и открыла дверь. Что бы здесь ни произошло, Китсу не нужны лишние люди на месте преступления. Сад тянулся вдоль всего здания, представляя собой комбинацию из ряда веранд, деревьев, кустарников, других посадок и мощенных кирпичом тропинок. Пройдя по одной из них вокруг находящегося на возвышении огорода, Ким увидела Китса, стоявшего возле скамейки и рассматривавшего большую коллекцию кормушек для птиц. – Китс, – позвала она с расстояния в несколько ярдов. Патологоанатом даже не повернулся. – Китс, – повторила инспектор. И опять никакой реакции, хотя он ни с кем не говорил. – Китс, что, черт возьми, здесь происходит? – О, простите, Стоун, мне показалось, что мы с вами отвечаем друг другу только на третий раз… – Он явно намекал на свои попытки дозвониться ей. – Я в тот момент допрашивала свидетеля, – огрызнулась инспектор. – Который, я полагаю, жив и здоров, в отличие от бедняги, которая уже умерла и поэтому не относится к числу ваших приоритетов. Ким обошла скамейку и остановилась, уперев руки в бока. Женщине было где-то между шестьюдесятью пятью и семьюдесятью. Среднего роста, одета в платье с цветочным принтом и кардиган. На левом запястье изящные золотые часы, на шее медальон. Ноги в чулках коричневого цвета обуты в удобные туфли на плоской подошве. Ее голова была повернута набок, глаза смотрели прямо вперед. – Ладно, Китс, а теперь скажите, зачем я приехала? – Ее зовут Филлис Мэнселл. Семьдесят шесть лет. Каждый день она просыпалась в семь утра, чтобы полчаса поплавать в местном бассейне. Бо2льшую часть дня проводила, болтая с другими резидентами и готовя чай для сотрудников. А еще организовывала походы на побережье и по субботам громко объявляла выигравшие в «Бинго» номера. Никогда не курила, почти не пил и каждый день в двенадцать часов дня выходила сюда покормить птиц. – Черт побери, Китс, вы с ней что, переписывались, или как? – все еще не понимая, зачем их вызвали, поинтересовалась детектив. – У женщины не имелось серьезных проблем со здоровьем, она была бодра и весела. И тем не менее она лежит перед вами. Мертвая. – Но ведь вы же ее даже не осмотрели, чтобы определить причину смерти, – заметила Ким. – А вы уже наверняка впечатлились? – Не думаю, что слово «впечатлилась» соответствует тому, что я ощущаю из-за вашего… – Послушайте, вот эти маленькие штучки намекнули мне на то, что могло здесь произойти… – С этими словами Китс протянул ей пакет для вещественных улик, который достал из кармана куртки. Стоун взяла то, что показалось ей пустым пакетом. – Похоже, что эти штучки разбежались, – заметила она, возвращая его владельцу. – А вы посмотрите внимательнее, – Китс протянул ей свои очки. Ким надела их и посмотрела на пакет против света. – Волокна? – По крайней мере с полдюжины, обнаружены на ее губах. Инспектор еще раз взглянула на тело. Волокна были синими – они не совпадали ни с чем из того, что было на женщине, но потенциально походили на те, что были обнаружены в ране на шее Корделла. Теперь Ким поняла причину, по которой ее вызвали и по которой на улице не было никого из обслуги. – Вы думаете, что ее убили, и сделал это кто-то из местных? И что это как-то связано с убийством доктора Корделла? – Выяснять все это – ваша работа, а не моя. Но мне представляется, что сад – территория закрытая. – Ладно. Брайант, предупреди руководство, чтобы никто никуда не уходил и что нам нужны записи с камер наружного наблюдения. И немедленно. Глава 42 После двух Стейси вернулась в офис с большим стаканом диетической колы в руках. – Я и тебе купила бы, но не знаю твоих вкусов, – сказала она, хотя, честно говоря, даже не вспомнила о нем. – Без проблем. Хочешь печеньку? – спросил Пенн, протягивая ей свой контейнер. – Ты что, готовишься к «Кулинарному поединку»?[36] – Стейси покачала головой. Сержант пожал плечами и поставил контейнер возле принтера. – Итак, над чем трудимся? – поинтересовалась Стейси. Для одного дня времени, потраченного на Джесси Райан, было более чем достаточно, и хотя констебль с удовольствием продолжила бы свое расследование, она обещала боссу, что убийство Корделла будет всегда на первом месте. – Босс хочет знать подноготную вот этих ребят, – сказал Пенн, подвигая к ней листок желтой бумаги для заметок.