– С какой стати? Я уже говорил вам, что не видел ее с четырех лет. – Да, я помню, что вы это сказали, но ведь вы сказали мне неправду, не так ли? – Констебль пыталась не выказывать гнев. Ведь она ищет его дочь, и именно он солгал ей. – Но вы же сами обыскали дом? – уточнил Данн, стараясь уйти от ответа. – И я обыщу его еще раз, – пообещала Стейси. – Только на этот раз вызову на помощь группу экспертов-криминалистов, и, если они обнаружат здесь следы пребывания Джесси, у вас будут серьезные проблемы. – С этими словами она достала телефон. Было видно, что Данн колеблется. Он не был уверен, что она не блефует. Стейси решила помочь ему. – Вы рассказывали мне о тех исследованиях, которые Джесси делали, когда вы еще были одной семьей. И упомянули об МРТ, который Джесси впервые сделали уже в подростковом возрасте, через много лет после того, как вы ушли. Вы ничего не могли об этом знать, если только вам кто-то не рассказал. И думаю, что это была сама Джесси. Данн молча смотрел в пол. Но Стейси не собиралась отступать. День был длинным и тяжелым. – Мистер Данн, криминалисты обязательно найдут следы Джесси, если только она здесь была. Достаточно будет одного волоса или остатков ДНК. А потом возникнет естественный вопрос – что вы пытаетесь скрыть от… – Ладно. Она была здесь. – Мужчина, подняв руку, плюхнулся на диван. Стейси убрала телефон и села в единственное кресло. – Зачем же вы мне солгали? – спросила она. – Я не хотел, чтобы у нее были проблемы. Ее мать не знает, что мы с ней поддерживаем связь. Узнав об этом, она здорово огорчилась бы. Но Джесси – моя дочь, и, что бы ни случилось, я люблю ее. – Как вы ее нашли? – Я ее и не искал, – Данн улыбнулся. – Это она нашла меня. В «Фейсбуке», вы только подумайте! – Он покачал головой, как бы не веря самому себе. – Сам я к нему не имею никакого отношения, но играю в крикет за местную команду, а Джесси публикует составы и результаты матчей на своей страничке в «Фейсбуке». Она прислала мне письмо, и это был один из счастливейших дней в моей жизни. Стейси вспомнила его реакцию на слова о том, что будет достаточно, если криминалисты найдут всего один волос. – И в другие разы, когда Джесси убегала из дома, она приходила сюда, да? Данн немного поколебался, прежде чем утвердительно кивнуть. – Всего один раз. Знаю, что и тогда, и сейчас я должен был отправить ее домой, но она пришла, чтобы провести время со мной. Это был подарок, от которого я не мог отказаться. – Ну и матери ее тоже хотелось отомстить? – поинтересовалась Стейси. – Если честно – то да. Но на этот раз я все-таки отослал ее домой. Она пришла в субботу, во второй половине дня. В день своего исчезновения. И хотела остаться на пару дней. Я ответил ей отказом, хотя отчаянно хотел сказать «да». Я велел ей вернуться домой и переговорить с матерью. Мне казалось, что так будет правильно. Позже я проехал мимо ее дома и увидел, что свет в ее спальне горит. Так я узнал, что она вернулась домой. И решил, что на этом все и закончится. – А Джесси не говорила, почему захотела побыть у вас? – спросила констебль. – Ей просто хотелось побыть в одиночестве, на свободе, – Данн покачал головой. – Она ничего не говорила о своих отношениях с Эммой? Данн покачал головой. – И на этот раз вы говорите правду? – уточнила Стейси. – Последний раз я видел Джесси во второй половине дня в субботу. И клянусь вам, что с тех пор мы больше не виделись. Стейси так и не смогла решить, верит она ему или нет. Глава 79 Остановившись перед домой Теда в десять минут одиннадцатого, Ким все еще размышляла над текущим расследованием. Честно говоря, она с большим удовольствием бы приготовила кофейник крепкого кофе и провела ночь в гараже, собирая мотоцикл. Но сегодня был четверг, а пятница, несмотря на убийства, все еще была концом недели. Вуди очень четко определил временны2е рамки. – Вылезай, мальчик, – сказала детектив, открывая дверь машины. Вернувшись домой, она выгуляла Барни, но, поскольку день был очень долгим, ей не хотелось расставаться с ним еще раз. Хотя она и подозревала, что пса это волнует гораздо меньше, чем ее. – А-а-а, два по цене одного, – заметил Тед. Он погладил Барни по голове и освободил проход. – Прости, что так поздно, – извинилась Ким и прошла вслед за псом, который радостно обнюхивал гостиную. – Не впервой, – успокоил ее Тед. Стоун, улыбнувшись, вспомнила: ей было тринадцать, и она очень страдала. Ее приемная семья № 4, Кит и Эрика, только что погибла в автокатастрофе, и с их смертью закончились три самых счастливых года в ее жизни. Ее, как сбежавшую кошку, вернули в систему, где люди стали добиваться от нее, чтобы она раскрылась и поговорила о своем горе и своей потере. Где бы она ни оказывалась – в школе или в Фэйрвью, – все говорили с ней, стараясь расколоть ее, как орех. И однажды ночью, сбежав из Фэйрвью, она на автобусе добралась до дома Теда. Это было единственное место, где, как считала Ким, она могла обрести покой. – Ты тогда спросила, можно ли тебе войти и немного посидеть, – напомнил Тед. Стоун хорошо это помнила. Тед спросил, может ли он чем-то помочь ей, она покачала головой и вышла во двор, где стояла рассчитанная на двоих деревянная скамейка. Но Тед к ней не присоединился. Вместо этого он позвонил в Фэйрвью и сообщил, что с ней всё в порядке и что он проследит, чтобы она вернулась. – Знаешь, я до сих пор иногда пытаюсь понять, о чем ты думала в ту ночь, – сказал психолог, наполняя чашки. Ким ничего не говорила ему об этом – и никогда не скажет. Одна она знает, что, сидя тогда в безопасности в саду Теда, вспоминала Кита и Эрику. С Китом она сидела на полу в гараже среди кучи деталей от мотоциклов, и тот показывал ей, как работает свеча зажигания. А Эрика готовила вкуснейшую еду, что-то неслышно напевая себе под нос на кухне. А еще Ким неизбежно вспомнила Мики, ощутила тепло его тела, прижавшегося к ней перед самой смертью… Боль была непереносимой. Она чувствовала, как где-то глубоко внутри ее что-то ломается и умирает. Ее тело охватила агония, и она с трудом дышала, зная, что не сможет это пережить. Что не сможет вернуться в школу, вернуться в Фэйрвью. Не сможет жить и выживать. Любая мысль о семье делала ее слабее, лишала способности думать о будущем, о том, как она вырастет и станет свободной. Ким не знала, как проживет следующие пять минут, не говоря уже о пяти годах. А потом она стала наблюдать за рыбками. За тем, как те бесконечно нарезают круги в бассейне, вновь и вновь монотонно повторяя свои движения. Ким вспомнила, что рыбы обладают пятисекундной памятью, так что каждый круг, скорее всего, был для них путешествием в неизведанное. Как здорово ничего не помнить, никогда не оглядываться назад! Только вперед, до противоположного конца бассейна… Неожиданно все показалось ей очень простым. Надо просто прекратить думать о тех вещах, которые могут причинить ей боль, сделать ее слабее. Отбросить все воспоминания. Представить себе, что все они сложены в коробочки и надежно запечатаны. Сосредоточиться на работе и перестать обращать на них внимание. Ким вновь и вновь повторяла эти слова, рыбки нарезали круги в бассейне, а Тед следил за ней от двери. Постепенно ее дыхание выровнялось, паника исчезла, а боль стала стихать. – Ты тогда протиснулась мимо меня, чтобы уйти, а я спросил тебя, всё ли с тобой в порядке. Ты ответила, что во всем «разобралась», – сказал психолог. – И я действительно «разобралась», – ответила инспектор, проходя вслед за ним в гостиную. – М-м-м… Я все еще не уверен… Но давай не будем об этом. У тебя было время подумать о тех вещах, которые так злили тебя совсем недавно? – Нет, я была немного занята, – Ким покачала головой. – И, если по правде, каждый день появляются все новые и новые вещи, которые меня бесят. – Это понятно, но, мне кажется, некоторые из этих вещей стоят того, чтобы в них разобраться. Стоун почувствовала, как у нее сжался желудок. Может быть, ей все-таки лучше было встретиться со штатным психологом? – Я сегодня наехала на одного парня, – призналась детектив. Она не была уверена, стоит ли рассказывать об этом Теду – это вырвалось как бы само собой. – Почему? – Говорила с ним черт знает как, допрашивала очень агрессивно… Слегка потеряла контроль над собой. – Расскажи мне о нем, – попросил Тед. – Об этом парне, на которого ты наехала. – Да в сущности, это не важно, – Ким снова покачала головой. – На его месте мог бы быть любой. – Но это оказался именно он. Уверен, что за эту неделю ты побеседовала со множеством людей. Так что расскажи мне о нем. Назови три вещи, которые лучше всего его характеризуют. Первые три, которые приходят на ум. Ким мысленно представила себе Джованни Манчини. – Молодой, симпатичный, нагловатый. – Ум…