– Тед, – рявкнула инспектор. – И он не Доусон, – заключил Тед. – Не неси чепухи, – огрызнулась Ким. – Я знаю, что он не Доусон. Он подозреваемый, который может быть виновен в двух или больше смертях. Именно поэтому я на него и наехала. – Она почувствовала, что краснеет. – И все-таки он чем-то напоминает тебе Доусона. Ведь ты использовала именно те эпитеты, которыми описала бы Доусона. Ты злишься на него, потому что он умер. – Знаешь, – Ким склонила голову набок, – с такой проницательностью ты вполне можешь получить место оператора на телефоне доверия. – Ну, ты прямо комок нервов, – Тед посмотрел ей прямо в глаза. – Я всегда знал, что язык твой – враг твой. Инспектор начала было спорить, но они оба знали, что Тед прав. – Ты кричала на него? – спросил психолог. Ким хотела наврать, но передумала и кивнула. – Любопытно, – заметил Тед, сжимая губы. – Ты сейчас ведешь себя как врач, – предупредила Стоун. Повертевшись, Барни улегся у ее ног. – Ну, а как насчет твоей коллеги? Ты готова предоставить ей большую свободу? – Она как раз сейчас ведет свое собственное расследование, – объявила Ким, занимая оборону. – Независимое? – Конечно, нет, – огрызнулась детектив. – Она же констебль. Так что я должна… – И что же она расследует? – поинтересовался Тед. – Пропажу девочки. Возможно, та сбежала из дома. – Это опасно? – Маловероятно, – инспектор покачала головой. – А этот новый сотрудник, Пенн? Ты хоть немного лучше к нему относишься, чем позавчера? – Он хороший офицер. – Отличный ответ, но не на мой вопрос. Я спросил тебя… – Я слышала вопрос, – резко ответила Ким. – И мой ответ – НЕТ. – А почему «нет»? Он что, лентяй? Агрессивно себя ведет? Высокомерен? Бесполезен? Груб? Невежественен? – не отставал от нее Тед. – Боже правый! Ты что, уже забыл, сколько было желающих покопаться в моей голове? Мне он просто не нравится, вот и всё. – Но раньше он тебе нравился. – Ее слова не произвели на Теда никакого впечатления. – Когда он был в подчинении у кого-то другого. – Послушать тебя, так он был любимым сыном Тревиса… – Странно, что ты это сказала. Ким застонала и откинула голову на спинку дивана. Воспоминание о том, как они с Брайантом в шутку называли Стейси и Доусона «детьми», она твердо отбросила в сторону. – Но ведь это справедливо, не так ли? Все так, как будто тебе дали ребенка, которого ты вовсе не хотела. Ну представь себе, что ты отвела Барни на собачью площадку, а он каким-то образом сбежал оттуда. А потом кто-то дает тебе новую собаку. Любую собаку. Это же будет уже совсем другое. Хотя ты пришла с собакой и уходишь с собакой, так какая, в сущности, разница? Или я не прав? Одно то, что он это сказал, заставило Ким нагнуться и почесать Барни голову. Тед молча смотрел на нее несколько мгновений. – За все эти годы я привык к твоему упрямому молчанию. Все наши предыдущие беседы сводились к тому, что ты отказывалась отвечать на мои вопросы. Но на один я попрошу тебя все-таки ответить. Стоун промолчала. Она не собирается ничего обещать, не зная сути вопроса. – Сколько раз ты думала, что лучше бы на колокольню полезла ты, а не Кевин Доусон? Ким серьезно задумалась. Тед редко о чем-то спрашивал, но почему-то сейчас его интересовало именно это. – Несколько раз, – честно ответила она. Тед кивнул. – Если ты опять скажешь «любопытно»… – предупредила его Ким. – И не собираюсь, – он покачал головой. – Я просто подумал о твоей реакции на то, что Стейси становится более независимой. Ты же знаешь, что если родители теряют одного ребенка, то они начинают слишком опекать оставшегося. – Тед, ты не… – Выслушай меня до конца, Ким, – Психолог жестом остановил ее протесты. – Ты сама признала, что хотела бы оказаться под крышей колокольни вместо него. То есть умереть вместо него. Обычно подобный акт самоотверженности мы приберегаем для самых близких. Самых близких и самых дорогих родственников. Стоун покачала головой. – Ты что, действительно не понимаешь? – спросил психолог. – Не понимаю чего? – Она пожала плечами. – Что ты создавала не просто команду, а семью. Ким попыталась спорить, но ее мнение никого не волновало. Вуди было важно только мнение Теда. – Я не согласна, но, даже если ты и прав, прошла ли я собеседование и могу ли работать? – спросила инспектор, задав единственный интересующий ее вопрос. – Ну а это, Ким, мы будем решать с твоим боссом. Глава 80 – Итак, ребята, Китс подтвердил, что Ната Мэнселл получила двадцать девять ножевых ранений. Стоун помолчала, ожидая язвительного комментария от очередного умника. Обычно таким умником оказывался Доусон. Но аудитория молчала. – Как уже говорилось, большинство ран было нанесено в область живота, что, по-видимому, должно означать нечто, хотя я и не понимаю, что именно, – призналась инспектор. – То есть теперь у нас на руках убийство Корделла, смерть его сына в течение двадцати четырех часов после него, а также убийство Наты Мэнселл и ее матери. Причем мать убили первой. Мы считаем, что Ната Мэнселл и Корделл состояли в связи, и оба внесли свой вклад в обвинение Анджело Манчини. Итак, народ, какие мысли? – Ревнивая супруга или супруг? – предложила Стейси. – Ната Мэнселл была разведена, а миссис Корделл было на это наплевать, – ответила Ким. – Наплевать до тех пор, пока он держался подальше от ее дома. Да и потом, много вы знаете ревнивцев, которые убивали бы заодно и членов семьи? – Маловероятно, – согласилась констебль. – Рамон Сальцидо убил почти всю свою семью в восемьдесят девятом, когда узнал, что у его жены есть любовник, – подал голос Пенн. – Отвел трех своих дочерей на помойку и там перерезал им горло. Убил свою тещу и двух золовок, а потом пошел домой и убил жену. – Но в его случае ревность была обыкновенной отмазкой. – Ким слышала об этом случае. – В действительности он находился на грани увольнения и развода и начал нюхать кокаин. Большинство же убивает только предмет своей ревности или человека, находящегося с ним в связи. В очень редких случаях – и того, и другого. Но никак не близких этих двух людей. Единственный возможный подозреваемый, если следовать этому сценарию, – миссис Корделл, а это не она. – А кто еще мог получить выгоду от этих убийств? – задала вопрос Стейси. – Насколько я знаю, только Манчини, – ответила Ким. – Что там с номером фургона? – Все еще разбираемся, босс, и одновременно пытаемся сузить райо… – Ладно, Пенн, продолжайте, – распорядилась инспектор. – Вчера мы допросили Манчини, но это ничего нам не дало… – Несмотря на все усилия босса, – вставил Брайант. – Но мы установили, что алиби семейства Манчини относительно того промежутка времени, в который был убит доктор Корделл, – полное дерьмо. Соседка подтвердила, что их не было дома, и, поверьте мне, она знает, что говорит. – Уж это точно, – вновь подал голос Брайант. – Волокна из раны Корделла и с губ миссис Мэнселл совпадают, так что мы надеемся, что криминалисты…