* * * Пролог Лето 2005 года. Каневское водохранилище Дул сильный встречный ветер, и нос перегруженной моторной лодки «казанки» то и дело зарывался в волну. Холодные брызги летели на пассажиров: пятерых парней и одну девушку. Из-за непогоды эта увеселительная прогулка казалась им уже не такой заманчивой, как при выезде из Киева. Затянувшие небо серые тучи грозили дождем; пасмурный день не обещал ничего хорошего. Парни, собравшиеся на пикник, были выпускниками медицинского университета, учились на разных специальностях и теперь проходили интернатуру. Их компания подобралась случайно: они познакомились в университете на одной из студенческих вечеринок и неожиданно подружились, хоть и отличались друг от друга характерами, поставленными целями и социальным статусом. Возможно, именно то, что они были разными, и сблизило их. Инициатором поездки был Лазарь Пионтковский, позаимствовавший у отца моторную лодку. Сначала они с Денисом и Василием собирались взять с собой трех знакомых девчонок из университета. Но, видимо, это был не их день: девушки по разным причинам отказались. Тогда ребята решили устроить мальчишник и расширили мужскую компанию, позвав Геннадия и Вовика. Перед самым отплытием на причале появился Денис с незнакомой девчонкой: любвеобильный парень, встречавшийся со звездой курса Олечкой Гаврилюк, то и дело заводил параллельно интрижки на стороне. Подойдя к моторной лодке, возле которой собрались его друзья, Денис весело представил свою спутницу: – Прошу любить и жаловать – Люся, любительница дискотек. Она будущий психолог. Позже, когда Люся пошла в туалет, Денис рассказал друзьям, что познакомился с ней три дня назад и их отношения пока что находятся в стадии развития. Еле уговорил ее на эту поездку. Вот так в мужской компании появилась одна девушка. Люся приехала из Каменки, районного центра Черкасской области. Она окончила первый курс педагогического университета и еще не полностью освоилась в большом, шумном городе. В этом отчасти была виновата ее землячка Зина, живущая с ней в арендованной комнате. Серьезная Зина стала ее наставницей по настоянию Люсиной мамы. Под руководством старшей подруги девушка полностью посвящала себя учебе (этому способствовала и напряженная университетская программа). Соблазны большого города манили Люсю. Ей нравилось смотреть фильмы на большом экране кинотеатра, ее привлекали яркие кафе, где за столиками сидели ее ровесники, лениво потягивая коктейли через соломинку. Но за ней следила строгая Зина, да и соблазны стоили денег, а того, что присылали родители, едва хватало на еду и аренду жилья. Однажды Люся поинтересовалась у однокурсницы Виктории, сколько стоит входной билет в ночной клуб на дискотеку. Та рассмеялась: – Не поверишь – не знаю! Парни приглашают и платят за меня. Я что, дура на это тратиться? А тебе зачем? – Просто интересно, – покраснела Люся. – Интересно? Ну-ну! – иронично протянула Виктория. Летняя сессия в педагогическом университете закончилась, но Люся не поехала домой. В деканате она узнала, что иногородние студенты, которые будут принимать участие в ремонте общежития, осенью смогут туда перебраться. Люсе это показалось очень заманчивым. Целую неделю Люся тяжело трудилась в общежитии и лишь вечером возвращалась в арендованную комнату. Она скучала по Зине; хоть та и была внешне строгой, но с ней интересно было общаться. Зинаида постоянно придумывала, как весело и недорого провести свободное время. Однако три дня тому назад Люся познакомилась с Денисом и ее жизнь резко изменилась. По вечерам тот исполнял заветные желания Люси – водил ее по дискотекам. Он показал ей, что жизнь состоит не только из обязанностей, но и из радостей. То, что Денис пытался залезть ей под юбку, Люсю не удивляло: ребята в Каменке вели себя точно так же. Когда она училась в выпускном классе средней школы, у нее даже случился скоротечный роман с милиционером Ваней, но он оказался гадом – переключил внимание на ее подругу Свету. Люся знала, каким болезненным бывает расставание, и потому не спешила завязывать с Денисом близкие отношения. Чтобы защититься от колючего ветра, девушка замоталась в одеяло с головой, виднелось лишь ее раскрасневшееся лицо. Ее сердце замирало от страха, когда моторка ныряла между волнами, которые, казалось, готовы были поглотить ее в любой момент. Люся испуганно смотрела на свинцово-серые огромные валы, то и дело сотрясавшие лодку до основания; от брызг ее одеяло промокло почти насквозь. Лодка шла в пятистах метрах от левого, низкого берега, но и это расстояние казалось девушке очень большим, ведь она почти не умела плавать. Гористый рельеф далекого правого берега терялся в тумане. От того, что лодка то поднималась, то опускалась, Люсю затошнило, и она в очередной раз пожалела, что согласилась на эту заманчивую прогулку. – Мне сегодня ночью приснился ужасный сон… – Девушка вздрогнула, вспомнив об этом. – Будто бы я нахожусь в воде и она затягивает меня, а я бессильна что-либо сделать. Я погружаюсь все глубже и глубже, на самое дно. Сейчас гляжу вокруг, и мне кажется, что эта вода точно такая же, как во сне: темная, непрозрачная, враждебная. А вдруг наша лодка перевернется? Я очень плохо плаваю! – Зато мы все плаваем очень хорошо, – сказал Денис. – Не волнуйся – мы тебя спасем! – Мы скоро будем на месте? – жалобно спросила Люся; его слова ее нисколько не успокоили. – Попроси, чтобы мы подплыли ближе к берегу. А вдруг мой сон был вещим? – Обычно в жизни все происходит наоборот. Поэтому ты не утонешь, – вновь попытался успокоить ее Денис. – А у берега качка еще сильнее. «Наоборот? – задумалась Люся. – Значит, я стану чемпионкой мира по плаванию?» Денис Плуженко, рыжий долговязый парень с родинкой на щеке, был единственным сыном известного столичного адвоката, владельца крупной конторы, специализирующейся на уголовных делах. Дениса считали баловнем судьбы: он происходил из очень богатой семьи, ему все легко давалось. Он хорошо учился и при этом особо не напрягался, постоянно был в центре внимания – всеобщий любимчик. У Дениса отбоя не было от девушек, несмотря на то, что он был далеко не красавцем. – Потерпи, Люси, все будет хорошо! – И Денис повернулся к светловолосому крепышу, умело управлявшемуся с рулем моторной лодки: – Лазарь, долго ты будешь нас мучить? Лазарь Пионтковский был сыном врачей. Он очень гордился своим редким именем – в нем ощущалось нечто древнее, мифическое, необычное. Лазарь отлично учился, занимался общественной работой и всегда был на виду. Преподаватели пророчили ему блестящее будущее, отмечая его целеустремленность и настойчивость, которых так не хватало Денису. – Осталось совсем немного! – прокричал Лазарь сквозь шум ветра и рев мотора в двадцать лошадиных сил. – Мы идем против течения; если бы не ветер, давно были бы на месте. Погода налаживается – видите просвет в облаках? Мы движемся в том направлении. – Надеемся, что твой прогноз оправдается. Иначе удовольствия от этой поездки ноль! – проворчал темноволосый, крепко сложенный Василий Пархоменко, сидевший на штурманском месте возле Лазаря и внимательно вглядывавшийся в горизонт. Стать хирургом Василий решил по совету умудренного опытом отца, инженера на умирающем заводе. Пархоменко-старший считал, что эта профессия позволит его сыну чувствовать себя в жизни уверенно и обеспечить свою будущую семью. – Что-то стало холодать… не послать ли нам гонца за бутылочкой винца? – задорно произнес Вовик. Его длинные волосы развевались на ветру; лицо, покрытое оспинками, покраснело, особенно нос. Вовик извлек из-под сиденья початую бутылку водки. Из всей пятерки лишь он был весел, не обращал внимания на капризы погоды. Несмотря на сильную качку, Вовик виртуозно, не расплескав ни капли, наполнил на треть пластиковый стаканчик и передал его рыжему Денису. Тот сразу же вручил стаканчик Люсе. – Что, опять?! – воскликнула девушка. – Меня уже мутит, не знаю от чего, от качки или от водки! Не могу больше ее пить, гадкую! – Это для профилактики, чтобы не заболеть, – пояснил Вовик. И проинструктировал Люсю: – Выдохни и пей до дна. Вот закуска. – В его руке как по волшебству появился малосольный огурчик. Тяжело вздохнув, Люся последовала его совету, но не допила, скривившись от отвращения, и закусила огурчиком. Вовик налил остальным (на этот раз по полстаканчика), в том числе и капитану, не забыв и о себе. Отец Владимира Прокопчука был министерским работником. Но решающую роль при выборе профессии для Вовика сыграл его дядя, в то время заведующий кафедрой в медицинском университете. Правда, через три года дядя перешел на должность начальника отдела в Главное управление здравоохранения при КГГА. У Вовика не было особого желания работать врачом, он хотел стать чиновником, как отец, и держаться подальше от больных и связанной с ними ответственности. Шестым членом экипажа был Гена Пимоненко. У всех парней в этой компании фамилия начиналась на «П». Вовик первым обратил на это внимание. – Ребята, мы вместе – «Пять П», – радостно улыбаясь, заявил он. – «Союз пяти П»! – подхватил Денис. – Ура! – Тайное общество «ПП», – внес коррективы Гена. Геннадий Пимоненко был единственным иногородним в их компании. Он был родом из Николаевской области, из семьи учителя. Когда Гена широко улыбался, можно было увидеть золотую «фиксу». В их компании он был самым молчаливым, старался не выделяться и всегда имел собственное мнение. Высокий, худощавый, с немного искривленным вследствие перенесенного в детстве заболевания ртом. Иногда вместо улыбки на его лице появлялась неприятная гримаса. Зная об этом, Гена старался сдерживать эмоции. Именно из-за этого его за глаза называли Моной Лизой – и его, и ее улыбку можно было трактовать по-разному. После выпитой водки настроение у экипажа улучшилось. Этому способствовало и то, что прогноз капитана подтвердился: тучи, не пролив ни капли, рассеялись, ветер стал стихать, волнение уменьшилось; сквозь образовавшиеся в небе прорехи выглянуло солнышко, обрадовав ребят теплом. – На Каневском водохранилище всегда так, – пояснил Лазарь, – летом погода меняется по нескольку раз в день. Я смотрел прогноз: на завтра обещают жару. Будем купаться. – Он передернул плечами и всмотрелся в даль. – Мы почти на месте! – Я не буду купаться! – заявила Люся, снова вспомнив свой сон, и тут же спохватилась: – Ой! Я забыла оставить записку Зине, соседке по комнате, о том, что не буду ночевать дома. Она сегодня приедет и будет волноваться из-за того, что меня нет. Люся достала мобильный телефон и, взглянув на дисплей, произнесла огорченно: – Нет связи. Зина просила, чтобы я встретила ее на автовокзале. Там, куда мы едем, мобильная связь работает? – Твоя Зина уже взрослая девочка, доберется домой и без твоей помощи! – рассмеялся Денис. – Она уже три года в Киеве живет, а я всего год. Моя мама попросила Зину заботиться обо мне, а мне велела ее слушаться. Эх, надо было раньше ей позвонить… – А обо мне ты Зине рассказывала? – иронично усмехнулся Денис. – Она уехала до того, как мы с тобой познакомились: у нее заболела мама. – Люся в отчаянии всплеснула руками, и одеяло сползло с ее плеч. Она тут же его поправила. – Я так соскучилась по Зине! В универе у меня есть знакомые, но как только заканчиваются занятия, все расходятся кто куда. И как я могла забыть? Я же обещала. – Девушка вздохнула. – Звонить Зине больше не буду – она начнет меня расспрашивать, переживать, еще моей маме все расскажет. Завтра утром сброшу смс, чтобы Зина не волновалась. Она очень хорошая! Я обязательно вас с ней познакомлю. Минут через десять лодка подошла к песчаному острову. Рядом находился другой остров, поменьше, заросший камышом. Моторная лодка проплыла между ними, и взорам ее пассажиров открылось странное зрелище: серая облупившаяся церковь, которая, казалось, выглядывала из воды; чуть поодаль была колокольня без купола. Только подъехав ближе, ребята смогли рассмотреть, что заброшенные строения стоят на небольших возвышенностях в окружении воды. – Ты говорил, что церковь затопленная, а она стоит на земле, – разочарованно произнес Гена. – Я был тут весной. Вода тогда была высоко, а сейчас сошла, – пояснил Лазарь. – А тебя что-то не устраивает? – Не без этого, – ответил Гена, страстный любитель рыбалки, в том числе и подводной. – Под водой все выглядит иначе, но летом вода в Днепре мутная, очень плохая видимость. Лучше нырять поздней осенью. – Брр! – Денис передернул плечами. – Не люблю нырять в холодную воду. Лодка шла на большой скорости прямо на церковь, словно собиралась протаранить мощное кирпичное сооружение, даже в заброшенном виде внушавшее уважение к его строителям. Лишь метрах в десяти от храма Лазарь выключил мотор; лодка еще немного проехала вперед по инерции. Вскоре под днищем заскрипел песок – они были на суше. С радостными воплями ребята выскочили на берег. Как и обещал Лазарь, выглянуло солнышко и стало значительно теплее. Люся рассталась с одеялом. Она была в тонкой кофточке с глубоким вырезом и обтягивающих фигуру джинсах. Все невзгоды остались позади, и ребята мгновенно о них забыли. Гена первым вбежал в церковь через широкий проем, где когда-то были двери. За ним последовала остальная компания. Внутри сохранилось несколько фрагментов настенных фресок, покрытых граффити. Поврежденные лики святых смотрели на ребят сурово, даже враждебно, словно требовали вести себя подобающе в этом намоленном месте. – Посмотрите, наверное, тут было изображение Страшного суда. Видите, черти тащат грешника? – громко сказал Лазарь и рассмеялся. – По-моему, он похож на Вовика! – Точно, – подхватила Люся. – В Кирилловский церкви есть такая же фреска, написанная Врубелем. Зина водила меня туда и очень много рассказывала – она интересуется историей искусства. Только я мало что запомнила. – Тут куча надписей, – отозвался Вовик и стал изучать граффити, покрывающие стены церкви. – Мальчики, а почему церковь так далеко от острова, в воде? – Люся посмотрела на берег, находившийся в нескольких сотнях метров от церкви. – Раньше здесь было село и жили люди, – пояснил Лазарь. – Затем дяди, которые тогда были у власти, решили сделать тут искусственное море, чтобы получать дешевую электроэнергию. Они затопили десятки сел; церковь стояла на возвышенности и потому оказалась будто бы на острове; так она и стоит уже три десятка лет. Всего же ей почти два века. Мой отец приезжал сюда на рыбалку – до и уже после затопления; он общался с местными. При Советах здесь было стремно – из-за полигона: стреляли из танков и других тяжелых орудий. Изучение церкви и колокольни не заняло много времени – смотреть было особенно не на что. Решив оставить и свой след внутри храма, ребята составили «пирамидку». Самый высокий и крепкий из них, Вася, встал у стены; ему на плечи сел Лазарь; к нему на плечи взобрался Вовик. Наиболее ответственная роль досталась Гене: ему пришлось карабкаться по шаткой «пирамиде» на самый верх (Вася кряхтел внизу и просил поторопиться). Гена не только ловко забрался на плечи к Вовику, но и сумел выпрямиться в полный рост. Найденным на полу угольком он нацарапал: «Здесь были Гена, Лазарь, Вася, Денис, Вовик и Люся». Больше он написать ничего не смог, потому что Вася заорал: «Заканчивай, писатель!» Пирамида опасно зашаталась, и Гена спрыгнул вниз; следом за ним, смеясь, посыпались на пол ребята. Вовик приземлился неудачно – ударился коленом. – Тебе бы романы писать! – сердито сказал Гене Вася, растирая плечи и шею. – Жаль, дату не поставил, – произнес Гена. Он сфотографировал свежее граффити с разных ракурсов и прокомментировал: – Для потомков!