— Весьма сожалею, милорд, — произнес управляющий. — И все же я считаю своим долгом посвятить вас во все детали. Наши дела очень плохи. Последовала небольшая пауза, после чего маркиз не без иронии спросил: — Полагаю, вы уже выбрали претендентку? Управляющий улыбнулся: — Разумеется, милорд. — И ваш приговор?.. — Мисс Лексия Дрейтон. Судя по выражению лица мистера Джонсона, это имя должно было быть маркизу известно, однако тот готов был поклясться, что впервые его слышит. — Как вы сказали, простите? — переспросил он. — Эта молодая леди с отцом в прошлом месяце поселилась в Хайклифф-холле. Хайклифф-холл, большой и комфортабельный особняк, в отличие от остальной фамильной недвижимости, содержался в порядке: маркиз был заинтересован в арендаторах, способных платить достаточно большие ежегодные взносы. Предыдущий наниматель был доволен домом и окрестностями и платил исправно, но после смерти жены перебрался к своей замужней дочери в Шотландию. Нужно было срочно найти нового арендатора, и мистер Джонсон наилучшим образом это исполнил, однако маркиз с мистером Дрейтоном до сих пор ни разу не встречались. — Вы были в Лондоне, когда новые жильцы въехали в Хайклифф-холл, — пояснил мистер Джонсон. — По слухам, мистер Дрейтон очень богат — у него то ли три, то ли четыре миллиона. Маркиз был удивлен. — Миллионер? В моих владениях? — воскликнул он. — Полагаю, он какое-то время жил в Америке, а в Англии — всего пару месяцев. У него есть собственный дом в самом фешенебельном районе столицы, но ему захотелось иметь еще и загородный особняк. — Он англичанин? — осведомился маркиз. — Да, мистер Дрейтон — англичанин, — ответил Джонсон, — но свое состояние нажил в Америке. Он просто купается в деньгах — дом на Парк-Лейн, скаковые лошади с «Таттерселл», причем покупает он их не только для участия в бегах, но и для охоты. И, насколько мне известно, мисс Лексия — его единственное дитя. Девушка хороша собой и унаследует отцовское состояние. После продолжительной паузы маркиз пробормотал: — Так вы думаете, в ней — решение моих проблем? — Милорд, а почему бы нет? Если этот Дрейтон и вправду так богат и у него только одна дочь… Это просто подарок небес! Маркиз усмехнулся: — Вы это серьезно? Дочь миллионера наверняка не испытывает недостатка в поклонниках. — Думаю, в Америке поклонники у нее были, но отец хочет видеть своим зятем англичанина, и предпочтительно с титулом. — Понятно, — улыбка Фрэнсиса уже не была такой веселой. — Милорд, сейчас не время привередничать. Эта молодая леди имеет то, что нужно вам, а вы — то, чего хочет ее отец. Позволю себе предложить следующее: вашей светлости нужно как можно скорее навестить мисс Дрейтон, иначе найдутся другие желающие. Отчаявшись завоевать расположение маркиза, она может согласиться и на меньшее. Маркиз искренне расхохотался: — Просто не могу поверить! Вы, Джонсон, стоите здесь, передо мной, и уговариваете меня жениться! Послушать вас, так этот миллионер снял дом на моих землях только затем, чтобы свести меня со своей дочерью. Невероятно! — Конечно, в это сложно поверить, но сама идея хороша, а мистер Дрейтон, насколько я слышал, человек очень умный. Иначе он не стал бы миллионером. — Но что, если вы приписываете этому господину намерения, которых у него нет и в помине? — Конечно, это и вправду сюжет, более подходящий для пьесы или романа, — согласился мистер Джонсон, — но мне из достоверных источников известно, что мистер Дрейтон тщательно наводил справки о том, кто есть кто в британском высшем обществе. — И все-таки это слишком невероятно, чтобы быть правдой, Джонсон! Но я тем не менее готов познакомиться с этим миллионером. Возможно, мне удастся уговорить его мне помочь, не подключая к сделке дочь. В конце концов, речь идет о девушке, а не о мешке сахара! Так как, вы говорите, его зовут? — Дрейтон. Гарри Дрейтон. Маркиз снова засмеялся: — Признайтесь, старина: вы пишете книгу и все это выдумали! Ну же, я жду! — Если бы! Увы, все это — правда, — отвечал управляющий. — Хотя это было бы неплохим началом: глава первая, в которой герой, то есть вы, ваша светлость, недоумевает, как погасить долги, когда перед ним вдруг открывается прекрасная возможность… — Полагаю, вы рассчитываете получать от мистера Дрейтона фантастически высокую арендную плату за Хайклифф-холл? Управляющий кивнул: — Ваша светлость, вы никогда еще не сдавали дом на таких выгодных условиях. Никто другой таких денег нам не заплатит, если мистер Дрейтон съедет. А он непременно так и поступит, если вы не пожелаете с ним знакомиться. — Хорошо! — согласился маркиз. — Ваша взяла, Джонсон! Я посмотрю на эту наследницу, но хочу вас заверить загодя: я не собираюсь жениться на женщине лишь ради ее денег или по любой другой подобной причине. Только по любви! Голос его неожиданно звонко прозвучал в тишине комнаты, управляющий невольно устремил на него пристальный взгляд и тихо произнес: — Ваши намерения весьма похвальны, милорд, но, как говорят в народе, чего не сделаешь, когда нужда заставит… — А это как раз наш случай, верно? Проклятье! Приходилось ли кому-то оказываться в таком унизительном положении, как мне сейчас? Чем скорее мы выпьем по глотку и попытаемся об этом забыть, тем лучше. С этими словами маркиз направился в конец комнаты к буфету, в котором отец всегда хранил свой виски. Пока он поворачивал ключ в замке и открывал дверцу, мистер Джонсон смотрел на него и улыбался. * * * В то время как маркиз, вернувшись с прогулки, отводил своего коня в конюшню, по лугам и рощам сломя голову мчался другой всадник. Тем, кто наблюдал за ним издалека, могло показаться, что это высокий стройный юноша, который, несмотря на свое хрупкое телосложение, на удивление ловко управляется с лошадью. Однако стоило всаднику приблизиться, как становилось ясно — это никакой не парень, а девушка в мужских бриджах и сорочке и скачет она тоже по-мужски, в обычном седле. Глаза ее загорались энтузиазмом и восторгом, когда она заставляла лошадь взять очередной барьер. Конь, достаточно крупный и ретивый, послушно взлетал над препятствием и легко приземлялся, и всадница ни на мгновение не теряла над ним контроль. Грум средних лет не оставлял попыток догнать свою госпожу. Наконец их лошади поравнялись и слуга взмолился: — Пожалуйста, не делайте так больше, мисс Лексия! Хозяин шкуру с меня спустит, если узнает, что вы катаетесь по окрестностям в таком неподобающем виде! — Не бойся, Хоукинз, я не дам ему спустить с тебя шкуру! Это моя добрая воля, и, если придется, я так ему и скажу. Столь оптимистичное заявление не успокоило Хоукинза, однако он умолк и потрусил следом за хозяйкой к дому. — Сегодня Скайларк был великолепен, не правда ли? — произнесла девушка нараспев. — Не могу знать, мисс! Я никак не мог вас догнать, — хмуро отозвался грум. Лексия усмехнулась про себя. Она привыкла всегда поступать по-своему, и это ее вполне устраивало, пусть даже кого-то ее поступки и шокировали. И все же очередные нотации от папеньки ей выслушивать не хотелось, поэтому в дом она намеревалась проникнуть через заднюю дверь и переодеться прежде, чем он ее увидит. Но надо же было случиться, чтоб именно в этот момент отец выглянул в окно и увидел, как она проезжает по двору. — Лексия! Немедленно зайди ко мне! Девушка вздохнула: — Хорошо, па. Не дожидаясь помощи, она спрыгнула со своего огромного скакуна, отдала поводья Хоукинзу и вошла в дом через французское окно, ведущее прямиком в комнату, где они с отцом обычно завтракали. — Моя дочь разъезжает по окрестностям в таком виде! Возмутительно! — негодовал отец, переходя в столовую из комнаты, окна которой как раз выходили на конюшни. — Ступай к себе и немедленно переоденься! Хотя нет, подожди! Нам есть о чем поговорить. — Господи, я умираю от голода. Девушка села за стол, налила себе кофе, взяла тост и попыталась успокоить отца: — Па, я всего лишь прокатилась верхом.