Однажды Наташа спросила меня: - А почему вы не женаты? И добавила: - Простите, если вопрос не приятен. - Мы знакомы не первую неделю, и уверен, что теперь тебе отлично известно, как трудно меня смутить. Я вовсе не против того, чтобы рассказать о себе все, что будет тебе интересно. Но факты – это дело одно, а вот мысли совсем другое. Сказать, что мне просто не повезло в двух браках, значит признаться, что я ещё надеюсь на удачу. Ведь даже Бог любил троицу. И женщин на свете хватает. Другое дело – как строить свои отношения с избранницей, чтобы снова не расходиться. К седым волосам, Натали, я понял, что мне нужна содержанка, а не жена. - Но ведь содержанки – это распутницы! – весьма жизнерадостно ужаснулась она. - По сути, это мое отношение к ней. Прежде, чем требовать от неё ласки, мне надо обеспечить её средствами к существованию. А уж она из наших отношений пусть лепит-делает, что захочет – заводит детей или ищет более богатого спонсора. Если Богом дана приятная глазу внешность и немного ума, женщина имеет право на всё, что захочет. И содержанки, поверь мне, изменяют своим мужчинам гораздо реже, чем порядочные жены мужьям. - Отдаваться за деньги? Как это мерзко! – Наташа передернула плечами. - По сути, брак для мужчины – бесплатный доступ к желанному телу, а для женщин – престиж и бюджет семьи. Выходит, супружество – та же самая торговая сделка, заключенная в государственной брокерской конторе под названием «ЗАГС». - Ну, а к примеру, меня содержать – сколько не жалко вам? – отвращение девушки к меркантильной любви быстро сменилось женским любопытством: ей представилась бесценная возможность узнать себе цену в глазах мужчины, которого она уже считала настоящим экспертом в этом вопросе. И я не стал кокетничать: - К сожалению, таксистом столько не заработаешь. - А писателем? - Писателем можно и очень легко, - взглянув на Наталью, я вздохнул и продолжил. – Людовик Четырнадцатый, французский король, любовниц имел тьму-тьмущую – но кто помнит их имена? Я, к примеру, из романа Дюма могу назвать лишь хромоногую Ла Вальер. А вот у небогатого камер-юнкера Пушкина Александра Сергеевича была любовь и жена, которую знает и помнит весь мир. Почему? Ответ прост – он очень здорово о ней написал. Удивленно взглянув на меня, Наташа промолвила: - А вы можете так написать? - Стихами нет, прозой – да. - Но вам нужен грех – без него же интриги нет? И я твердым голосом судьи в момент оглашения приговора: - Ты права – только высокие чувства рождают великие мысли. - Но ведь я же вам нравлюсь. Разве от этого чувства не может возникнуть замечательных мыслей? Или у вас ко мне только похоть? Я с удивлением взметнул брови. - А вы, Натали – настоящий софист. Надо признать: обыграли меня – один ноль в вашу пользу. Другой раз Наташа спросила: - А над чем вы сейчас работаете? - Пишу фантастический роман об искусственном интеллекте? Восторженно взглянув на меня, девушка тихо попросила: - Дадите почитать? Пожалуйста… - Да он ещё не готов, - нерешительно молвил я. – Так, две главы пока есть из семи задуманных и эпилога. - Как вы его назвали? - «Семь дней Создателя» - Как сотворение мира. - Ну да, перекликаются. - Принесите на флешке то, что есть – я на компьютер скину и почитаю. - Хорошо, моя милая, - улыбнулся диспетчеру. – Мне нужны толковые критики. Я начал его, как рассказ по заказу владельца журнала фантастики. Он полез с правкой сюжета, мне не понравилось… Короче публикация не состоялась, а я разозлился и решил из рассказа сделать роман. Вот так. Пусть не опубликованный, но он у меня скоро будет. Не сводил глаз со своей собеседницы, пока не убедился, что она действительно интересуется и хочет почитать. Моя в разговоре вольность «милая» была принята без штыков. И ещё обратил внимание на такую вещь: Наташа без сомнения обладает двумя христианскими добродетелями – мудростью и терпением. Как это ни парадоксально при её ослепительной красоте. Критика Натали на две прочитанные главы была неожиданной: - Зачем вы их всех убили? Я не люблю трагедий. С таким упоением читала первую главу, а вторая – сплошные кошмары. Ни за что не стала бы перечитывать, как это делаю с любимыми книгами. Я ожидал, что услышу необычное мнение, но вот никак не подумал, что будет такая реакция. - Так надо, чтобы приблизиться к Истине в самопознании. Поверь – окончание будет не столь драматичное. В следующий раз, когда мы работали вместе, Наташа, уже остывшая от первого потрясения и ожидавшая продолжения романа, сказала: - Как бы я хотела стать прототипом какой-нибудь героини вашего «Создателя». Вы так красиво о женщинах пишите. Было бы приятно читать о себе. Только не убивайте меня, пожалуйста. - Договорились, - пожал плечами. – Я введу в роман потрясающей красоты девушку по имени Наташа, и она не погибнет. - О, как бы мне хотелось иметь такую книгу на бумаге! - Хорошо. Сделаем так. Я посвящу тебе целую главу, а когда закончу роман, издам его за свои деньги в типографии. Хоть один экземпляр, но издам. И подпишу книгу тебе в подарок. За ним ты приедешь ко мне домой. Вечером приедешь, утром уедешь. Договорились? - Ни фига себе! – рассмеялась Наташа. - Самое обычное соглашение. Очень тебя хочу, а грошей нема. Но раз имеется возможность заработать своим творчеством, то почему нет? У тебя останется книга, у меня память – каждому по заслугам его. - А если я к тебе привяжусь? - Не советую – мне не на что тебя содержать. А ведь ты со своей внешностью и умом можешь сделать блестящую партию или заработать кучу денег. Помолчав немного, Наташа мечтательно и со вкусом сказала: - Ладно, заработаю кучу денег и буду вас навещать – писателя бедного. Потом нахмурила брови: - Только где они водятся – женихи богатые да спонсоры щедрые? А я озаботился – уж не сбил ли с пути праведного душу невинную? Впрочем, нет. Однажды Наташа позвонила мне на мобильный: - Анатолий, вы где? Сможете отвезти меня из Южноуральска в Увелку к маме? - Говори адрес, сейчас подъеду. Когда выполнил поставленную задачу, очаровательное лицо девушки озаботилось. - Сколько я вам должна? - Один нежный поцелуй. Наташа помолчала некоторое время, а потом сдавленным голосом задала вопрос, который сама не в силах решить: - И вы получите удовольствие от одного моего поцелуя? А не выйдет наоборот – станете мучиться, уговаривать, просить, приставать, проклинать... Мне почему-то казалось, что её смущение связано с проблемами нравственности – мол, она ещё замужем да к тому же влюблена в другого. А тут, оказывается, дела физические. И поцелуй – достойная ли цена? Или это только начало, и в следующий раз я потребую в плату постельную близость? - Да. Он придаст моему творчеству импульс. - Как мало вам надо! - Не правильный взгляд на ситуацию. Ты так красива, Натали, что твой искренний поцелуй стоит целого состояния. - Вы просто галантный кавалер пушкинских времен. - Абсолютно нет. Красота завораживает и порой доводит мужчину до исступления, но мудрость женщины заставляет его быть порядочным. Впрочем, дело не в этом. Мне очень хочется посмотреть на эмоции в ваших глазах после этого поцелуя. Понимаешь, Натали, мужчина для женщины, как и наоборот, тоже служит раздражителем. Запах, голос, прикосновение (особенно губами) вызывают как притяжение, так и отторжение. Мне хочется понять, какое чувство вызываю в вас я. И тут не всегда в ответе рассудок. Вам могут нравиться мои умные речи, а у тела свои ощущения. Может оказаться, что физическая близость нам противопоказана. - Интересно. Вообще-то я – очень чувствительное существо. И уж если полюблю кого, то с этим человеком испытываю в постели истинное блаженство. - Рад за вас.