Приказывал потуже затянуть Кушак крестьянину на рваном армяке. Опричникам поглубже заглянуть, Что у купцов таится в сундуке. И так вот, обирая всех и вся, Он ненасытный двор обогащал. А у икон прощения прося, Народ счастливым сделать обещал. Прошёл правленья не один десяток лет, И время подошло назад взглянуть. Спросить – на что потратил он свой век? В истории страны листок перевернуть. Страницы памяти внимательно листал. Чем дальше, тем печальнее он был. Нетленный след в истории искал, А получилось так, что наследил. Когда-то тучные крестьянские поля Позаросли бурьяном и талой. В садах теперь чернеют тополя. Да свалки мусора торчат кругом горой. Казну сожрали войны и балы. Чиновники, министры да чума. Сколько голов надето на колы. Сколько загублено народного ума. Тут охватил царя животный страх, Что час придёт ему пред Богом отвечать. Он спрятался от совести в кустах, Где я его случайно повстречал. И спрятав голову, как ворон под крыло, На пне, а не на троне он сидит. Никто не видит, думает, его… Но судный день любому предстоит. Вот такое у меня ощущение от прочитанного, что Иванько благодарит судьбу, которая избавила его от участи стать царем или быть его опричником. Но и «лезгинку» не пошел плясать на костях рухнувшего самодержавия (читай, партократии). Имея слова дар, он пожалел царя и всю российскую историю – не все то выложил, что на душе скопилось. А как бы здорово звучало, вложенное в рифму: «… после садюги С., воцарился засранец Х., которого, в свою очередь, сменил педераст Б. …» Честно говоря, за этим усмотрел простую человеческую порядочность поэта-гражданина. Ведь и сам однажды понял, что политика – для души и тела простого человека занятие полезное, приятное и необременительное. С одной, конечно, оговоркой: «необременительное» вовсе не значит – не требующее определенных человеческих качеств. Например, умение отличать филателиста от сифилитика. Насчет, кстати, «полезности» и «приятности» кто-нибудь может хмуро усомниться. Но я же подчеркнул – «простого человека». А те, кто ежечасно жизни свои на алтарь Отечества кладут, ни сна, ни отдыха не ведая, как проклятые существуют, своим коллегам физиономии рихтуя у микрофона на трибуне и на народ поглядывая с плакатов с «большой человеческой любовью». Впрочем, почему «как»? Не мною сказано – профессия политика медом мазана и проклята историей. Что до стихов – то на сегодня с ними хватит. Предварительный итог можно подводить. Несомненно, нынешний Иванько В. В. – интересный человек, к которому с почтением на цыпочках не стоит подходить. Можно просто руку протянуть: - Привет, Валер! Хочется спросить по поводу «Царя» - что делает правителей дурными? А он ответил через стол: - Прежде всего, друг мой, безнаказанность, обилие подручных средств и неосведомленность в государственных делах; затем бессчетные презренные друзья и заслуживающие проклятия прислужники. - А как насчет того материала, что между ушами располагается? - Вот это как раз не обязательно, потому что за него «система» правит. А она отлажена веками. Стоит ли говорить, что после капустника из библиотеки мы вышли вместе – обменялись телефонами, руки пожали и расстались. Творческая сила литературы примирила бывших неприятелей. Глава 8 Остров Святой Маргариты Я закончил свой фантастический роман. Два года работал и таки добился поставленной цели. Однако внушительный получился объемом – что тебе «Война и мир» Льва Николаевича Толстого (и не надо французской транскрипции). Разослал по издательствам и зацепил одно. Выслали договор. Читаю… Что за хрень! За какие-то жалкие 22 тысячи рублей я должен им уступить полностью все права на «Создателя». Первоначально роман назвал «Семь дней Создателя». Было в нем семь глав и ещё послесловие (или заключение – как угодно). Название им, кстати, тоже не понравилось. После дебатов в переписке сошлись на нынешнем – «Как я стал Богом». Так вот, договор… Подпиши я его – они и издавать книгу будут неограниченно, и продавать по их усмотрению, и сценарий закажут, если найдутся на тему режиссер и продюсер, и переговоры будут вести от своего имени, и цены сами будут называть, со мной при этом не делясь ничем. Хитрецы! Еще раз внимательно прочитал официальное название издателя, указанное в документе – какие-то цифровые технологии, плюс адвокатские услуги или что-то в этом роде. Другими словами – вроде как хрен, только не совсем чтобы овощ. Ну, ясен перец, надуть хотят. За какие-то ничтожные тысячи деревянных рублей подари им роман, на который убил два года упорного труда. Затем также тщательно перечитал текст договора. Черным по белому написано, что в права на рукопись они вступают сразу после подписания сего документа. А деньги (22 000 р.) мне вышлют в течении трех месяцев после издания книги. И ни слова, когда они её издадут. Может, вообще никогда. Жулики московские! Пишу им ответ – мол, такой вариант меня не устраивает. Они мне – предложите свой. Я написал… Суть такова – запускаем в издание пилотный тираж 2 000 экземпляров с предварительной оплатой права на его издание в сумме 20 000 рублей. После успешной продажи всех книг операция повторяется, но деньги вперед. Мой вариант их не устроил. На том и расстались полюбовно. Или как простой народ излагает свой взгляд на подобные ситуации: на каждую хитрую полость всегда найдется инструмент с резьбой. Нашелся издатель щедрее и ближе. Сын попросил электронную версию, якобы для прочтения, и за свои деньги издал единственный в мире экземпляр «Как я стал Богом» подарочного формата и шрифта такого же. Вручил мне на день рождения. Теперь у меня моя книга в бумаге! Я не забыл про наш уговор с Натахой и позвонил в «Дилижанс». - Привет, Натали! Это я – узнаешь? Книгу с главой о тебе написал, в бумаге издал… Ты придешь за ней? - Увы, Анатолий, нет. Я замуж вышла. Дела такие… - Будь счастлива, любимая, - я отключился. Голос Наташи грустнее грусти. Мужа таки добилась, а счастья, похоже, что нет. Жаль. Умница и красавица – таких только в кино снимать, а она кондитера безработного из семьи увела. Тоже мне достижение! М-да… любовь – это страсть, а всякая страсть исключает логику, будь ты женщиной или мужчиной. Или как индийская мудрость гласит – легче оседлать тигра, чем потом слезть с него. Ну да ладно, совет да любовь… Валера Иванько рассказывал: