Забрав ключи, я сразу пошла домой. Не терпелось поскорее добраться до кабинета. Внутренний голос нашептывал, что личная территория мужа скрывала что-то ещё, о чем он так и не решился мне рассказать. Что-то, что могло сыграть в мою пользу, став компроматом на супруга. Поэтому, горя желанием, как можно быстрее добраться до " скелетов", запрятанных в Лешином шкафу, летела домой, как на парусах, ни на что не обращая внимания. И опомнилась только тогда, когда из-за угла моей улицы вылетел мотоцикл, который чуть не сбил меня с ног. Резко затормозив, железный монстр крутанулся и остановился в паре сантиметрах от моего трясущегося тела. Схватившись за сердце, я встала, как вкопанная, пригвоздив взгляд к до боли знакомому синему крылу мотоцикла, лихорадочно осознавая, кто на нем сидит. Переведя дыхание, быстро подняла взволнованный взгляд, встречаясь с не менее встревоженными чёрными глазами. Рома пристально изучал моё лицо, крепко сжимая руль своего зверя. — Ты в порядке? — немного неуверенно спросил он, когда я, вздернув подбородком, сжала тонкие губы, собираясь высказать то, как сильно он меня напугал. — Ты что тут делаешь? — грубо ответила я вопросом на вопрос, смотря ему в глаза. — Хотел тебя увидеть, — просто, как дважды два четыре, сказал Рома, переводя взгляд на дорогу, — но видно снова не вовремя… — Нет… То есть, — я запнулась, соображая, как лучше сказать, что сейчас действительно не лучшее время для встреч, — мне нужно срочно домой, поэтому… — Да, конечно, иди. Муж, наверное, заждался. Мотоцикл зарычал, и я вздрогнула от неожиданно громкого звука. Рома, сам того не осознавая, резал по живому. Его последние слова, сказанные полным брезгливости и презрения тоном, заставили вспомнить о муже и о том, куда я спешила. Поэтому, собравшись, я запретила себе падать духом и, обойдя друга, бросила через плечо "пока", намереваясь уйти. Но не тут-то было. Мой локоть обвили тёплые пальцы, заставляя снова остановиться. Они не были похожи на гладкие ухоженные пальцы Алексея, которые своими прикосновениями оставляли синяки на моём теле. Они были другими. Немного шершавыми. Обветренными. Грубыми и нежными одновременно. Держали крепко, но боли не причиняли. На несколько секунд окунулась в свои ощущения с головой, позволяя телу расслабиться, а мыслям унести меня далеко от дома и проблем. Медленно, словно боясь разрушить нашу близость, повернулась в сторону друга и захлебнулась болью, смешанной с отчаянной нежностью, которые бурлили в океане его чёрных, как сама ночь, зрачков. Моя ладонь непроизвольно протянулась к его щеке, прикасаясь к чуть отросшей щетине. На мгновение. Короткий миг, которого хватило, чтобы почувствовать тепло, разливающееся по венам. Хотела убрать руку, но Рома перехватил моё запястье и прижал его тыльной стороной к своим губам, целуя бесконечность. Он смотрел на меня, не отрываясь. А я, как зачарованная, смотрела на него. И было в нашей близости больше сокровенного и интимного, чем в сексе. Слияние душ. Мы стали одним целым, как пару лет тому назад. Только теперь, не как лучшие друзья. А… Господи, какую чушь я несу. Отдернула руку, как обнажённая. Попятилась назад. — Мы не должны встречаться. Уходи. Жестоко. Но это вынужденная мера. Я не должна идти на поводу у своих чувств. В моём положении холодный расчёт и трезвая голова — лучшие союзники. А рядом с Ромой хотелось забыть обо всех трудностях, унестись в безудержный мир, полный новых ощущений. Только это не позволительная роскошь. Развернувшись, быстрым шагом пошла в сторону дома. Шаг, второй, третий… И снова мой локоть обожгло Ромино тепло. — Да, какого черта, ты бежишь от меня, — развернул и прижал к стволу дерева, так некстати выросшему перед нами. — Я же вижу, что ты не счастлива. Твои глаза выдают тебя с потрохами. — Ударил кулаком у самого уха. — Так почему ты отталкиваешь меня? Хотелось расплакаться и прижаться к широкой груди родного человека, чтобы найти в ней защиту. Но перед глазами то и дело возникало маленькое личико Авроры. А в ушах звенели Лешины слова, ставшие для меня приговором: "Она жива, пока ты рядом". Толкнула друга в грудь, но он не сдвинулся. Прирос к земле. Навис надо мной, перекрыв все пути к отступлению. Тогда, набрав в лёгкие воздуха, я вцепилась в ворот его кожаной куртки и, притянув к себе, горячо выпалила: — Ты ничего не знаешь о моей жизни. И я не собираюсь о ней рассказывать. Занимайся своим личным счастьем. У тебя это хорошо получается. — Не неси чуши, глупая, — схватился за моё лицо, заставляя смотреть в свои глаза, — у меня нет жизни без тебя. Ты же это прекрасно знаешь. Всегда знала. Знала, как безумно тебя люблю. Словно сумасшедший готов был убить любого, кто причинял тебе боль. И никогда ничего не требовал взамен. А сейчас требую. Требую, чтобы рассказала мне все с самого начала. Я хочу знать, куда делась прежняя жизнерадостная Ромашка, которая одним своим смехом разжигала в душе огонь. Я хочу вернуть её, понимаешь? Вернуть, чтобы твои глаза снова горели, а улыбка украшала красивое лицо. Ромино признание вывернуло меня наизнанку. Чувствуя, как дрожит тело, я разжала кулаки, опуская его куртку, и обмякла в родных руках. Рома не растерялся. Он прижал меня к себе, обнимая крепко за спину. А я, оказавшись в объятиях друга, прошептала: — Не сможешь. Оттуда не возвращаются. — Я смогу, только доверься мне. Раскройся. Рома неосознанно спустил меня с небес на землю. Я снова вспомнила события прошедшего года, к которым привело моё доверие. Это слово въелось под кожу, как серная кислота. И сейчас рана вскрылась, причиняя новую порцию нестерпимой боли. Закусив до крови нижнюю губу, собрала все свои силы и пихнула Рому в грудь. На этот раз мне удалось высвободиться из его объятий. Пользуясь временным замешательством друга, отскочила и выставила вперёд ладонь. — Не подходи, слышишь меня. Не приближайся. Лучшее, что ты можешь сделать, это забыть дорогу в мой дом. Забыть меня. И начать новую жизнь. На этих словах я не пошла, а побежала к дому, боясь, не столько того, что он погонится за мной, сколько саму себя. В какой-то момент я готова была сдаться и все ему рассказать. Но страх за жизнь ребёнка снова взял верх над другими чувствами. Я понимала, что не могу рисковать ею ради Роминой любви, даже, несмотря на то, что сама испытала рядом с ним то, чего прежде не испытывала. Новые чувства пугали, разжигая в душе панический страх. Я не могла позволить им взять верх над разумом, поэтому сегодняшнее бегство было единственно верным завершением нашей встречи. Глава 20 Уже дома, поднявшись в спальню, дала волю слезам. Касаясь пальцами тех мест, куда недавно прикасался друг, сгорала от желания броситься к нему обратно. В голове все перемешалось. В душе был кавардак. Я не понимала своих чувств. Они не были похожи на дружеские. И в тоже время не были такими, какие год назад я испытала к Алексею, слепо в него влюбившись. Внутри протекала борьба. Я чувствовала себя беспомощной и брошенной одновременно. Меня, как магнитом, тянуло вернуться в то место, где остался стоять Рома. Но я из последних сил боролось с собой, запрещая себе такую слабость. — Нельзя, Аля! Нельзя! — корчась от боли, кричала я и тут же заглушала крик подушкой, прижимаясь к ней лицом. Так прошёл час, прежде чем я смогла успокоиться и, взяв себя в руки, встать с постели. Разбита. Подавлена. Но не сломлена. А значит, могу бороться за своё место под солнцем. За жизнь, о которой всегда мечтала. Выглянула в коридор. Тихо. В это время большая часть рабочих уходила домой. Оставалась только кухня, но сегодня ещё с утра я попросила всех разойтись пораньше, чтобы побыть одной. Поэтому кроме живущей здесь двадцать четыре часа в сутки — Джей, в доме никого не должно было остаться. Подошла к лестнице, ведущей на первых этаж, оценила обстановку. Тоже тихо. Для пущей убедительности спустилась вниз, прошла по всем комнатам и коридорам, окончательно убедившись, что в доме никого нет, а Джей давно в своей комнате, поднялась наверх. Уже наверху, боясь передумать, быстро подошла к двери кабинета и вставила ключ в замочную скважину. Не думая, повернула. Тяжёлая дубовая дверь открылась с протяжным скрипом, отчего по спине пришёлся табун колючих мурашек страха. Перевела дыхание и вошла внутрь. Огляделась. Ничего подозрительного. В комнате с прошлого раза ничего не изменилось. Та же мрачная атмосфера, сопровождающаяся коричневыми и чёрными цветами. Огромный стол, монитор, стеллажи, диван и шкура дикого зверя, служащая ковром. А что я надеялась увидеть? Отвечая на вопрос, поняла, что просто кормила себя пустыми надеждами, которые сейчас со звоном разбивались о холодный пол. Что же, оставался единственный выход. Это пистолет. Я должна была его забрать, чтобы наставить на Алексея. И тогда останется только два пути: либо я запугаю супруга, и он отдаст мне ребенка, либо убью, не дав возможности сделать это первому, а потом все равно найду ребёнка, и наконец-то спасусь бегством из этого ада. Я понимала, что второй вариант может стоить мне свободы, но была готова на жертвы. Ради Авроры. Ради избавления от монстра, который до сих пор оставался моим мужем. Подойдя к дубовому столу, открыла верхний ящик и оцепенела. Ящик был абсолютно пуст. Никаких признаков того, что в нем лежал пистолет. Чертов холод пробрал до костей. Дрожащими руками стала открывать все ящики подряд и, дойдя до последнего, со всей дури ударила кулаком в пол, зарычав от злости. Пистолета нигде не было. Словно несколько месяцев назад он мне приснился или привиделся. Подскочив, огляделась и увидела с другой стороны стола еще одну дверь. Обошла кожаное кресло и, распахнув её, осела на пол. Внутри ящика находился встроенный сейф. Смотря на него в упор, я захлебнулась в собственной беспомощности и, закрыв лицо руками, завыла в голос. Это был конец. Конец всем моим надеждам. Я не видела себя без Авроры. Без своей маленькой девочки, которая стала смыслом моего существования. Все эти месяцы я жила мыслью о том, что у меня будет ребёнок, ради которого стоит бороться. Стоит жить. А сейчас, чувствуя всю безнадежность ситуации, не представляла, как смогу её найти. Вернуть. И защитить. Как вообще смогу спастись из того кошмара, который окружал меня со всех сторон. Плача навзрыд, я поднялась на ноги и подошла к окну. Уперлась в холодное стекло лбом. В голове было пусто. Я не представляла, что делать дальше. Куда идти. Где искать помощи. Все складывалось против меня. Даже разбушевавшийся за окном ветер, казалось, был за Алексея. За его жестокость. Беспощадность. За тот ужас, который он творил. Сутулив плечи и склонив голову перед судьбой, развернулась и пошла к двери, вытирая с щёк влажные дорожки. Какой смысл лить слёзы. Они не помогают. Мне ничего не помогает. Я одна. Одна в этом холодном мире, где всем правит дьявол с синими глазами. Где все подчиняются его слову. Бояться гнева своего хозяина. Дрожат перед ним. Как и я. Чувствую, что сдаюсь. Готова пасть к его ногам. Молить, вернуть мне дочь. Согласиться на все условия, только бы побыстрее её увидеть. Прижать к груди. Почувствовать тепло родной кровиночки. Я готова встать перед ним на колени ради того, чтобы увидеть Аврору и больше никогда с ней не разлучаться. В последний раз оглянулась на стол, хотела выйти, но вдруг услышала уже знакомый шорох. Снова обернулась. Напрягла слух. И поняла, что не ослышалась. В приведения не верила даже в детстве, но сейчас, смотря в пустоту, готова была поклясться, что в комнате кто-то был. Непонятные звуки, доносящиеся из глубины комнаты, продолжали будоражить воображение. На негнущихся ногах пошла в сторону дивана, откуда они доносились. Но не успела дойти, как стало тихо. — Кто здесь? — спросила дрожащим голосом, озираясь по сторонам. — Пить… Я хочу пить… — услышала в ответ еле уловимый женский шёпот и не поверила своим ушам. Звук шёл из-под пола. Подбежав к ковру, отбросила его в сторону и увидела потайную дверь. На секунду нависла над ней, не решаясь открыть. Но услышав жалобный стон, забыла об осторожности и щелкнула железным замком. Распахнув дверь, увидела лестницу, ведущую в темноту. Страшные догадки атаковали разум. Немного помедлив, я всё-таки набралась смелости и спустилась вниз. Внизу оказалось не так темно, как казалось сверху. Из глубины темницы поступал тусклый свет, которого хватило, чтобы разглядеть здешнюю обстановку. Комната была абсолютно пустой, не считая кровати, на которой, согнувшись в позу эмбриона, лежала девушка в белом одеянии. Борясь со страхом, сделала пару шагов по направлению к ней и остановилась. — Я… Хотела что-то сказать, но слова застряли в горле, когда на меня посмотрели два сверкающих от света лампы глаза. Сердце готово было выскочить из груди. Девушка разглядывала меня так, словно увидела инопланетянина. Я в свою очередь отвечала тем же. Прошло минуты две прежде, чем я снова решилась заговорить: — Я хочу помочь… Незнакомка дернулась, как дикий звереныш. И подскочив с постели, встала за ней. — Кто ты? — все тем же шепотом спросила она, смотря на меня в упор. — Аля… Я Аля, — осторожно ответила я, боясь напугать девушку резкими движениями. — Я пришла помочь. Тебе не надо меня бояться. — Где он? — испуганно запищала она, озираясь по сторонам. — Это он тебя прислал? — Кто он? — спросила я, прекрасно зная ответ на свой вопрос. — Лёша. — от её жалобного стона мне стало не по себе. — Это он тебя сюда посадил? — Он хочет, чтобы я всегда была с ним. Только его Олей. Его девочкой. А я, — меня заколотило, когда незнакомка произнесла своё имя. В ушах зазвенело. Колени подогнулись, и я осела на пол. — Боюсь его. — Девушка последовала моему примеру и тоже опустилась на колени. — Так зачем он тебя прислал? — безнадёжно спросила она. — Он не присылал, — тихо отозвалась в ответ, — я сама пришла. Помочь. Глава 21 Эта ночь оказалась самой бессонной из всех ночей, которые были в моей жизни. Не смотря на то, что Оля пугалась любого шороха и без конца озиралась по сторонам, я смогла вывести её на диалог и узнать много чего интересного, что с одной стороны повергло в шок, а с другой — разожгло во мне новый огонёк надежды. Как выяснилось, Оля была не только бывшей женой Алексея, но и родной сестрой Наташи, которая, как и все считала девушку погибшей. Она рассказала, что три года назад приехал в город, чтобы навестить сестру, но вместо этого без оглядки влюбилась в её жениха, которым оказался Алексей. — Он так красиво ухаживал: розы, подарки, слова… Что я не заметила, когда переступила черту дозволенного и позволила своему сердцу открыться для новых чувств, — грустно говорила девушка, вспоминая своё прошлое. — Я знала, как сильно Таша его любит, но чувства оказались сильнее здравого смысла. И я ее предала. Предала родную сестру, променяв её доверие на любовь Алексея. — Каждое слово давалось девушке с трудом. Она говорила, потом на время замолкала. И снова начинала говорить. Я слушала, не перебивая, и пропуская через себя её исповедь. — Через два месяца встреч, Леша предложил стать его женой и я согласилась. К тому моменту Таша уже знала о нас и успела меня возненавидеть. Но даже это не остановило. Я вышла замуж. И все было хорошо, пока однажды в дверь не постучалась беда, которую принесла Наташа. Она оклеветала меня, сказав Алексею, что я не чиста перед ним. Леша, не разбираясь, устроил дома скандал и впервые в жизни поднял на меня руку. Девушка вспоминала пережитый ужас со слезами на глазах. Чтобы хоть немного её успокоить, я подсела ближе и приобняла за плечи. Оля дернулась, но не оттолкнула. — Наташа не знала, что наша ссора закончится тем, что я на грани жизни и смерти попаду в больницу, где за мою жизнь будет бороться лучший хирург города. Вот только для всех я так и осталась мёртвой. После того, как пришла в себя, Леша упек меня в эту темницу, с которой с тех пор не выпускал. — Оля кинула взгляд в сторону потайной двери и поежилась. — После моей смерти, он заставил Наташу стать проституткой, запугав тем, что свалит мою смерть на неё. Она знала, что если он пообещал, то сделает, поэтому согласилась на все условия, только бы остаться на свободе. Это он рассказал уже спустя время. Ещё сказал, что убьет ее, если попытаюсь сбежать или позвать на помощь. Он связал нас с сестрой по рукам и ногам. Ни у меня, ни у Таши не оставалось выбора, кроме как выполнять его прихоти. Мы согласились быть его жертвами, чтобы просто продолжать жить. История девушки ужасала. Сравнивая её со своей, понимала, что, если ничего не предприму, то закончу так же. Поэтому дослушав Олю до конца, поведала ей свою историю, которая тоже повергла ее в отчаяние. — Так девочка у Таши? — спросила она сорвавшимся от слез голосом, когда я наконец-то замолчала. Посмотрев на нее с безнадежной печалью, я кивнула. — Звони ей. Это наш шанс, понимаешь? — Оля подскочила с кожаного дивана, хватая меня за руку. — Позвони ей, скажи, что я жива. Она приедет. Обязательно приедет и привезёт с собой ребёнка. А потом мы сбежим. Настолько далеко, чтобы Леша не смог нас найти. В голосе Оли было столько надежды, что в какой-то момент, она передалась и мне. Но, когда из трубки послышалось очередное: "абонент не доступен", я снова пала духом, опуская телефон на стол.