– За рыбками? – У него был большой аквариум. Мартин Бек сделал глухой вдох. – Вы были с ним счастливы? – Я… – Попытайтесь ответить. – Но вы… это очень тяжелые вопросы. Да, думаю, что да. – Он обращался с вами жестоко? – Я вас не понимаю. – Я имею в виду, когда вы были вдвоем. Он бил вас? – Нет-нет. – Оскорблял? – Нет. – Никогда? – Нет, никогда, вовсе нет. А зачем ему нужно было это делать? – Вы говорили о том, что поженитесь и будете жить вместе? – Нет. – Почему? – Он о таких вещах никогда не заговаривал… как-то не получалось. – Вы не боялись забеременеть? – Да… боялась. Но мы всегда были очень осторожными. Мартин Бек посмотрел на нее. Она по-прежнему сидела на самом краешке тахты, выпрямившись и сжав колени, мышцы ног у нее были напряжены. У нее покраснели не только лицо, но и шея и даже та часть плеч, которая была видна. На лбу, где начинались волосы, выступили маленькие капельки пота. Он сделал еще одну попытку: – Что вы можете сказать о нем как о мужчине? С сексуальной стороны. Вопрос ее ошеломил. Она нервно стискивала руки. Наконец сказала: – Он был милый. – Что вы имеете в виду? – Он… мне кажется, он очень нуждался в нежности. А я… я… я тоже. Хотя он сидел не далее чем в полутора метрах от нее, ему пришлось напрягаться, чтобы ее расслышать. – Вы его любили? – Думаю, да. – Он вас удовлетворял? – Не знаю. – Почему вы перестали встречаться? – Не знаю. Просто это кончилось. – И еще одно. Причем на этот вопрос вы должны ответить обязательно. Когда вы с ним вступали в интимную связь, инициативу каждый раз проявлял он? – Ну… как вам сказать… скорее всего, да. Но я против этого никогда ничего не имела. – Сколько раз вы вступали в интимную связь с ним за все это время? – Пять раз, – прошептала она. Мартин Бек сидел напротив и разглядывал ее. Ему еще хотелось спросить: «Он был вашим первым мужчиной? Вы каждый раз раздевались донага? Вы оставляли свет включенным? Случалось ли иногда, что…» – До свидания, – сказал он наконец и встал. – Не сердитесь, что я вас побеспокоил. Он сам за собой закрыл дверь. Последние ее слова были: – Не сердитесь, но я чуточку стыдлива. Мартин Бек ждал поезда и прохаживался по слякотной платформе, засунув руки глубоко в карманы, сгорбившись и фальшиво насвистывая. Наконец-то он знал, что нужно делать. 25 Хаммар слушал и рисовал на промокашке одного маленького человечка за другим. Говорили, что это хороший признак. Наконец он сказал: – Где ты ее возьмешь? – Возьмем кого-нибудь из наших сотрудниц. – В таком случае нужно подыскать ее как можно быстрее. Спустя десять минут спросил и Кольберг: – Где ты ее возьмешь? – Кто из нас двоих вот уже восемнадцать лет просиживает задницу на письменных столах наших женщин? Разве это я? – Для этого дела любая не подойдет. – Кто подходит для такого дела, не знает никто лучше тебя. – Ну-ну. В любом случае мне нужно немножко подумать. – Так думай. Меландер не проявил к разговору, как казалось, ни малейшего интереса. Не повернувшись к ним и не вынув трубки изо рта, он сказал: – Вибеке Амдал живет на Таможенной улице, ей пятьдесят девять, она вдова пивовара. Не помнит, чтобы видела Розанну Макгроу еще где-либо, кроме фотоснимка, который сделала на острове Риддархольмен. Карин Ларссон сбежала с судна в Роттердаме. Но полиция сообщает, что там ее уже нет, она, очевидно, уплыла на каком-то другом судне с фальшивыми документами. – Как иностранка, естественно, – сказал Кольберг. – Мы найдем ее не раньше чем через год. Или пять лет. И все равно она ничего нам не скажет. Кафка еще не ответил? – Нет. Мартин Бек спустился на нижний этаж и позвонил в Муталу. – Да, – спокойно сказал Ольберг. – Это единственная возможность. Но где ты найдешь эту девушку? – Рассчитываю на какую-нибудь коллегу. Например, у вас. – Нет. У нас такой нет. Мартин Бек положил трубку. Телефон зазвонил. Это был один из тайных агентов с участка в округе Клара. – Мы сделали точно так, как ты хотел. – Ну и?..