– Думаю, хорошо. Вряд ли можно было ожидать большего. Комод привезут завтра. – Ты ему понравилась? – Не знаю, хотя мне показалось, что какая-то искорка у него в глазах промелькнула. Впрочем, мне трудно судить, потому что я не знаю, как он ведет себя обычно. – Это было нелегко? – Вовсе нет. Мне показалось, что он выглядит вполне приятно. Он в самом деле привлекательный мужчина. Думаешь, это действительно он? Я, вообще-то, не очень часто имела дело с убийцами, но как-то не могу себе представить, что это именно он убил Розанну. – Я абсолютно уверен, что это он. Что он говорил? У него есть твой телефон? – Да, он записал мой адрес и телефон на листке бумаги. Кроме того, я сказала ему, что у меня есть домофон, но я не отзываюсь, если никого не жду, поэтому пусть предварительно позвонит мне и скажет, когда они приедут. В общем-то, он немногословен. – Вы были в кабинете вдвоем? – Да. За стеклянной перегородкой сидела какая-то толстая женщина, но она не могла нас слышать. Она как раз разговаривала по телефону, и я ее не слышала. – Ты пыталась поговорить с ним еще о чем-нибудь, кроме комода? – Да, я сказала, что погода отвратительная, он согласился. Тогда я сказала, как хорошо, что Рождество уже закончилось, он ответил, что у него такое же чувство. Потом я сказала, что когда человек так одинок, как я, то Рождество вовсе не кажется веселым. – Что же он на это ответил? – Что тоже одинок, что Рождество его особенно не развлекает, тем более что он проводит его у мамочки. – Отлично, – сказал Мартин Бек. – Вы говорили еще о чем-нибудь? – Нет, кажется, нет. – Несколько секунд в трубке была тишина, потом она добавила: – Да, еще. Я попросила его написать имя и адрес фирмы, чтобы мне не нужно было искать в телефонном справочнике. Он дал мне визитную карточку. – И после этого ты ушла? – Да. Не могла же я стоять там вечно и болтать с ним, но я и не особенно торопилась. Плащ я расстегнула, чтобы он видел, какой у меня облегающий свитер. Кстати, чуть не забыла, я еще сказала ему, что, если комод привезут вечером, это не страшно, я по вечерам сижу дома одна и жду, чтобы мне хоть кто-нибудь позвонил. Но он ответил, что они приедут в первой половине дня. – Прекрасно. Я уже тебе говорил, что сегодня вечером надо устроить генеральную репетицию. Мы будем в полицейском участке округа Клара. Стенстрём сыграет роль Бенгтсона и позвонит тебе. Как только положишь трубку, сразу же позвонишь мне в участок, мы приедем к тебе и подождем Стенстрёма. Понятно? – Вполне. Я позвоню тебе сразу после того, как закончу разговор со Стенстрёмом. Когда это будет? – Этого я тебе не скажу. Ты ведь не знаешь, когда позвонит Бенгтсон? – Ты прав. Послушай, Мартин… – Да? – Он в самом деле довольно милый человек. Вовсе не неприятный или странный. Наверное, Розанне он тоже казался таким. Кабинет в полицейском участке пятого округа на Регерингсгатан был уютным, но расположились они там с трудом. Было без четверти девять, Мартин Бек уже дважды с начала до конца прочел вечернюю газету, за исключением спорта и объявлений. Ольберг и Кольберг два часа разыгрывали шахматную партию и не обращали внимания на то, что происходит вокруг. Стенстрём сидел в кресле у двери и спал с открытым ртом. Никто его не упрекал, потому что всю прошлую ночь он занимался каким-то другим делом. Кроме того, ему предстояло сыграть роль злодея и он мог не находиться в полной готовности. Время от времени сюда входили полицейские в форме, чтобы посидеть у телевизора. Некоторые с любопытством посматривали на людей из уголовного розыска. В восемь минут десятого Мартин Бек встал, подошел к Стенстрёму и взял его за плечо: – Начинаем. Стенстрём проснулся, подошел к телефону и набрал номер. – Привет, – сказал он. – Можно прийти? Отлично. Он вернулся в свое кресло и мгновенно задремал. Мартин Бек смотрел на часы. Через пятьдесят секунд зазвонил телефон. Для этой цели им выделили одну прямую линию, которую никто не мог занимать. – Бек слушает. – Привет, это Соня. Он только что звонил. Будет здесь через полчаса. – Хорошо. Он положил трубку. – Так, ребята, выходим. – Ты уже можешь спокойно сдаться, – сказал Ольберг. – Ладно, – кивнул Кольберг. – Один ноль в твою пользу. Стенстрём приоткрыл один глаз. – С какой стороны мне подойти? – Это мы оставляем на твое усмотрение. Они спустились к автомобилю, стоявшему во дворе полицейского участка. Это был личный автомобиль Кольберга, он же и сел за руль. Когда они выехали на Регерингсгатан, он сказал: – Я буду стоять в гардеробе. – Еще чего, это место Ольберга. – Почему? – Потому что он единственный из нас, кого Бенгтсон не узнает, если случайно встретит в доме. Соня Ханссон жила на третьем этаже на углу Рунебергсгатан и Эриксбергсплан. Кольберг запарковал автомобиль между «Маленьким театром» и Тегнергатан. Они разошлись в разные стороны. Мартин Бек пересек улицу, вошел в сквер и укрылся за бюстом Карла Стоффа[42]. Отсюда хорошо просматривались дом, Эриксбергсплан и начальные участки улиц, выходящих на площадь. Он видел, как по правой стороне Рунебергсгатан с беззаботным видом неторопливо приближается Кольберг. Ольберг сразу же направился к входной двери дома, открыл ее и исчез внутри. Он делал вид, что является обычным жильцом и сейчас возвращается домой. Через сорок пять секунд Ольберг должен был уже войти в квартиру, а Кольбергу следовало занять свой пост в подъезде на Эриксбергсгатан. Мартин Бек остановил секундомер. Прошло точно пять минут и десять секунд с того момента, когда он положил трубку после разговора с Соней Ханссон. Мартин Бек поднял воротник, чтобы защититься от пронизывающего холода, и грозно отогнал пьяного, пытавшегося выпросить сигаретку. Стенстрём к своей роли отнесся серьезно: он пришел на двенадцать минут раньше и к тому же вовсе не с той стороны, откуда его ждали. Он вынырнул из-за угла и смешался с толпой, которая валила из театра. Мартин Бек заметил его только тогда, когда Стенстрём подкрадывался к дому. Кольберг тоже, очевидно, его проворонил, потому что столкнулся с Мартином Беком прямо у входа в дом. Они одновременно вошли в дом и открыли внутреннюю, стеклянную, дверь. Кольберг начал подниматься по лестнице. Он должен был остановиться на пролет ниже и дальше действовать только по условному сигналу. Мартин Бек нажал кнопку вызова лифта, однако лифт не работал. Он побежал наверх по лестнице и на первом этаже обогнал изумленного Кольберга. Естественно, лифт стоял на третьем этаже. Стенстрём неплотно прикрыл дверь шахты и вывел лифт из строя. Тем самым ему удалось нарушить ту часть плана, по которой Мартин Бек должен был подняться на лифте на четвертый этаж и спускаться сверху. В квартире все еще было тихо, но Стенстрём, очевидно, не терял времени даром, потому что уже через тридцать секунд внутри раздался приглушенный крик и звук удара. Мартин Бек заранее держал ключ в руке наготове и через десять секунд уже стоял в спальне у Сони Ханссон. Девушка сидела на постели. Стенстрём стоял в центре комнаты и зевал, а Ольберг держал его, завернув руку за спину. Мартин Бек свистнул, и Кольберг, как скорый поезд, ворвался в квартиру. В спешке он опрокинул столик в прихожей. Ему не нужно было тратить время на то, чтобы открывать дверь. Мартин Бек потер нос и посмотрел на девушку. – Отлично, – сказал он, – отлично. Она избрала реалистический стиль исполнения, на который он и надеялся. Она была босиком, без чулок, в тоненьком летнем хлопчатобумажном платье, из-под которого виднелись колени. Под платьем на ней наверняка больше ничего не было. – Я только немножко оденусь и сразу сделаю кофе, – сказала она. Они вышли в другую комнату. Она появилась очень быстро, теперь на ней были джинсы, коричневый свитер и шлепанцы. Уже через минуту на столе стоял кофе. – Тот ключ, который вы мне дали, нужно немного подогнать, – сказал Ольберг. – Мне пришлось повоевать с замком, прежде чем удалось открыть дверь. – Это не страшно, – сказал Мартин Бек. – Ты намного сильнее нас. – Я слышал твои шаги на лестнице, – заметил Стенстрём, – в тот момент, когда Соня открывала дверь. – Резиновые подошвы, – объяснил Кольберг. – Щель в шкафу превосходная, – сказал Ольберг. – Я видел тебя почти постоянно. – В следующий раз вытащи ключ из двери, – заметил Стенстрём. – У меня было огромное желание закрыть тебя там. Зазвонил телефон. Все замолчали. Девушка взяла трубку. – Алло… да, привет… нет, сегодня вечером нет… ну, в ближайшие дни, у меня сейчас очень мало времени… познакомилась ли я с каким-то мужчиной… ну, это можно и так назвать. Она положила трубку и посмотрела на них.