В этот момент Мартин Бек понял, что все наконец-то кончилось, и через долю секунды действительно услышал короткий, болезненный вой, когда Кольберг перехватил руку мужчины и быстрым жестоким рывком завернул ее за спину. Мужчина в плаще беспомощно лежал на полу. Мартин Бек прислонился к стене и слушал, как, казалось, сразу со всех сторон приближается звук сирены. Полицейский автомобиль уже приехал, и на тротуаре патрульные отгоняли зевак. Он смотрел на мужчину по имени Фольке Бенгтсон, который лежал там, где упал, лицом к стене, и по лицу у него текли слезы. – «Скорая помощь» уже приехала, – сказал Стенстрём. Мартин Бек поднялся лифтом на третий этаж. Соня сидела в кресле, на ней были вельветовые джинсы и шерстяной свитер. Он посмотрел на нее с виноватым видом. – Приехала «скорая». Они сейчас поднимутся. – Я могу идти сама, – бесцветным голосом ответила она. В лифте она сказала: – Не смотри так печально. Не нужно. Со мной, в общем-то, ничего не случилось. Он не смотрел ей в глаза. – Если бы он попытался меня изнасиловать, я бы, возможно, сумела с ним справиться. Но ему нужно было вовсе не это. У меня попросту не было шансов, абсолютно никаких. Она вздрогнула. – Еще какие-нибудь десять-пятнадцать секунд, и… или если бы не вспомнили о домофоне там, внизу, это его напугало. Словно перетерлась изоляция. Бр-р-р. Это было ужасно. Когда они подходили к «скорой помощи», она сказала: – Бедняга. – Кто? – Он. Через четверть часа перед домом на Рунебергсгатан остались только Кольберг и Стенстрём. – Я приехал как раз вовремя и видел, как ты его скрутил. Я стоял прямо напротив дома. Где ты этому научился? – Понимаешь, я старый десантник. Пользуюсь этим иногда. – Дьявольская штука. Я такого еще никогда не видел. Таким приемом кого угодно можно скрутить. – В августе шакал родился, в сентябре первый дождик пролился, я такого потопа никогда не видал, сразу же завыл шакал. – Что это? – Цитата, – ответил Кольберг. – Это написал некто Киплинг[46]. 30 Мартин Бек смотрел на сидящего перед ним с угрюмым видом мужчину, с рукой на перевязи. Он наклонил голову и упорно разглядывал пол. Этой минуты Мартин Бек ждал шесть с половиной месяцев. Он подался вперед и включил магнитофон. – Вас зовут Фольке Леннарт Бенгтсон, вы родились в Стокгольме шестого августа 1926 года, живете на Рёрстрандсгатан в Стокгольме. Правильно? Мужчина едва заметно кивнул. – Вы должны отвечать вслух, – сказал Мартин Бек. – Да, – ответил мужчина по имени Фольке Бенгтсон. – Да, правильно. – Вы признаете себя виновным в убийстве на сексуальной почве американской гражданки Розанны Макгроу и в том, что совершили это убийство в ночь с четвертого на пятое июля прошлого года? – Я никого не убивал, – прошептал Фольке Бенгтсон. – Говорите громко. – Не признаю. – Вы уже признались, что познакомились с Розанной Макгроу четвертого июля прошлого года на экскурсионном пароходе «Диана». Правильно? – Нет. Я не знал, как ее зовут. – У нас есть доказательства, что вы были с ней четвертого июля. Ночью у нее в каюте вы убили ее и бросили труп в воду. – Нет, это неправда! – Вы убили ее тем же способом, которым пытались убить женщину на Рунебергсгатан? – Я не хотел ее убивать. – Кого вы не хотели убивать? – Эту девушку. Она ходила за мной. Приглашала к себе домой. Она говорила со мной несерьезно. Хотела только унизить меня. – Розанна Макгроу тоже хотела вас унизить? Поэтому вы ее убили? – Не знаю. – Вы были у нее в каюте? – Не помню. Может, и был. Не знаю. Мартин Бек молча смотрел на него. Наконец спросил: – Вы очень устали? – Нет, не очень. Я совсем не устал. – Рука болит? – Уже нет. В больнице мне сделали укол. – Когда вчера вечером вы увидели эту женщину, то вспомнили о другой, в прошлом году на пароходе? – Это были не женщины. – Как вы сказали? Да нет же, это были женщины. – Нет… они были как животные. – Не понимаю. – Они как зверь… во власти… во власти… – Чьей? Вашей власти? – Господи, вы смеетесь надо мной. Во власти своего распутства. Они обе жертвы своего бесстыдства. Тридцать секунд тишины. – Вы действительно так думаете? – Так думаю я и все порядочные люди, кроме развратников и дегенератов. – Вам не нравились эти женщины? Розанна Макгроу и девушка с Рунебергсгатан, как же ее зовут… – Соня Ханссон. – Он буквально выплюнул из себя это имя. – Правильно. Она не нравилась вам? – Я ненавижу ее. Ту, другую, я тоже ненавидел. Я уже ее хорошо не помню. Разве вы не видите, как они себя ведут? Разве не понимаете, что значит быть мужчиной?