– Может, тебе хватит денег? – Ты прекрасно знаешь, что я не могу снимать с книжки. – Да, я забыл. Он вынул из кармана бумажник и открыл его. Вытащил банкноту в сто крон, посмотрел на нее, сунул обратно и вернул бумажник в карман. – Я ужасно не люблю снимать деньги с книжки, – вздохнула она, – стоит только снять один раз, и это будет началом конца. Он снова вытащил сотенную, сложил ее, повернулся и положил на кухонный стол. – Я упаковала тебе чемодан, – сказала она. – Спасибо. – И помни о своем горле. Погода в это время года коварная, особенно по ночам. – Да. – А этот отвратительный пистолет ты, конечно, потащишь с собой? «Нет… да, сегодня, как и всегда», – подумал Мартин Бек. – Чему ты улыбаешься? – спросила она. – Да так, ничему. Он пошел в комнату, открыл ящик секретера и взял пистолет. Сунул его во внутренний карман на крышке чемодана и закрыл чемодан. Это был обыкновенный «вальтер» калибра 7,65 миллиметра, которые изготовляют по лицензии в Швеции. Оружие не из лучших; кроме того, стреляет Бек очень плохо. Он вышел в прихожую и надел непромокаемый плащ. Молча стоял с черной шляпой в руке. – Ты не попрощаешься с Рольфом и Малышкой? – Называть двенадцатилетнюю девушку Малышкой смешно. – Мне так нравится. – Зачем их будить. Они ведь знают, что я уезжаю. Он надел шляпу. – Ну, пока. Я позвоню. – Пока. Следи за собой. Он ждал на платформе поезд и думал о том, что нет ничего страшного, что ему приходится уезжать из дому, хотя он и не успел доделать паруса на модели учебного парусника «Дания». Мартин Бек не был начальником отдела расследования убийств и даже во сне никогда не представлял себе, что когда-нибудь может им стать. Более того, иногда он серьезно сомневался, удастся ли ему вообще дотянуть до комиссара полиции, хотя помешать ему в этом могла лишь собственная смерть или тяжелый служебный проступок. Он был старшим криминальным ассистентом и уже восемь лет работал в отделе расследования убийств. Многие считали его самым способным следователем во всей Швеции. Половину всей своей жизни он прослужил в полиции. В возрасте двадцати одного года начал службу в полицейском участке округа Якоб в центре Стокгольма. Прослужив шесть лет патрульным в разных округах Стокгольма, выдержал экзамен в полицейскую школу. Он был одним из лучших учеников и по окончании курса стал криминальным ассистентом. Тогда ему было двадцать восемь лет. Годом раньше у него умер отец. Чтобы иметь возможность помогать матери, Мартин Бек съехал из комнаты в округе Клара в центре города и вернулся в квартиру своих родителей в Сёдермальме, откуда до центра было намного дальше. В то лето он познакомился со своей женой. Она вместе с подругой снимала домик на одном из островков в морском заливе недалеко от Стокгольма, а он в один прекрасный день случайно причалил там на своей байдарке. Она ему очень понравилась, и осенью, когда они уже ждали ребенка, в ратуше состоялась свадьба и он переехал в ее квартиру на острове Кунгсхольмен. Когда дочке исполнился годик, от веселой, живой девушки, в которую он влюбился, уже почти ничего не осталось, и их супружеская жизнь понемногу стала серой и будничной. Мартин Бек сидел на диванчике из зеленой кожи, которой обтянуты сиденья в поездах стокгольмского метро, и смотрел в залитое дождем окно, тупо и неприязненно размышлял о своей супружеской жизни, но когда понял, что начинает себя жалеть, тут же вытащил из кармана газету и попытался сосредоточиться на передовице. Он выглядел уставшим, серый утренний свет отбрасывал на его загорелое лицо мертвенную тень. У него было худое лицо, высокий лоб и могучий подбородок. Губы под коротким прямым носом длинные и узкие, от их уголков тянулись две глубокие морщины, а при улыбке были видны белые здоровые зубы. Темные прямые волосы зачесаны гладко назад, они еще не начали седеть. Голубые глаза смотрели открыто и спокойно. Он был худощав, не очень высок и слегка сутулился. Некоторым женщинам он очень нравился, но большинству его внешность казалась самой рядовой. Одевался он не броско, а скорее даже чересчур скромно. Воздух в вагоне был неподвижный и затхлый; Беку казалось, что его желудок как бы плавает в воде, – в метро это случалось с ним достаточно часто. Когда поезд подъехал к станции, откуда надо было подниматься на Центральный вокзал, Бек уже стоял в дверях с чемоданом в руке. Он не любил ездить в метро, но к автомобилям чувствовал еще большее отвращение, и, когда у него была хорошая тихая комната в центре города, ему совсем не нужно было пользоваться этим видом транспорта. Скорый поезд в Гётеборг уходил с Центрального вокзала в половине восьмого. Мартин Бек специально пролистал всю газету, но об убийстве не нашел ни слова. Он вернулся к рубрике «Культура» и начал читать статью об антропософе Рудольфе Штейнере[2], но еще в городе уснул над ней. Проснулся он вовремя и успел пересесть в Халльсберге. Свинцовый привкус во рту появился снова, Бек выпил три стакана воды, но избавиться от него так и не смог. В Муталу он приехал в половине одиннадцатого, дождь уже прекратился. Бек был здесь впервые, в вокзальном киоске он купил пачку сигарет «Флорида», местную газету и поинтересовался, как пройти к городской гостинице. Гостиница находилась на главной городской площади, в нескольких кварталах от вокзала. Короткая прогулка немного взбодрила Бека. В гостинице он вымыл руки и выпил бутылку минеральной воды, которую купил у швейцара. Несколько минут стоял у окна и разглядывал площадь со статуей, изображающей, как ему казалось, очевидно, Бальцера фон Платена[3]. Потом он направился в полицейский участок. Плащ надевать не стал, потому что участок находился на противоположной стороне улицы. У входа он назвал свое имя дежурному, и тот направил его в кабинет на первом этаже. На двери висела табличка с надписью «Ольберг». Мужчина, сидящий за письменным столом, был широкоплечий, коренастый, уже начавший лысеть. Синий пиджак он повесил на спинку стула и пил кофе из бумажного стаканчика. На краю полной окурков пепельницы медленно догорала сигарета. У Мартина Бека была привычка проскальзывать в дверь незаметно, что многим действовало на нервы. Некоторые коллеги утверждали, что он обладает умением оказываться в комнате одновременно со стуком снаружи в закрытую дверь. Мужчина за письменным столом тоже казался несколько ошеломленным, он поставил бумажный стаканчик на стол и поднялся: – Меня зовут Ольберг. Он вел себя выжидательно. Мартин Бек видел это и знал, почему он так поступает. Бек – специалист из Стокгольма, а мужчина за столом провинциальный полицейский, который не знает, как себя дальше вести. Последующие две минуты могут оказаться решающими для их дальнейшего сотрудничества. – Не возражаешь, если мы будем на «ты»? Как тебя зовут по имени? – спросил Мартин Бек. – Гуннар. – Чем занимаются Кольберг и Меландер? – Не имею понятия. Вернее, не помню. – Они, наверное, выглядели так, словно собирались разделаться с этим делом в два счета? Ольберг пригладил редеющие волосы, потом криво ухмыльнулся и сел во вращающееся кресло. – Примерно так, – кивнул он. Мартин Бек уселся напротив, вынул сигареты и положил их перед собой на стол. – Ты выглядишь уставшим, – сказал он. – У меня накрывается отпуск. Ольберг опорожнил бумажный стаканчик, смял его и бросил под стол, ухитрившись при этом попасть в корзину. На письменном столе был ужасный беспорядок. Мартин Бек вспомнил свой собственный стол в полицейском участке округа Кристинеберг. Тот выглядел совершенно по-другому. – Ну, – сказал Бек, – есть какие-нибудь новости? – Абсолютно никаких, – ответил Ольберг. – Прошла уже неделя, а нам по-прежнему не известно ничего, кроме того, что сказали врачи. По старой привычке он перешел на официальный тон. – Смерть наступила в результате удушения. Имеются признаки грубого изнасилования. Преступник очень жестокий. Возможно, сексуальный маньяк. Мартин Бек рассмеялся и встретил недоумевающий взгляд Ольберга. – Ты сказал: «Смерть наступила…» Я тоже иногда так выражаюсь. Что ни говори, а нам все-таки приходится писать слишком много официальных служебных документов. – Это плохо. – Ольберг вздохнул и почесал голову. – Мы выловили ее восемь дней назад, – сказал он, уставившись в стол, – и до сих пор не продвинулись ни на сантиметр. Не знаем, кто она такая, у нас нет ни одного подозреваемого, и нам неизвестно, где это произошло. Мы не нашли ничего, что бы имело к ней хотя бы какое-нибудь отношение, абсолютно ничего. 4 – Смерть наступила в результате удушения, – повторил Мартин Бек. Он сидел за столом и рассматривал фотографии, которые Ольберг выгреб из кучи бумаг. На фотографиях были изображены шлюз, труп на клеенке и на столе в морге. Мартин Бек положил фотографию, которую держал в руке, перед Ольбергом и сказал: – Нужно обрезать и немного подретушировать это фото, здесь она выглядит получше. Потом придется обойти один дом за другим. Если она местная, должен же кто-нибудь ее узнать. Сколько человек ты можешь для этого выделить? – Максимум троих, – сказал Ольберг. – Нас тут слишком мало. Трое в отпуске, а один в больнице со сломанной ногой. Кроме советника полиции, Ларссона и меня, в полицейском участке восемь человек.