– И их всегда так много? – Как правило. Мужчина, с которым разговаривал Бек, вынул изо рта трубку и сплюнул в воду. – Развлечение все-таки, – обронил он. – Стоять и глазеть на туристов. Возвращаясь вдоль канала, Мартин Бек еще раз прошел мимо маленького экскурсионного теплохода. Он мирно покачивался в третьей шлюзовой камере. Часть туристов сошла на берег, одни фотографировали судно, другие сгрудились вокруг киоска на берегу, покупали флажки, открытки и пластмассовые сувениры, наверняка изготовленные в Гонконге. Мартин Бек не стал убеждать себя в том, что у него мало времени, и привычное уважение к государственному бюджету заставило его вернуться в город автобусом. Журналистов в холле гостиницы уже не было. У портье никаких сообщений для Бека не оказалось. Он поднялся к себе в номер и сел за стол у окна с видом на площадь. Собственно, следовало бы сходить в полицию, но он уже был там дважды этим утром. Через полчаса он позвонил Ольбергу. – Это ты? Хорошо, что ты позвонил. Приехал окружной начальник. – Ну и что? – В шесть он хочет устроить пресс-конференцию. Сильно озабочен. – В самом деле? – Он хочет, чтобы ты там тоже присутствовал. – Хорошо, я приду. – Ты приведешь Кольберга? Я не успел ему сказать. – Где Меландер? – Отправился с моими ребятами проверить одно заявление, которое мы получили. – Что-то серьезное? – Не очень. – А все-таки… – Нет. Окружной начальник побаивается журналистов. Извини, у меня тут звонит второй телефон. – Хорошо, до встречи. Мартин Бек угрюмо докурил сигарету. Потом посмотрел на часы и вышел в коридор. Остановился у третьей двери, постучал и по привычке беззвучно и быстро проскользнул внутрь. Кольберг лежал на постели и читал вечерний выпуск газеты. Он был в носках, пиджак снял и расстегнул воротничок рубашки. Служебный пистолет валялся на ночном столике, завернутый в галстук. – Да, сегодня мы уже скатились на двенадцатую страницу, – рассмеялся он. – Нелегко им, бедняжкам. – Кому? – Репортерам. «Мрачной тайной покрыто дьявольское убийство молодой женщины в Мутале. Не только местная полиция, но и опытные столичные детективы из отдела расследования убийств бродят в кромешной тьме». Не понимаю, кому все это нужно. Кольберг был толстый, выглядел беззаботным и дружелюбным, что уже привело многих к роковым ошибкам. – «Сначала создалось впечатление, что речь идет о рядовом преступлении, однако потом оказалось, что все не так просто. Отдел расследования убийств слишком скупо информирует, однако известно, что он разрабатывает несколько версий. Голая красавица в озере Бурен…» Да идите вы знаете куда… Он быстро дочитал статью и бросил газету на пол. – О господи, красавица. Обыкновенная девушка с ногами в форме буквы X, большим задом и маленькой грудью. Мартин Бек поднял газету и рассеянно ее перелистывал. – Что ты делал после обеда? – А ты как думаешь? Ходил по домам. Допросил пятнадцать человек и чуть не свихнулся. Каждый говорит что-то свое, никто ничего толком не знает. Один начинает рассказывать, что видел в доме одноглазую кошку, другому мерещится сразу три трупа и бомба с часовым механизмом. Мартин Бек ничего не сказал. Кольберг вздохнул. – Неплохо было бы иметь для такого дела бланки, – заявил он. – Мы бы могли сэкономить восемьдесят процентов времени. – Гм. Мартин Бек рылся в карманах. – Я некурящий, как тебе известно, – ехидно ухмыльнулся Кольберг. – Через полчаса окружной начальник собирает пресс-конференцию. Хочет, чтобы мы тоже присутствовали. – О господи, ну и цирк предстоит! Он показал на газету и сказал: – А что, если мы сами начнем задавать вопросы газетчикам? Тут вот один уже четыре дня утверждает, что утром преступника арестуют. А девушка выглядит попеременно то как Анита Экберг[5], то как Софи Лорен. Он сел на постель, застегнул воротничок рубашки и начал обуваться. Мартин Бек подошел к окну: – Сейчас пойдет дождь. – Я бы не сказал, что меня это удивит. – Кольберг зевнул. – Ты устал? – Я спал сегодня два часа. Лунной ночью пришлось прогуливаться в лесочке и искать того типа, который сбежал из психиатрической больницы Святого Зигфрида[6]. – Ага, понятно. – Ну вот. И только после того, как мы пробродили там почти семь часов, нам решили сообщить, что наши дорогие коллеги из округа Клара задержали его позавчера вечером в парке Берцелиуса[7]. Кольберг надел пиджак и положил пистолет в карман. Он быстро взглянул на Мартина Бека и покачал головой: – Ты тоже сегодня какой-то грустный. Что-то случилось? – Ничего особенного. – В таком случае вперед. Вся пресса мира ждет нас. В кабинете, где должна была проходить пресс-конференция, уже собралось около двадцати репортеров. Кроме них, здесь присутствовали окружной начальник, советник полиции и Ларссон, а также телеоператор с двумя софитами. Ольберг отсутствовал. Окружной начальник сидел за столом и задумчиво рылся в каких-то папках. Остальные большей частью стояли. Стульев не хватало. Все одновременно разговаривали. Комната была маловата, воздух ухудшался с каждой минутой. Мартин Бек ненавидел давку и пристроился у стенки так, чтобы оказаться не среди тех, кто станет задавать вопросы, но и не с теми, кто должен будет на эти вопросы отвечать. Прошло несколько минут, окружной начальник повернулся к советнику полиции и что-то ему сказал. Советник в свою очередь повернулся к Ларссону и произнес прекрасным суфлерским шепотом, который перекрыл шум всех разговоров в комнате: – Черт возьми, где Ольберг? Ларссон поднял телефонную трубку, и через сорок секунд примчался Ольберг. Глаза у него были красные, он вспотел и еще в дверях воевал с пиджаком, не успев в спешке его надеть. Окружной начальник встал и слегка постучал по столу авторучкой. Это был долговязый красавчик, одетый с легкой претензией на элегантность. – Господа, мне очень приятно, что на нашу импровизированную пресс-конференцию прибыло так много представителей прессы, а также других средств массовой информации, радио и телевидения. Он слегка поклонился телеоператору, наверняка единственному из всех, кого он узнал. – С удовлетворением могу заявить, что об этом трагическом и… я бы сказал, деликатном событии вы писали в соответствующем духе. К сожалению, имеются и исключения – погоня за сенсациями, ненужные домыслы, в то время как речь идет о таком… деликатном деле, как… Кольберг зевнул во весь рот и даже не попытался прикрыться рукой. – Все вы понимаете, что эта информация – надеюсь, мне не придется в дальнейшем это подчеркивать, – в высшей степени деликатная и… С противоположной стороны переполненного кабинета Ольберг смотрел на Мартина Бека голубыми глазами, полными меланхолии и понимания. – …и именно поэтому… вопросы должны быть особо… деликатными. Окружной начальник все говорил и говорил. Мартин Бек заглядывал через плечо репортеру, сидящему перед ним, и видел, как у того в блокноте вырастает огромная разукрашенная звезда. Телеоператор вяло висел на своем штативе. – …а мы не собираемся и не хотим скрывать, что будем благодарны за любую помощь в расследовании этого… деликатного дела. Если быть кратким, мы хотим, чтобы нам подал руку помощи наш великий детектив – общественность, как выражаемся мы в полиции. Кольберг зевал. Ольберг, казалось, вот-вот придет в отчаяние.