Меня разбудил, стук в дверь. Я поднялся, а жена лишь повернулась на другой бочок. На пороге стояли, дядя Серёжа и мама Аделины. Заметив, что жена спит, дядя Серёжа на цыпочках прошёл к тумбочке, и положил пакет. Чем вызвал улыбку на моём лице. Затем, поманив пальцем меня и маму Аделины, вышел из палаты в коридор. И обращаясь к маме Аделины, он сказал: - Ты, сидишь с дочкой. А ты, Егор, пойдём со мной. Он направился к кабинету Стаса, а я последовал за ним. Вид у дяди Серёжи был сегодня, какой-то странный, или я просто не выспался. Дверь в кабинет Стаса была открыта, а сам он сидел за столом и что-то изучал. Дядя Серёжа постучал по открытой двери, и вошёл в кабинет. Удивлённый Стас поднялся на встречу, тепло пожимая руки мне и дяде Серёже. - Не будем тянуть время, мне нужно знать о травме дочери всё! – на одном дыхании выпалил дядя Серёжа, усаживаясь за стол. Как в замедленной съёмке, я взглянул сначала на дядю Серёжу, затем на Стаса, который как и я сидел, с выпавшей челюстью. Наступила пауза. Дядя Серёжа достал из кармана свой телефон, пролистал, а затем положил на стол. Мы со Стасом поднявшись, уставились на черно-белый снимок в телефоне. И это была Аделина, с другой причёской. - Это снимок моей мамы, в молодости. Одно лицо. Аделина моя дочь, здесь и экспертиза не нужна. Теперь я жду ответ, Стас. Стас налил всем воды, и прочистив горло рассказал то, что ранее говорил и мне. - Ты хочешь сказать, что в России нет такого оборудования, даже в кремлёвской больнице? – спросил дядя Серёжа. - Да его почти нигде нет, из-за дороговизны и редко встречающихся травм, кроме Германии и… - Стас не договорил и кое-что умалчивал, непонятно почему. - Дороговизны? Сколько пятьсот тысяч или миллион? – спросил дядя Серёжа, сканируя взглядом Стаса. Мы со Стасом переглянулись. И Стас вновь потянулся к стакану с водой, и с жалким подобием улыбки, сказал: - Сергей Вадимович, это стоимость в долларах. - А я разве сказал, рубли? – без тени улыбки, спросил дядя Сергей. И опустив голову вниз, вдруг дрогнувшим голосом, спросил: - Сколько у нас есть времени? Стас вскочил со своего места, и пытаясь успокоить дядю Серёжу, сказал: - Мы всё контролируем медикаментами. А главное избегать стрессов. Взяв себя в руки, дядя Серёжа сказал: - А теперь говори, где можно приобрести, а дальше мои проблемы. - Я же говорю, в Германии, но Израильский аналог дешевле, и ничуть не хуже. – ответил Стас. - Что ты сказал? Израильский? – и дядя Серёжа снова стал что-то набирать на телефоне. Я уставился на дядю Серёжу. Его умение быстро ориентироваться, реагировать, кратко излагать и давать указания, всегда удивляли, и восхищали меня. Вот и сейчас, дав задание своему секретарю, он положил телефон перед собой. Наступила тишина. Я взглянул на Стаса. Громкий телефонный звонок, прорезал тишину в кабинете. Дядя Серёжа записал номер телефона, а затем тут-же стал набирать. Полнота картины, наконец, стала вырисовываться. И я вдруг увидел, как забрезжил свет в конце тоннеля. Я не верил своим ушам, но говорящий, по громкой связи на том конце провода, мужчина давал согласие привезти, не только оборудование, но и своих специалистов. Разговор закончился, и я только сейчас заметил, как дрожала рука дяди Серёжи. Положив трубку в карман, он быстрым шагом покинул кабинет. Я нашёл его на лестничной площадке, и он плакал. Подойдя ближе, я крепко обнял его. Мы вошли в палату, только через час. Жена и мама Аделины улыбаясь о чем-то говорили. Аделина окинула меня и дядю Серёжу улыбающимся взглядом, а он робко присев на краешек кровати, спросил о самочувствии. Глава 28 Глава 28 Егор В пятницу утром, на самолёте МЧС, оборудование будет доставлено в больницу. В этот же день, на всякий случай, приедут наладчики, для проверки оборудования. Два израильских нейрохирурга, приедут в понедельник. А мы должны были, до понедельника, сдать все необходимые анализы и подготовить результаты. Все события разворачивались, словно в сказке. Оборудование, израильские врачи, предстоящая операция и дядя Серёжа - отец моей Аделины. Я боялся спугнуть своё счастье. И всё же боялся, предстоящей, операции. Наверное, уже сотый раз задавал Стасу один и тот же вопрос, о возможном риске. Пока, наконец сдавшись, Стас предложил мне, для моего успокоения, вызвать на операцию ещё и своего преподавателя. А я вызвался организовать доноров, в лице сотрудников полиции, прокуратуры и суда. Мне достаточно было одного звонка, чтобы они откликнулись. Но даже я не ожидал, что откликнутся все. На следующий день, улыбающийся Стас прибежал в палату, и сказал, что пункт переливания крови осаждён, сотрудниками суда, прокуратуры и полиции. Для полноты картины, мы с дядей Серёжей тоже решили сдать кровь. А Стас, схватившись за голову и улыбаясь, покинул палату, со словами: - Вы решили всю больницу утопить в крови! Мы все дружно засмеялись в ответ. Мама Аделины взяла на себя некоторые обязанности, по уходу за моей женой. Она снабжала нас свежеприготовленной домашней едой, и даже стирала и гладила бельё, в том числе и моё, хотя я и не просил. Она вместе с санитарками купала жену, и ухаживала за её волосами. И я вынужденно признавал, что у меня так, никогда не получалось. Я искренне радовался тому, как мать и дочь, улыбаясь друг другу, общаются. И что теперь у моей жены есть, любящие мать и отец. Хотя мы и решили, об отцовстве дяди Серёжи, рассказать Аделине после операции. Теперь, они моя семья. Дядя Сережа давно уже относился ко мне, как к сыну. А теперь моя семья пополнилась, ещё и любимой женой, и тёщей. Ближе к обеду, по моей просьбе, Макар привёз арбуз и дыню. Увидев в палате маму Аделины и дядю Серёжу, он тут же позвонил своему водителю: - Николай, нужно срочно повторить заказ, с арбузом и дыней! Мы ждём! Макар тепло поздоровался с нами, и широкой улыбкой добавил: - А то боюсь, не хватит. Я уверен, что на этот дивный аромат, прибегут и Стас с Юлей. Мама Аделины, тут же, пошла их мыть. Мы все смеялись и наслаждались, неповторимым вкусом этих ягод и фруктов. Жена, как и всегда полулежала у меня на коленях, и я заметив, что ей больше по душе пришлась дыня, старался больше давать её. Близился вечер, и ряды нашей шумной компании стали прореживаться, а потом, наконец, мы остались с женой одни. Мне предстояла сложная задача, сообщить Аделине об операции. Я любил мою девочку, всем сердцем. Мне хотелось стать ей не просто мужем, но и другом. Мне хотелось стать ей опорой в жизни, каким был мой отец, для моей мамы. Мне хотелось заботиться, оберегать, баловать и лелеять свою красавицу. В мыслях я уже рисовал позы, в каких мы будем заниматься с ней любовью, после операции. Хотя и эта, сейчас единственно допустимая, меня более чем устраивает. Вспоминая сейчас про арбузы и дыни, я видел будто наяву, как сок арбуза капает ей на грудь, а я слизываю, или как кусочком дыни провожу по клитору, смазывая его ароматом этого спелого фрукта, а затем наслаждаясь смешанным вкусом спелой дыни, и неповторимым вкусом жены. Не долго раздумывая, я пробрался к холодильнику, и с радостью обнаружил на блюдце, завернутом в пакетик, небольшую дольку дыни и арбуза. Жена, похлопав в ладоши от радости, и предложив мне кусочек, быстро управилась дыней. А мне оставалась лишь улыбаться и наблюдать, как последний кусочек, исчез у жены во рту. Мы поделили дольку арбуза, хотя надо признать, что большую часть съел я. И только потом я рассказал ей, что собирался сделать. Жена так смеялась, что случайно опрокинула блюдце, на дне которого накопилось немного арбузного сока. Теперь на пододеяльнике красовалось небольшое, но довольно яркое пятно от арбуза. Улыбаясь, я отложил блюдце на тумбочку, и прижимая к себе жену сказал: - Ну раз ты не дала мне воплотить в жизнь мои эротические фантазии, ты обязана мне компенсировать, мои не сбывшиеся мечты. Жена кокетливо улыбаясь и обнимая меня за шею, прошептала на ухо: