- Пока не сбывшиеся, а в будущем, в недалёком будущем… Жена не договорила, я прижался к её губам, смешивая запах и вкус, арбуза и дыни. Смешивая запах женщины с запахом мужчины, вкус женщины со вкусом мужчины. И палата наполнилась звуками стонов, заглушаемых поцелуями. Я немного переживал, как воспримет жена, известие об операции. Но она восприняла это, гораздо спокойнее, чем я. Утром мама Аделины, поправляя нашу постель, обнаружила это пятно от арбуза, на пододеяльнике. Глядя на единственное оставшееся упоминание, о моих эротических фантазиях я, улыбнувшись, пошёл добывать свежее постельное бельё. Тётя Зина была на месте и пересчитывала, полученные из стирки наволочки. Она была подругой мамы, я вырос на её глазах, и она порой заботилась обо мне, как о сыне. Подав мне наволочку, она указала мне на полочку, где лежали простыни и пододеяльники. Я потянулся за чистым бельём, когда услышал её всхлипывания. Повернувшись к женщине и пытаясь её успокоить, я обнял её за плечи. - Какое счастье, Егорушка! Я так рада, за тебя и твою жену. Она, словно ангел у тебя! - Тётя Зина, здесь смеяться и радоваться надо, а Вы слёзы проливаете, – заглядывая ей в глаза, произнёс я. - Это слёзы радости, Егорушка! - Ну тогда, я Вас обрадую ещё больше. Оказывается, дядя Серёжа – отец Аделины! Представляете? – спросил я, поднимаясь. Женщина побледнев, схватилась за горло. Я хотел позвать медсестру, но она схватила меня за руку. А затем, достав из кармана пузырёк с таблетками, выпила одну. Я всё ещё стоял, готовый вызвать кого-нибудь на помощь. - Садись, Егор. Я даже не знаю, как сказать, Егорушка. Но должна! – опустив голову, тётя Зина продолжила. – Твои мама с папой были женаты уже два года, и очень хотели детей, но у них не получалось. Я сел на стул, рядом с ней. А она всё также, не поднимая головы, продолжила: - Мы были подругами, и она поделилась со мной. После того, как она прошла обследование, и врачи ничего не выявили, твой папа предположил, что наверное всему виной он, так-как в армии он переболел паротитом, хотя и в легкой форме. А он ведёт, к бесплодию. Теперь настала, моя очередь бледнеть. Так как в мозгу рисовались картины, одна хуже другой. Но она продолжала: - Обследование твой отец проходить не хотел, так как заранее предчувствовал результат. Она почти смирилась. Но по прошествии времени, твой отец предложил ЭКО с донором, набиравшем тогда обороты. Но в качестве донора, он предложил твоего дядю Серёжу. А через девять месяцев, родился ты. Она взглянула на меня, глазами полными слёз, и тихо сказала: - Твой дядя Серёжа – твой отец Егор! Твой, биологический отец! Ничего не говоря, я резко встал и вышел из кладовки. Я не хотел верить в то, что говорила тётя Зина. Это не могло быть правдой. В голове роились тысячи мыслей, но одна буквально вопила: - Дядя Серёжа, это знает! Тогда почему же, молчит? Глава 29 Глава 29 Егор Я шёл по коридору в глубоком раздумье, и чуть не прошёл мимо своей палаты. В моей голове, один за другим, возникали вопросы и ни одного ответа: -«Что это, превратности судьбы или его насмешка,а может наказание? Найти ту самую, свою женщину, а она оказалась твоей сестрой! А что если, это окажется правдой? Как быть, тогда?» Открыв дверь, я вошёл в палату. Жена встретила меня, как всегда с улыбкой. Я изобразил улыбку, но кажется получилось не очень убедительно. Для того, чтобы маме Аделины удобнее было сменить постельное бельё, я взял на руки жену, и отошёл к окну. Жена словно чувствуя, что что-то не так, накрыла рукой моё сердце. Я прижал её сильнее к себе, и нагнувшись поцеловал в лоб. Раздавшийся телефонный звонок, словно отрезвил меня. Это звонили дяде Серёже. Несколько секунд он слушал, потом с раздражением в голосе спросил: - Что значит, ушёл? А Вы, где были? Взглянув на нас с женой, дядя Серёжа спешно покинул палату. Вскоре он вернулся и сказал, что ему на время нужно отлучиться. Уже возле двери, он повернув голову к маме Аделины, спросил: - Дина, во сколько за тобой направить машину? - Думаю, после обеда? – ответила она, с улыбкой глядя на дочь. Дядя Серёжа махнул головой в ответ, и вышел. -«Не получилось пока.»- с досадой вздохнул я. Жена удивлённо взглянула на меня. И я улыбнувшись, предложил выйти, погулять на улице. Мама Аделины, тут же занялась причёской дочери, и при полном параде, мы направились к двери. Но нас остановила медсестра, с лаборатории: - Пора сдавать анализы! С улыбкой на лице, она оглядела всех нас по очереди, и достала из кармана жгут. Я вновь уложил жену на постель, и присев на край кровати, взял жену за руку, чтобы поддержать. Медсестра заполнила один шприц, и потянулась за вторым. Жена отворачиваясь от шприца, испуганно посмотрела на меня. А я спросил: - Вы, что из моей жены, всю кровь собираетесь выкачать? Всё также улыбаясь, она ответила: - Если хотите, можете тоже отвернуться? Перед операцией, мы будем проводить полное обследование, поэтому крови нужно побольше. Она достала из кармана халата баночку, и положив её на подоконник, сказала: - Это, для сбора мочи. Соберёте завтра утром. Всего хорошего! И вновь улыбнувшись, она покинула палату. А мы пошли на улицу, гулять. Я конечно старался вести себя, как всегда, но кажется, у меня это плохо получалось, так как жена, а иногда и тёща, с подозрением посматривали на меня. Наставший обеденный перерыв, был как нельзя кстати. Тёща кормила Аделину, а я ел рядом, переглядываясь с женой. Хотя аппетита совсем не было. Вскоре приехал водитель дяди Серёжи за мамой Аделины, и они уехали. Пытаясь изобразить беспечность, я лёг на кровать, рядом с женой, и притянув её к себе, спросил: - Ну, и чем мы будем заниматься? - У тебя что-то случилось, Егор? Ты, какой-то, сам не свой! – ответила вопросом на вопрос жена. Я опустил голову на её подушку, и приложил лоб к её лбу. Подняв руку, она погладила меня по щеке, и заглянула в глаза, в ожидании ответа. - Если честно, то да. Я немного боюсь, предстоящей операции, – почти, не соврал я. Я действительно немного побаивался, предстоящей операции. Но назвать жене, истинную причину моего состояния, я не мог. От длительных вопросов и объяснений, меня спасли Юля и Стас. Они вошли в палату, и Юля тут же предложила сделать жене маникюр, мотивируя тем, что женщина везде должна быть женщиной, даже в больнице. Стас ушёл за шахматами и сумочкой Юли. Играя со Стасом я, время от времени, поглядывал на жену, которая радостно улыбаясь, и подняв руки к верху, разглядывала лак на ногтях. Сегодня, Юля не выказывала своего высокомерия, и видно было, что это понравилось моей жене. Ужин у нас был лёгкий, и мы вышли на улицу, погулять перед сном. Мельком взглянув на лавочку, возле синих елей, я повернул в обратную сторону.