— Тебе не удалось собственноручно убить меня там, в зыбучих песках Тау-4, и твое сознание инстинктивно обходило любые мысли о потерянном звездолете. А может, в суматохе дней ты просто забыл о нем. Для того, чтобы и не вспомнил, сегодня я и устраивал такое грандиозное космическое представление. Все вышло просто великолепно. Совершенно пустой крейсер, управляемый лишь автоматической системой управления и запрограммированным компьютером, сделал свое дело. Он разжег в тебе азарт боя, ты ведь обожаешь чувствовать свое многократное превосходство над противником. Нехитрым маневром под видом бегства крейсер смог выманить к себе почти все истребители, уничтожить их и, что самое главное, вывести из строя самые чувствительные радары «Голиафа». Дальше все просто: отвлекающие действия «Бригантины» у тебя с кормы и, естественно, незаметная в этой суматохе пристыковка родного этому кораблю адмиральского звездолета с нашей десантной группой. А как мне было известно, от шлюза на командной палубе до мостика просто рукой подать — мы даже не встретили никакого сопротивления. Впечатляет? Президент Корпорации был похож на хмурого и расстроенного ребенка, проигравшего партию в шашки более сильному игроку. — Каюта 453. Надеюсь, вы сами не ломанетесь туда? Мои люди станут защищать пока еще им принадлежащий корабль, а зная вашу банду, могу представить, во что выльется бой на моем любимом корабле. — Хорошо, Байс. Пусть нам его приведут. Но не затевайте ничего нехорошего — мы готовы к бою. Президент Корпорации отдал несколько команд по внутреннему интеркому, и уже через несколько минут компьютер главной двери дал сигнал на запрос доступа в рубку. Джон сперва посмотрел на мониторы системы безопасности корабля и обнаружил, что конвой, приведший Лукаса, состоял из целого взвода солдат, по своей выправке больше похожих на штурмовиков Корпорации, чем на обыкновенных солдат Службы безопасности, в форму которых они были одеты. К этим фокусам Джон был, естественно, готов и принял все необходимые меры, чтобы доставка Лукаса на капитанский мостик не превратилась в незапланированный переход ее обратно в руки экипажа корабля. Когда двери рубки снова задраились, оставив конвой в коридоре, а Лукаса перед глазами Джона и Кэтрин, Ричард Байс негромко, но отчетливо произнес: — Тридцать миллиардов кредитов. Джон не обратил внимание на дающуюся с таким трудом фразу Байса. Он оценивал состояние вырвавшегося из лап Корпорации Лукаса. Тот был бледен и еле держался на ногах. Его бережно посадили на одно из кресел капитанского мостика, где он сразу же потерял сознание. Джон наблюдал за этим неприглядным зрелищем и произнес: — Тебе не повезло, Байс. Наверное, звезды сейчас выстроились в таком странном порядке или еще что-то случилось в этом роде, но в данный момент тут находятся сразу тринадцать человек, которые не способны продать свою честь за деньги. Байс выглядел разочарованным — в первый раз в его жизни он предлагал кому-либо такие баснословные деньги. И не мог купить на них человека. Это обескураживало и раздражало его. Сейчас удача была явно не на его стороне. Джон, используя его как живой щит, со своей группой и спасенным Лукасом может проскочить обратно к адмиральскому звездолету и снова вырваться на свободу. И теперь он будет знать о статусе своего пленника. Все может кончиться очень плохо. Ум Байса продолжал искать выход из этой, мягко говоря, щекотливой ситуации. — А может, я не с тем, кем надо, веду переговоры? Ребята с «Бригантины», благородные пираты, плачу сорок миллиардов кредитов тем, кто прикончит Джона Лайта и его подружку. Предложение осталось невостребованным. Джон был уверен в своих людях. Он был готов к такому повороту разговора с президентом Корпорации и выбрал из команды самых честных людей. Он решил ответить: — Байс, тебе не следует больше называть людей Эвана Маккэнди пиратами. Теперь они рейнджеры. Они прошли процесс самоочищения своих рядов еще тогда, когда я только встретил команду Эвана, Большого Мака, если угодно. Уже тогда это была скорей благотворительная организация, а сейчас, после того, как почти половина команды погибла, находясь на своих боевых постах «Бригантины», обеспечивая наше неожиданное появление здесь, ребята переплавились в рейнджеров, теперь их зовут так. — Как тебе будет угодно, я могу называть их хоть армией спасения. Джон, где мой перстень? Он у тебя? — Я смотрю, он тебе очень нужен… — Джон, ты опять берешь на себя очень много. Если ты не отдашь мне мой перстень с информационным кристаллом и не оставишь свой рот на замке, полетят многие головы. И моя там будет не самой основной… Тут Кэтрин, стоявшая за радарным пультом, обеспокоенно выкрикнула: — Джон, пять крейсеров Корпорации вышли из гиперпространства и окружают нас! Они выпускают истребители!!! «Бригантина» уже успела уйти в гиперпространство. Теперь расстановка сил резко поменялась. И Байс понял это первым. — Ха, недотепы, теперь вам не улизнуть отсюда никаким образом. Вы проиграли! Вы были очень достойными противниками, поэтому я обещаю сохранить вам жизнь, но только если вы сейчас же сдадитесь и передадите оружие моим людям. Джон, естественно, не поверил данному Байсом обещанию. У него был свой план. — Я отдам тебе оружие, если теперь ты прояснишь для меня ситуацию. Что конкретно находится на этом перстне? Мы могли найти только список каких-то высокопоставленных людей, расшифровать остальное пока не удалось. Кто эти люди? Про какие головы ты упоминал, когда говорил, что твоя голова там не самая важная? Байс выглядел счастливым, ведь теперь он мог раскрыть свои гениальные планы перед теми, кто скоро будут убиты, хотя сами об этом не догадывались. Планы, которые он приводил в жизнь не один десяток лет. — Хорошо. Это люди, купленные Корпорацией. Это чиновники на ключевых местах в политике. Я расставил своих людей так, что теперь все в моей власти. Администрация президента Земли, Земной парламент, Высший суд — везде есть мои марионетки. Особенно я горжусь тем, что с недавнего времени полностью контролирую Главную выборную Комиссию на Земле. Последние два президента Земли получили свой мандат на власть из моих рук. И заметь, все это совершенно законно, ведь законы принимают тоже мои люди. Ты доволен? — Что ж, раньше я и не подозревал, что дело обстоит таким образом. Хотя при нынешнем развитии телекоммуникационных средств пора бы уже распустить большинство политиков-бездельников и дать право принимать законы каждому гражданину самому с помощью, например, того же самого мобильного телефона. Но это я так, как говорится, некоторое отступление для прессы. Видишь ли, дорогой друг, все происходящее здесь транслируется на ведущие независимые телевизионные каналы человечества. В каждый костюм моих людей встроены мини-видеокамеры и микрофоны, а Кэтрин за это время успела перепрограммировать телекоммуникационную систему «Голиафа» — все сказанное тут с помощью ретранслятора на адмиральском звездолете идет в прямой эфир через ближайшие корабли в космосе. И эти ближайшие корабли, недавно вышедшие из гиперпространства, вовсе не крейсера Корпорации, а силы Космофлота. И все это не просто блеф. Байс все еще не верил, что кто-то смог обмануть его. — И… что дальше? — «Голиаф» отконвоируют на Марс, где коррупция еще не успела пустить свои корни. Там тебя будут судить, Байс. Дело получит огласку, и, я думаю, впереди хорошая чистка правящей элиты Земли. — Но ты же обманул меня, Джон. Ты не отдал мне оружие, как обещал. Ты не лучше меня. Скоро ты станешь мной. — И не надейся. Мне совершенно чужда твоя мания величия. А насчет обмана, так добро должно быть с кулаками, иначе ему никогда не победить. Ладно, хватит разглагольствовать. Я думаю, тебе стоит обратиться к своему экипажу и приказать сложить им оружие — через несколько минут пять десантных челноков с нашей помощью пристыкуются к «Голиафу» и пять сотен космодесантников возьмут корабль под свой контроль. Глава 5 Когда командующий Космофлотом адмирал Натан Матонго получил сообщение от разыскиваемого всеми силами Земли Джона Лайта, он сперва довольно долго думал, прежде чем начать действовать. В сообщении от этого опасного преступника говорилось о возможности раскрыть какой-то глобальный заговор между правительством Земли и Корпорацией. Адмирал Матонго не был уверен, что ему нужно рисковать своей должностью и ввязываться в такие деликатные игры. По национальности генерал Натан Матонго был полинезийцем. Только теперь в свои 55 лет он, как представитель своего народа, столь долго отвергающего все блага цивилизации, смог добиться такого карьерного роста. Уже во время освоения человечеством Марса он помнил, как проводил свое детство на далеком и почти необитаемом, а значит, и не тронутом цивилизацией острове в Тихом океане. Самым сложным инженерным средством для него были удочки и небольшая лодка-катамаран. Вещи не затмевали отношения со своими соплеменниками и этого хватало для полного счастья. Отец Натана был настолько интеллектуальным и в то же время безрассудным человеком, что он не смог жить согласно традициям своего народа и вырвался со своим сыном в город. Но он не смог перенести такого культурно-бытового скачка в своей жизни — городская суета и равнодушие людей заставили его приложиться к бутылке. Единственным его светлым делом было устройство своего единственного сына в кадетский корпус Космофлота. Так почти с самого детства Натан Матонго стал военным. Его семьей был Космофлот. Его религией была дисциплина, а совестью — устав. Еще когда Натан Матонго был юным техником на корабле Космофлота, он не понимал, почему его офицерский состав был составлен из таких стандартных фамилий, как Джонсоны, Чаны или Ивановы. Со временем трудолюбие и военный талант помогли Натану продвинуться в высший командный состав Вооруженных сил Земли. Но по-настоящему Натана всегда раздражало то, что после некоторого притеснения представителей малых народов на карьерной лестнице всегда наступала пора, так называемого, обратного расизма, когда им отдавалось незаслуженное предпочтение при занятии какой-либо высокой должности. Поэтому, став главнокомандующим Космофлота, он приказал заменить все имена старшего офицерского состава на оперативные псевдонимы, выбираемые из животного мира Земли. Он сам раздал новые имена командирам боевых кораблей и теперь язвительная пресса не могла упустить шанса упрекнуть адмирала в навязывании флоту Земли своих диких племенных традиций. Писк журналистов, каждый день продающих на рынке информационных услуг какую-то часть своей совести, мало беспокоил Натана Матонго. Он провел грамотные реформы в Космофлоте, и эта структура стала одной из самых эффективных боевых подразделений Земли, как это и должно было бы быть при достаточном финансировании ее государством. Однако правительство распределяло деньги бюджета таким образом, что можно было подумать, что теперь главной опорой Земли был частный флот Корпорации. Именно эта мысль занимала голову Натана в последнее время и именно поэтому он сразу же не известил вышестоящее начальство о выходе на связь с ним Джона Лайта. В коротком письменном сообщении Джон просил главнокомандующего Космофлота Земли прибыть с одной бригадой военных кораблей в определенную точку Солнечной системы в определенное время по кодовому сигналу, который будет транслирован с флагманского корабля Корпорации. Далее в сообщении говорилось о возможном раскрытии какого-то глобального заговора и необходимости эскорта захваченных кораблей на одну из военных баз Космофлота на Марсе. В конце своего послания Джон обязался сдаться официальным представителям Космофлота в конце этого непонятного космического рандеву при любых вариантах его окончания. Что ж, в любом случае надо было отправиться туда и разобраться, в чем дело, и пока не докладывать об этом начальству. Как и было рекомендовано в послании от Джона, адмирал Натан Матонго, взяв свой линкор «Правосудие» с охранением из четырех крейсеров под названиями «Непобедимый», «Гроза пиратов», «Персей» и «Леопард». Это соединение кораблей уже практически могло классифицироваться настоящей боевой эскадрой. Командующий Космофлотом Земли не был стеснен в ресурсах единиц военной техники, а чутье подсказывало ему, что дополнительные боевые корабли в этом задании лишними не будут. Он вышел на заданные позиции в гиперпространстве и стал ждать сигнала. Он не любил неопределенности и сюрпризов, но Джон Лайт обещал сдаться ему при том условии, что флот Земли выйдет из гиперпространства только после получения специального закодированного сигнала для этого. Адмирал не испытывал никаких негативных чувств к объявленному преступником Джону Лайту, он не стремился раскрыть какой-то заговор и или стать ключевой фигурой в каком-то действии. Он просто хотел выполнить свой долг — вылететь на место встречи с Джоном Лайтом и арестовать его. Можно представить его удивление, когда после выхода из гиперпространства бригады его кораблей на их приемные антенны стало поступать изображение капитанского мостика «Голиафа» с отступником Джоном Лайтом, явно силой захватившим корабль Корпорации, и президентом самой влиятельной структуры Земли Ричардом Байсом. Адмиралу Матонго никогда не нравился этот напыщенный и хитрый Байс, который не раз нелестно высказывался о никчемной роли Космофлота в будущем Земли. Но адмирал был на службе и надо было спасать «Голиаф» от захватчиков. Сделать это было бы не просто, но возможно. Неприятную процедуру разработки плана по освобождению заложников из лап террориста Лайта прервал диалог, транслирующийся с «Голиафа». Когда адмирал услышал правду о скрытой политике Байса, о его заговоре с правительством Земли, он легко вздохнул. Конечно, потом в голову полезут мысли по поводу откровенных высказываний президента Корпорации, о сложившийся ситуации в эшелонах власти Земли, но сейчас адмирал Матонго мог расслабиться. Джон Лайт не обманул его, все произошло так, как и было сказано в послании. С «Голиафа» уже передали коды доступа к шлюзовым камерам, и десантные боты космодесантников могут отправиться на флагман Корпорации для наведения порядка. Правда сенсоры на командном мостике адмирала регистрировали след ушедшего в гиперпространство какого-то неопознанного объекта, схожего с пиратским кораблем небезызвестного Большого Мака, но след терялся из-за действия зачем-то включенных на «Голиафе» средств радиоэлектронной борьбы. Так как преследование ускользнувшего с недавнего поля сражения корабля не представлялось возможным, адмирал Матонго решил сосредоточиться на наведении порядка на «Голиафе». Сейчас он исполнит свой долг, он арестует и Джона Лайта с его сообщниками, и, что самое главное, Ричарда Байса для дальнейшего выяснения дел, а точнее сказать расследования. Этот долг он исполнит с легкой душой. Космодесантники Космофлота захватили «Голиаф» без проблем. Пять тяжелых десантных ботов одновременно пристыковались к флагману Корпорации, и десантники хлынули в коридоры корабля с оружием наперевес. Экипаж корабля и солдаты Службы безопасности не оказали ни малейшего сопротивления. Наоборот, они с радостью встретили своих освободителей от якобы пиратских захватчиков. По настоянию Джона Лайта адмирал Матонго заменил экипаж «Голиафа» своими людьми, заключив людей Корпорации под домашний арест. Самих же арестованных, а конкретно Джона Лайта с тринадцатью сообщниками и Ричарда Байса со старшими офицерами «Голиафа», доставили на корабль адмирала для содержания под стражей на офицерской гауптвахте. Теперь после открытия хоть какой-то правды о происходящих вокруг Джона Лайта событиях, на кораблях Космофлота за бандита его никто не принимал. Так окончилось космическое сражение, в котором Байс совсем не рассчитывал быть проигравшим. Четыре крейсера Космофлота, один линкор «Правосудие» космических сил Земли и один не уступавший им по своему боевому потенциалу корабль Корпорации под управлением людей адмирала Матонго открыли зоны перехода в гиперпространство и направились к Марсу. Путь был недалеким, и можно было рассчитывать прибыть туда к началу следующего дня. Как ни парадоксально, но при таких коротких расстояниях, когда место входа в гиперпространство и место назначения лежали в одной Солнечной системе, требуемое время пути в гиперпространстве линейно не зависело от расстояния. Ведь на малых дистанциях корабль не мог разогнаться до своей максимальной скорости, да и на малых скоростях хода всегда был риск небольшого сноса корабля гравитационными течениями внутри гиперпространства. Тут все зависело не только от правильности прокладки курса относительно навигационных маяков рядом с гиперпространственными воротами, поэтому и прогнозированное время пути просчитать было сложнее. В любом случае после выхода на курс к Марсу адмирал Матонго направился к себе в каюту для того, чтобы отдохнуть после пережитого боя, в котором, правда, его войска не успели принять участия, а также для того, чтобы продумать свою позицию в столь изменившейся за последнее время в его сознании картине мира. На следующее утро адъютант разбудил адмирала раньше обычного — штурмана «Правосудия» постарались, и линкор достиг точки выхода из гиперпространства чуть раньше намеченного срока. Адмирал кинул взгляд в иллюминатор. Там, на пятнистом оранжево-черном, как шкура гепарда, фоне гиперпространства был хорошо виден силуэт идущего рядом «Голиафа». Адъютант сразу же доложил командующему о том, что крейсера сопровождения несколько отстали по пути, но они должны будут прибыть в расчетную точку встречи через полчаса после них. Адмирал поблагодарил своего верного помощника и велел не прерывать программу полета и выхода из гиперпространства из-за такого небольшого опоздания крейсеров сопровождения. Он приказал синхронизироваться для выхода из гиперпространства только с идущим рядом «Голиафом». Адъютант бодро и красиво козырнул своему командиру, подтверждая этим свое право находиться именно на этой непыльной должности Космофлота Земли, и направился отдавать полученные распоряжения. Натан Матонго всю свою жизнь не любил такое время суток, как утро. Даже в юности было очень сложно встать из уютной постели и стряхнуть с себя сон. Теперь же, в более чем зрелых годах, по утрам он себя чувствовал просто отвратительно. Как обычно заставить себя принять душ с утра сил не было, аппетитные блинчики с кофе были проглочены без всякого удовольствия, мысли о сегодняшнем дне не вызывали приятных ощущений. К обычной утренней апатии адмирала прибавилось еще и чувство тревоги за сегодняшний день. Вчера события выглядели под вполне определенным углом и, например, сомневаться в словах Джона Лайта или признании президента Корпорации не приходилось, но сейчас… Они уже не просто в Солнечной системе рядом с Марсом и Землей. Они в системе, в той системе, что адмирал оставил два дня назад и которая поглотит его сегодня. А вчерашние события не совсем вписываются в эту систему. Адмирал решил пойти на капитанский мостик в надежде, что рутина служебных дел поможет ему окончательно проснуться и избавиться от тяжелых мыслей. Как только Матонго вошел на мостик и принял рапорт от старшего офицера о произошедших за его вахту событиях, его сознание стало выхватывать информацию из происходящих вокруг событий. Его внимание привлекла навигационная карта, спроецированная на весь обзорный иллюминатор, занимающий переднюю стену рубки. Натану показалось, что в этом районе космоса скопилось слишком уж много кораблей Корпорации. Дремлющее до этого момента сознание встрепенулось, но было уже поздно — яркая вспышка света и появившиеся в иллюминаторах звезды на черном фоне пустоты свидетельствовали, что корабль только что вышел из гиперпространства. Точная вычислительная аппаратура и коды приоритета кораблей Космофлота сделали возможным выход неполной эскадры Натана Матонго совсем недалеко от орбиты Марса. «Правосудие» и «Голиаф» медленно начали маневр поворота к красной планете. Все бы было ничего, если бы к ним быстро не приближались поджидавшие на орбите Марса корабли Корпорации, представляющие разношерстную массу от крейсеров сопровождения до больших транспортников, некоторые из которых могли соперничать по боевым параметрам даже с кораблями Космофлота. Теперь Матонго осознал то, во что он влез. Также он пожалел о том, что не дождался отставших своих кораблей. Пятнадцать минут опоздания для гиперпространства были немалым сроком, выйди крейсера в обычный космос сейчас, они бы оказались в сотнях тысяч километрах отсюда. В подтверждение его мрачных мыслей офицер по связи доложил, что с основного корабля встречающей эскадру группы хотят выйти с адмиралом на связь. Матонго кивнул связисту и с чувством начинающегося раздражения уставился на экран связи. На экране высветилось лицо неряшливо одетого молодого чернокожего человека с золотой цепью на шее и большой сигарой во рту. Этот гангстерский персонаж не удосужился вынуть дымящуюся сигару изо рта, лениво и невнятно проговорил: — Йо, чувак. У нас предписание правительства о передаче нам опасного преступника Джона Лайта и его банды. Высылаем шаттл, доложите ваши коды доступа. Этот нагловатый тон какого-то проходимца Корпорации, который благодаря существующей системе смог занять пост капитана корабля, просто взбесил Натана. Даже в гражданском флоте должны соблюдаться какие-то приличия и субординация, а этому подонку, похоже, ни разу и не преподавали урока обращения с офицерами Космофлота. — Ты, похоже, ошибся каналом, малыш. С тобой говорит адмирал Космофлота Земли Натан Матонго. Если у тебя ко мне какие-то дела, то для начала вытащи изо рта свою дымовую шашку и изволь называть меня «сэр». Это понятно? — Говорит капитан Тони Лоу с «Рокфеллера». Да ты чё, чувак? Забыл снять вторую зарплату от Корпорации за этот месяц? Адмирал знал, что Корпорация приплачивала некоторым высшим офицерам Космофлота какие-то деньги, то за совместные проведенные операции сопровождения грузов, то в качестве премиальных или помощи семьям. Он был, скорее, против подобного финансового подсаживания командного состава на иглу Корпорации, но денег у самого Космофлота не всегда хватало. И вот теперь в сознании Натана стало что-то проясняться. Он заметил, как на другом конце связи этому самому Тони Лоу кто-то докладывает, что никто из офицеров «Правосудия» никогда не получал денег от Корпорации. Стратегия разговора капитана «Рокфеллера» сразу же изменилась, но Натан уже знал, на чьей он стороне. — Адмирал Матонго, прошу прощения за такое начало разговора, сэр. Но у нас действительно предписание правительства Земли о передаче нам Джона Лайта, — говорящий махнул рукой и на терминал адмирала пришли документы, подтверждающие слова его собеседника. — Господин Лоу, — адмирал никак не мог назвать имя этого персонажа вместе с его должностью. — А вся эта армада кораблей тут для того, чтобы от кого-то охранять Джона Лайта? — Адмирал, эта армада кораблей здесь для того, чтобы выполнить предписание правительства. Вы, надеюсь, не против? — Хорошо, капитан Лоу, — с трудом проговорил Матонго. — Я изучу присланные вами документы. Давайте выйдем на связь через двадцать минут. — Через десять, адмирал. Мои люди ждут вас в полной боевой готовности уже целый час. У кого-то могут не выдержать нервы и он нажмет спусковой крючок… — Я понял, конец связи, — закончил адмирал этот неприятный разговор. И ребенку было ясно, что последует за тем, как Натан откажется подчиниться людям с предписанием правительства. Но также было ясно, что когда Джон окажется в руках Корпорации, ни о каких правосудии и справедливости речь может не идти. Итак, оставалось десять минут до принятия окончательного решения. Решения, которое повлечет за собой большие последствия. Хотя уже на первых секундах размышления адмирал знал, как поступить правильно. Он понимал, что, поступив правильно, он потеряет свой чин, разрушит своими же руками свою карьеру, к которой он стремился с самого детства для того, чтобы доказать миру, что и выходец из племен Тихого океана может стать адмиралом Космофлота. Но зато теперь есть шанс доказать самому себе, что Натан Матонго всегда останется честным человеком. Во время этих тяжелых раздумий глаза Натана все-таки смогли выцепить некоторую юридическую неувязочку в присланном документе о выдаче Джона, которая могла бы быть поводом для отказа адмирала Космофлота сотрудничать с Корпорацией и даже выполнять распоряжения правительства. На документе не хватало нескольких электронных подписей высших чиновников судебной власти и членов Генерального штаба Космофлота Земли, не были указаны лица, которым следовало отдать арестованного. С юридическими нюансами все было понятно. Также понятно, что ожидающий решения флот Корпорации не станет довольствоваться отказом в выдаче Джона из-за каких-то недочетов в оформлении документа. Но теперь ум Натана занимала совсем другая сторона дела, более приятная и знакомая для его сознания — подготовка к потенциальному сражению с врагом. Он загрузил в свой компьютер специальную боевую программу оценки шансов победы в бою, способную по начальным характеристикам боевых кораблей спрогнозировать исход боя. Приговор компьютера был не на его стороне, даже при участии четырех догоняющих крейсеров шансов на победу больше у армады Корпорации. Но все равно адмирал не отчаивался — он и на глаз видел преимущество флота Корпорации. Но компьютер присвоил ей боевой коэффициент приблизительно в 50 баллов, а полную эскадру адмирала Матонго компьютер оценил в 38,2 балла, достигнув такой точности благодаря наличию о ней полных данных. Ему противостоял флот из пяти военных крейсеров, способных соперничать с крейсерами Космофлота. Плюс к ним шесть различных по размерам транспортников, пугающих только своими габаритами, а никак не вооружением, хотя шут их знает. А также четырнадцати разномастных кораблей, не имеющих сходства с каким-либо классом, и, скорее всего, все вместе не превосходящих по боевому потенциалу парочки крейсеров. Адмирал вспомнил, что, например, тому же самому Джону Лайту пришлось сражаться с теперь подконтрольным «Голиафом» с еще меньшими силами и шансами на успех. Но вера может все. Он еще раз обдумал стратегию боя и обвел глазами своих подчиненных на мостике. Все и так уже давно поняли, что замышляет их командир, и теперь одобрительно смотрели на него.