Ужин длился не более часа, потом гостей попросили удалиться по своим каютам. Многие из экипажа «Надежды» захотели прогуляться по всей станции. Так поступили и Андрей с Моникой. Оказалось, что, спустившись на нижние уровни станции, можно было увидеть, что станция населена не только такими ухоженными и благополучными людьми, как майор Райс и клиенты торговых центров станции. Около половины людей влачили свое существование в трущобах, лишенные любых перспектив в жизни. На личном счету каждого числились только огромные долги, оплачивать которые будут они и их дети в течение многих поколений. Очень много вещей, не укладывающихся в неиспорченном сознании людей «Надежды», происходило на станции. Вещей, которые, ты, дорогой читатель можешь увидеть в нашем мире. Эпилог Андрей проснулся. Он поймал себя на мысли, что лучше бы человечество не изобретало гиперпространственных двигателей и не распространялось по Галактике словно саранча. Ведь только осмысленный, долгий, полный испытаний и лишений путь может сделать человека достойным достижения своей цели. Очищенный огнем искупления человек не допустит неправильного использования результата своих чаяний. Прилетевшие на станцию люди имели полный комфорт и возможность пользоваться сомнительными удовольствиями, не подозревая, что они рассчитываются за это своими потерянными жизненными принципами и светлыми устремлениями. Чтобы хоть как-то заполнить пустоту в своих душах, они придумывали себе своих новых богов. Некоторые окунулись во всевозможные религиозные секты, а большинство молилось на нового своего бога — деньги. Андрей решил зайти к Монике и поделиться своими мыслями. Он связался с ней по интеркому и оказалось, что она еще не спит и тоже хочет поговорить с ним. Придя к ней, он понял по ее глазам, что их мысли сходятся. Моника пригласила его присесть за стол. Он сел, и в каюте повисло долгое молчание. Они оба уже сделали для себя выводы о царящем на станции порядке, но никто не хотел начинать разговор первым. Первой прервала молчание Моника: — Знаешь, теперь мне кажется, что мы все-таки наткнулись на станцию, принадлежавшую чужой цивилизации. Точно так, как мы и предполагали с самого начала. Неужели мы стали бы такими же, если наши предки не улетели на «Надежде»? — Да… Пусть кто-то думает, что мы просто отстали от жизни, но я не хочу, чтобы мы и наши дети жили так же… — Но что же мы можем поделать?.. Андрей бросил на нее решительный взгляд и твердо произнес: — Только одно! На следующее утро у шлюза номер 17 образовалась пустота. Корабля-гиганта там не было. Заспанные диспетчеры, также как и все обитатели «Свободы», недоумевали, куда мог подеваться самый большой корабль, который они видели в своей жизни. От «Надежды» остались только запутанные данные в бортовом компьютере станции, разноречивые рассказы людей, пообщавшихся с гостями из прошлого, и валяющаяся в углу всеми забытая книга Андрея Федорова, которую он хотел подарить представителям новой цивилизации. Весь экипаж затерявшегося в пространстве звездолета улетел вместе со своим кораблем. Но это мало кого удивило на станции, еще меньше людей задумались о том, что кто-то предпочитает добровольное заточение в старом звездолете, лишь бы не жить так же, как они. Президент Земного Содружества и другие официальные лица, приехавшие на станцию для приветствия команды «Надежды», нашли чем им заняться, абсолютно забыв о героях космоса. А через несколько лет у человечества появилась новая религия, основанная на книге, пришедшей со святыми мучениками и имевшее название «Путеводное слово». И под знаменами перетолкованной проходимцами рукописи Андрея Федорова люди опять шли на войны между собой, убивали своих братьев. Потом изображение «Надежды» было напечатано на самых крупных денежных купюрах, с помощью которых люди обманывали и продавали друг друга. А тем временем чуть дальше разведанного человечеством космоса на одной очень уютной планете процветала молодая колония людей. Губернатором колонии был сын героя колонии — Денис Федоров, а столица носила название «Надежда». И жили колонисты не так, как их собратья на других планетах. Им не нужны были деньги, телевидение и люди, указывающие им, как жить дальше. Их души не прятались ни за какие вероучения или идеологии, пока сами они поклонялись только деньгам. Нет. Они жили не в рамках какой-то навязанной системы, не под гнетом капитала и не по каким-то книжкам. Они жили по совести.