Манера, с которой он говорит, отгоняет дальнейшие расспросы, и в ответ мой желудок сжимается от раздражения. Я не знаю, почему он настаивает на том, чтобы отключаться каждый раз, когда я приближаюсь. Отвернувшись, я замечаю, как хмурится Элос, прежде чем он ведет нас дальше. – Кто-нибудь еще видит грозовые тучи? – спрашивает он через некоторое время. – Все постоянно меняется, – стону я, изо всех сил пытаясь подавить свое разочарование. Луг недавно превратился в болото с тепловатой водой и бледным, увядающим тростником. Вдоль границы клубы пара поднимаются к небу ломаными спиралями. – Сейчас небо кажется темным, но раньше такого не было. Сначала я увидел стебли, потом сад и русло ручья. Теперь это больше похоже на болото, а окраины всегда… Я резко останавливаюсь, мой ответ затихает. И вот тогда я понимаю. – На что, по-твоему, похоже все, что нас окружает? – спрашиваю я. – Что бы ты ни видел, оно мокрое? – Теперь это роща Гикори, – отвечает Элос. – окруженная грязью. – Для меня это, – Уэслин пожимает плечами – как ячменное поле во время сбора урожая, но после дождя. Здесь сыро. – Держу пари, это роса, – твердо говорю я. – Или что бы это ни была за вода. Я думаю, что это то, что влияет на наши чувства. Влага покрыла мои руки и просочилась в рубашку и штанины. Юноши проводят соответствующие обследования самих себя. – Если ты права, – говорит Элос, – тогда мы должны попытаться обсохнуть. Но даже если мы это сделаем, как только мы попытаемся покинуть луг, мы просто снова промокнем. Единственный выход – через сырость. – Может быть, это просто иллюзия, чтобы удержать нас здесь. Если мы высохнем, то, возможно, увидим тропинку. – Или в этом могут быть уровни иллюзии, – вставляет Уэслин усталым голосом. – Может быть, чем мы мокрее, тем хуже становится. Мы замолкаем и размышляем. – Давай переоденемся, – предлагаю я. – Нет ничего плохого в том, чтобы попытаться. Вытрись и надень новую одежду. Через мгновение Уэслин сбрасывает свой рюкзак и оборачивается. Элос и я следуем его примеру. Достав из рюкзака потертое полотенце, я снимаю влажные брюки и рубашку и растираю кожу, пока она не высохнет. Затем я надеваю свежий комплект, зеленый и серый, с благодарностью отмечая, что влага на моих ботинках не просочилась внутрь. Когда все готовы, мы выпрямляемся и поворачиваемся лицом к линии деревьев. Они гораздо ближе, чем казалось раньше, может быть, в двадцати или тридцати шагах. Вокруг нас снова растут стебли сирени, но между пучками есть небольшие промежутки, и ни один из них не достигает наших икр. Я подтверждаю вместе с остальными, что мы все видим одно и то же. – Тогда ладно, – бормочу я, изучая землю перед нами. – Ступаем осторожно. Двигаясь со скоростью черепахи, мы продвигаемся к периметру осторожными, осторожными шагами. Движения кажутся слегка абсурдными, но я предпочла бы иметь при себе разум, и я не сбиваюсь с курса. – Река, забери меня, – бормочет Элос, закидывая руки за голову. – Просто следуй за нами, – говорю я, – даже если вы дотронетесь до воды. Мы почти закончили. Кто-то резко вдыхает, и моя лодыжка задевает стебли. Я стискиваю зубы от влаги. Вид впереди не меняется. Когда мы находимся всего в нескольких шагах, сзади громко восклицает Элос. – Что не так? – я быстро поворачиваюсь, видя, как Уэслин поворачивается передо мной. – Элос? Мой брат топчет землю, движения быстрые, неистовые. Затем он падает на землю, и земля поглощает его целиком. Четырнадцатая глава «Элос» Я бросаюсь к тому месту, где он исчез, и с безрассудной самоотверженностью рою землю, мои пальцы вскоре превращаются в когти. Сиреневые стебли обвиваются вокруг меня, задевая руки и лодыжки. Но мне все равно. Мои когти оставляют отчаянные следы в грязи, но голова брата не появляется. Внезапно Уэслин дергает меня вверх, прочь от того места, где исчез Элос. Я кричу и плююсь, как дикая кошка, извиваясь, чтобы освободиться и возобновить поиски, но он крепко прижимает меня к себе, его хватка подобна железной. – Элос! – Рора, остановись! Посмотри, я здесь! Невероятно, но он материализуется передо мной и держит мое лицо в своих руках. – Я здесь. Все в порядке, я здесь. Наконец перестаю сопротивляться и моргаю, глядя на него, слезы застилают мне глаза. – Откуда мне знать, что ты настоящий? – требую я, мой голос срывается на последнем слове. – Который из вас настоящий? – Я такой и есть, видишь? – Элос выходит за пределы луга, слегка улыбаясь. Уэслин отпускает свою хватку теперь, когда я больше не сопротивляюсь, и я следую за своим братом, соскребая росу со своей кожи. Он все еще там. Когда я оглядываюсь на то место, где я видела, как он исчез, там нет ничего, кроме зияющей расщелины прямо за тем местом, где я копала. Должно быть, я чуть не упала в воду. – Я думала… я видела тебя… – Все в порядке, – говорит Элос, притягивая меня в объятия. – Теперь мы вышли отсюда. Я на мгновение хватаюсь за его рубашку, медленно дыша, чтобы попытаться подавить панику. Дыра в земле выглядит глубокой и темной, вероятно, новой, и я поворачиваюсь, чтобы посмотреть на Уэслина, который стоит на небольшом расстоянии в стороне, руки в карманах, слегка отвернувшись. Он наблюдает за мной. – Спасибо, – тихо говорю я. Выражение его лица немного смягчается, когда он кивает, а затем отводит взгляд. Элос был прав; грозовые тучи заполнили небо, пока мы шли по лугу. В тот же день начинается дождь. Листья и мусор прилипают к нашим плащам, пока мы тащимся по грязи, сапоги хлюпают в грязи, когда мы оставляем проклятый луг далеко позади. Деревья здесь более густые и старые, их замшелые стволы шириной в руку. Серо-зеленый лишайник неравномерно стелется по ветвям. Это придает этой части Долины почти призрачный вид. Далеко вверху гремит гром, и ветер постоянно срывает капюшон с моей головы. Некоторое время я пытаюсь удержать его на месте пальцами, затем полностью отказываюсь от этой попытки. Элос продолжает оглядываться, чтобы высмотреть преследователей, так как из-за ливня трудно что-либо расслышать. Я разделяю его опасения. Мы шли большую часть дня, но так и не встретили ни одного лося. На самом деле, с тех пор как мы пересекли реку, мы не видели никаких животных, кроме птиц и случайных наземных обитателей. В этом нет никакого смысла. Эта местность изобилует дикой природой. Во всяком случае, учитывая недавний исход волшебных людей на запад и внезапный всплеск магии, который переместился на восток, я ожидала найти Долину более переполненной. Или, возможно, какой-то кризис, достаточно серьезный, чтобы нарушить обычный ход магии земли. Но кроме свиста ветерка, который недавно превратился в дождь, – ничего нет. Я пытаюсь подавить эти опасения в свете более насущной проблемы, которая стоит передо мной. В настоящее время нашим приоритетом является достижение гигантов, но продвижение в такую погоду практически невозможно. Я собираюсь предложить нам поискать укрытие и подождать, пока пройдет худшее, когда Элос теряет равновесие и скользит на несколько шагов вниз по склону. Мгновение он просто лежит на животе, не двигаясь. Еще больше тонущего песка? Я уже бросаюсь вперед, но тут он кричит что-то нечленораздельное и ударяет кулаком в землю. Уэслин добирается туда первым. Не говоря ни слова, он протягивает руку и поднимает моего брата на ноги. Элос осматривает себя, теперь полностью покрытого грязью, и ругается. – Возможно, нам следует… – Нет, – перебивает он, предсказывая ход моих мыслей, – мы зашли так далеко. Давайте закончим это. Невысказанное послание таково: «Давайте уйдем, пока все остальные укрываются от шторма». Где бы ни находились «все остальные». Я жду, что Уэслин выскажет свое мнение, но он не сказал ни слова с тех пор, как начался дождь. – Хорошо, – сдаюсь я, повышая голос, чтобы быть услышанной сквозь шум. – Позволь мне вести, по крайней мере, некоторое время. Элос жестом указывает на возвышение позади него, как бы говоря: «Будь моим гостем». Осторожно ступая, я двигаюсь вперед и веду нас вверх по склону, хватаясь за тонкие деревья и палки, воткнутые в землю, когда только могу, чтобы помочь мне сохранить равновесие. Мои ботинки не раз соскальзывали, погружая колени в податливую землю, но мне удавалось избегать падений и похуже этого. Мы идем еще несколько часов, до раннего вечера. Чтобы отвлечься от пронизывающего ветра, от моих промокших ботинок и промокшей одежды, я приказываю своему разуму сосредоточиться вместо этого на том, что будет после: после того, как мы спасем Финли, после того, как мы с Элосом докажем, что мы предвестники исцеления, а не смерти. После того, как я немного вразумлю своего друга в том, что касается моего брата, поскольку здесь дистанция между королевской семьей и простолюдином не кажется таким уж большим. Я видела нерешительность Финли в то утро в замке Роанин. Я могу это исправить, я знаю это. Мы останавливаемся только для того, чтобы подавиться жалкой едой или слить воду. Во время одной из таких пауз я откупориваю свой бурдюк с водой и поднимаю его к небу, пытаясь поймать несколько случайных капель дождевой воды. Уэслин молча смотрит на меня, пока Элос массирует свою лодыжку. К тому времени, как земля выровняется и превратится в относительно ровное пространство, мои икры и бедра кричат, и я потеряла всякое представление о времени суток. Но я достаточно бдительна, чтобы остановиться, тяжело дыша, когда горизонт становится четким. Мое сердце замирает в груди при виде тумана перед нами. Мы достигли цели.