Портнов Дмитрий Вячеславович был ошарашен визитом сотрудников Главка. На вопрос о наличии у него автомашины с номером «Т — 341 РС» сразу же подтвердил ее наличие. Проводил их к автомашине, которая была под брезентом и заявил, что автомашина в нерабочем состоянии, т. к. имеется серьезная поломка в двигателе. Когда Портнов стянул брезент, то обнаружилось отсутствие номеров, как и когда они пропали, объяснить толком не смог. Вызвали эксперта, обработали порошком место соединения номера автомашины и обнаружили два отпечатка пальца, но в базе данных их не нашли. Так оборвалась первая ниточка к раскрытию преступления. Но Сергей Иванович особенно на нее не рассчитывал. Но установление автомашины с номерами дала толчок уже к другим вариантам по установлению преступников. В поселке имелись видеокамеры наблюдения, кроме того камеры имелись и на подъезде. Работа с ними в течение нескольких дней дала положительный результат: первый раз данная автомашины появилась в поселке за две недели до совершения преступления. В дальнейшем уже не один раз она проявлялась на камере, а один раз удалось четко установить лицо водителя и находившегося вместе с ним пассажира. Прогнали их по базе данных, но и тут ничего не дало. Как наука говорит: отрицательный результат, это тоже результат. К этому времени Трофимов с Карагозовым выяснили, что за последнюю неделю до совершения преступления из района поселка был совершено 5345 звонков с мобильных телефонов. Стали устанавливать, кто именно делал звонки и кому. Работа предстояла огромная и поэтому Сергей Иванович подключил к ним еще три человека, помогал им и Симороков Константин. День за днем кропотливая работа в течение двух недель дала первые результаты. Осталось девять телефонов, по которым установить владельцев не представилось возможным. На совещании, анализируя имеющиеся данные, решили попытаться установить, где еще в городе засветились эти номера. А пока версия с заказчиком убийства Петрова Н.И., которую разрабатывал Курганов и операми УБЭПа стала приобретать реальные перспективы. До назначения ректором университета Петрова Н.И., свыше двух десятилетий ректором являлся Свистунов Петр Михайлович. Был у ректора свой сын Михаил Петрович. Рос он вундеркиндом, так как в 18 лет уже окончил университет, естественно, ректором которого был его отец. В 22 года Михаил Петрович защитил уже диссертацию и был назначен проректором по учебной работе. Тут родственники и развернулись. Михаил Петрович создал ряд фирм, учредителем и президентом которых он стал. Назначение фирм было специфическим: одна набирала студентов на платное обучение в университете и получала за это деньги от них, часть которых честно перечисляла, ну может и не всегда, ну может и не все, но ведь это уже детали. Другая фирма производила ремонты в университете, ну может и не качественно, может быть и не все, но это тоже уже детали. Деньги она получала полностью. Следующая фирма продавала помещения, принадлежащие университету, которые ей почему-то оказались не нужны и опять деньги куда-то уплывали, но ведь не все. В общем, когда пришел в университет Петров Н.И., а он был экономистом и не на бумаге, то сразу же вникнул в суть происходящего и потребовал все деньги вернуть. Петр Михайлович старался объяснить Николаю Ивановичу, что он не жадный, тут всем хватит. Аудит показал, что университет недосчитал порядка 1.2 млрд. рублей и в этом Петр Михайлович был прав, всем хватит, но Николай Иванович стоял на своем: верни деньги университету и все. В общем не нашли общий язык, Петру Михайловичу и Михаилу Петровичу пришлось уволиться, но на этом Петр Николаевич не успокоился: добился возбуждения уголовного дела, предъявил иски в суды, никак не хотел человек по «хорошему» решить все вопросы. Исходя из собранных материалов Сергей Иванович и, следователь полагали, что у семьи Свистуновых были все основания, чтобы убрать Петрова Н.И., да так, чтобы заставить его замолчать навсегда. Поэтому эту версию разрабатывали самым серьезным образом, но прежде всего надо было найти киллеров. Между тем, работа по установлению владельцев телефонов дала свои результаты: выяснилось, что два из девяти телефонов работали непосредственно в районе нахождения университета в дни предшествующему убийству. При этом, в один из телефонов деньги на счет поступили из автомата банка. Запросили время и место, данные при расчетах и фотографию, того кто зачислял деньги. Попали в яблочко. Это был один их тех, кто засветился у дома Петровых. Установили наблюдение за ним, и он привел их еще к двум подельникам. Один из которых проживал за городом. И телефон у него оказался тот, который был среди девяти неустановленных в районе поселка. Все сошлось. Стали разрабатывать операцию по захвату и тут случай им помог. Тот который жил за городом собрался улетать на Урал. Взял билеты, попрощался с подельниками и поехал в аэропорт. Здесь его и взяли. Арест был произведен тихо, мирно и никто его не заметил. Задержанный оказался Петуховым Юрием Сидоровичем 35 лет, ранее судимый, при чем не просто так, а за заказное убийство. Вначале Петухов молчал, как партизан, отказывался от всех показаний, но, когда провели несколько опознаний со свидетелями убийства и его нахождения вблизи дома Петровых, а самое главное, опознания жены Петрова Н.И., заговорил. Понял, что если будет молчать, то пойдет «паровозом» за всех участников, а за это ему уже пожизненное светит, без всякого снисхождения. Он пошел на сделку со следствием и дал развернутые показания. В 1999 году Петухов был осужден за совершенное заказное убийство к 15 годам лишения свободы. Отбывая наказание, в местах лишения свободы познакомился со Смирновым Тимофеем, который отбывал наказание за разбой. Там они сдружились и после освобождения, стали поддерживать дружеские отношения. Смирнов был из Санкт-Петербурга, и он к нему пару раз приезжал. Сам он после освобождения стал проживать в Свердловске, работал автомехаником. В середине июня ему позвонил Смирнов и сообщил, что есть хорошо оплачиваемая работа, из его намеков, он понял, что речь идет о заказном убийстве. На предложение Смирнова он согласился, но попросил денег на приезд в Питер. Вскоре Смирнов ему прислал 15 тысяч рублей и велел ехать через Москву, а дальше добираться поездом, но без предъявления паспорта, заплатив проводнику, чтобы нигде не засветиться. Встретил его Смирнов на вокзале, с автомашиной. Стал хвастаться, что заказчиком является богатый «буратино» и денег не жалеет, надо им убить одного ректора университета и за это ему заплатят 600 тысяч рублей. Помогать в этом будет он, Смирнов, и еще один мужик, его знакомый, который и руководит всей операцией. Для него сняли дом за городом, где он будет проживать. Вскоре к нему квартиру приехал и третий их подельник, звали его Анатолий, фамилии его он не знает. Анатолий подробно рассказал, что и как будет все происходить. Вначале, надо будет отследить ректора в течение недели. Для этого он арендовал две автомашины, на одной будут ездить они со Смирновым, на второй- он сам. Надо будет отследить весь маршрут следования ректора от университета до самого дома, который находится за городом. Пистолет и патроны достанет он, информацию необходимую им, также за ним. Ему купили камуфлированную форму и выдали телефон, где было забито два номера: один его, второй Смирнова. Запретили звонить по другим номерам. На следующий день Смирнов приехал за ним, и они в течение недели следили за ректором. Один раз они пытались застрелить ректора, бросив старую покрышку у его ворот, думали, что из автомашины выйдет ректор, но не получилось, вышел водитель. Тогда они решили, что надо стрелять его во дворе, когда тот возвратиться с работы. С собой у них была рация и Анатолий, ждал ректора около университета. Как только ректор с женой отъехал, он сообщил им со Смирновым, чтобы подготовились. Недалеко от дома Петровых он вышел и, перемахнув через забор, спрятался во дворе, около бани, а Смирнов объехал дом на автомашине и ждал его за забором, с другой стороны здания. Через некоторое время он услышал, как к дому подъехала автомашина и ректор вместе с женой зашли в дом. Затем ректор вышел и направился к гаражу, оказался спиной к нему. Он стал стрелять ему в спину, пистолет был с глушителем, ректор упал после первых выстрелов, он подошел к нему и еще несколько раз выстрелил в упор. Тут выскочила из дома его жена, так как ее убийство не планировалось, он выстрелил ей в ноги, она убежала, а он забежал за дом, перепрыгнул через забор, где его ждал уже Смирнов с автомашиной. Они быстро скрылись с места убийства. По дороге сбросили с себя камуфляж, оружие и Смирнов отвез его к дому, где проживал. Там его уже ждал Анатолий, вручил ему за всю работу 600 тысяч рублей, затем уехал. На следующий день он поехал в город, где попрощался с подельниками и в аэропорт, но был задержан. Следователь провел уличную, следственный эксперимент, с выездом на место, где Петухов показал, куда именно выбросил форму и пистолет, они были обнаружены, после чего составлен протокол следственных действий. На следующий день были задержаны Смирнов Тимофей и Коростылев Анатолий, руководитель всей операции, по совершению убийства Петрова Николая Ивановича. После проведения всех необходимых следственных действий: опознаний, экспертиз, отпечатков пальцев на автомашине, с которой похитили номера. (Удивительно, но отпечатки пальцев были Смирнова, но база данных их не дала, хотя он ранее судимый. Бывает и так). Смирнов признал свою вину и пошел на сделку со следствием. Но заказчика он не знал, с ним не общался, и Коростылев ему ничего об этом не говорил. Сам Коростылев отказался от всех показаний, вину свою не признавал, несмотря на очные ставки со своими подельниками. Таким образом, сложилась удивительная ситуация: следствию был известен заказчик преступления, иного не могло быть, а доказательств не было. Проверили все связи со стороны Коростылева, Смирнова и Петухова, никаких общих знакомых не обнаружили, а Коростылев молчал, на что он рассчитывал трудно сказать, но заказчика не выдавал. Прошли суды: Смирнова и Петухова дела рассматривали в особом порядке, Петухова осудили к 13 годам лишения свободы, а Смирнова — к 9,5 годам, учитывая их помощь следствию. Только после рассмотрения дела в отношении Коростылева и когда ему дали 17 лет лишения свободы, он заговорил. Вначале мая к нему обратились знакомая Сердюкова Мария, которая заявила, что есть у нее знакомый богатенький парнишка, у которого возникли проблемы по учебе. Его лично ректор дал команду отчислить. Если его выгонят, то предок, а он очень известный в городе человек, лишит сына наследства. Парнишка хочет убрать ректора и тогда все уладится. Его заинтересовало сколько же заплатят за ректора. Мария уточнила этот вопрос и сказала, что за работу ему готовы заплатить 50 000 евро. С деньгами у него была проблема и он согласился. Переговорил со своим приятелем, Смирновым Тимофеем, который был ранее судим и которому он доверял. Тот сразу сказал, что за такие деньги, он кого хочешь замочит. Тем более, что есть у него приятель, который недавно только освободился, а был судим за заказное убийство. Они прикинули, что 50 тысяч евро, это где-то свыше двух миллионов рублей, с учетом всех трат, каждому достанется по 600 тысяч, весьма приличная сумма. Смирнов позвонил своему знакомому, Петухову в Свердловск, и они договорились, что операцию по убийству проведут на начале сентября, когда все учебные заведения приступят к работе. Петухов приехал в город с соблюдением мер конспирации, через Москву, где-то в середине августа, здесь его никто не знал, и они рассчитывали на успех. Деньги ему передал лично парнишка, зовут его Михаил. С ним он больше не общался, если, что надо было, то обращался к Марии. На деньги он арендовал две автомашины, дом для Петухова в области и купил пистолет с глушителем и патронами. Пистолет они проверили за городом, ездили в лес, пристреливали. В последних числах августа, стали следить за ректором, фотографии им передал через Марию, Михаил. Ректор ездил домой за город на служебной автомашине, в сопровождении жены, по всей видимости, она там же работала. Первая попытка застрелить ректора у его дома при выезде, не удалась. Смирнов подложил у ворот, старую покрышку, думали, что убирать выйдет ректор. Но вышел водитель автомашины и покушение не удалось. Тогда они решили, что надо ждать ректора во дворе и там стрелять, так как в доме никого не было. Они следили за ректором где-то около двух недель. При них была рация, купленная им, и они могли поддерживать постоянную связь. В день убийства ректора они разделились. Он следил за ним около университета, когда тот отъехал, сообщил Смирнову по рации. Сам поехал домой к Петухову. Через час тот приехал со Смирновым и сказал, что застрелил ректора. После чего он передал Петухову 600 тысяч рублей. На следующий день тот уехал, и он полагал, что все обошлось. Михаила он готов опознать и подтвердить свои показания на очной ставке. К этому времени, как установили опера, Сердюкова Мария из города исчезла сразу же после убийства Петрова Н.И. Свистунов Михаил уехал работать в Подмосковье. Вызванный на допрос Свистунов Петр Михайлович заявил, что отношения с Петровым у него были превосходные, никаких претензий к нему никто не высказывал, а имеющиеся арбитражные дела, это чисто технические вопросы. Привезли Михаила и арестовали, провели очную ставку с Коростылевым, где Михаил заявил, что видит Коростылева первый раз и знать его не знает. Никому он убийства Петрова не заказывал и никаких денег никому не платил. В дальнейшем придерживался постоянно своих показаний на всем протяжении следствия, и в таком виде дело направлено было в суд. По желанию Свистунова М.П. рассматривал дело суд присяжных. Данные собранные следствием не убедили присяжных и Свистунова М.П. полностью оправдали. Он вышел на свободу в полной уверенности, что дело выиграл раз и навсегда. Но не тут-то было. Прокуратура и потерпевшие обжаловали решение суда и Верховный суд при рассмотрении дела отменил приговор и дело направил на повторное рассмотрение. Вторично обвинению удалось убедить присяжных в виновности Свистунова Михаила Петровича. Вердикт был почти единогласным. Перед вынесением приговора Свистунов вышел во двор и исчез. Суд был вынужден вернуть дело в прокуратуру для объявления его розыска. До сих пор ищут. Видно, что подготовился к такому результату. Сказка о Поэте и Гражданине Посвящается моей внучке Яночке и внуку Андрюше. Давным-давно в одной стране, которая называлась Советским Союзом, жил да был Поэт и недалеко от него проживал Гражданин. Поэт с детства любил сочинять стихи. Музы, это такие маленькие ангелочки, всегда вились вокруг него и помогали ему в этом. Он их любил, и они его любили, поэтому у Поэта получались очень интересные стихи. Окружающие его люди слушали его стихи, усмехались и убегали дальше по своим делам, считая, что Поэт занимается несерьезным делом. Гражданин, с детства имел два лица: одно лицо у него было на людях, очень серьезное и требовательное, но только к окружающим его людям. Он был очень строгим в исполнении Закона и никому не давал послаблений. Второе лицо: хитрое, жадное и склонное, даже к преступлениям. Так он и жил с двумя лицами, на людях всегда был непреклонен в исполнении Закона, а когда никого не было, мог и украсть что-нибудь, что ему понравилось. Однажды они встретились. Поэт стоял на улице и глядел на небо, там он видел, как его Музы прыгают с облако на облако и весело поют песенки. Гражданин, увидел Поэта, который стоял посредине улицы и ничего не делал, подошел к нему и спросил: «Ты чего стоишь тут?». Поэт посмотрел на гражданина и ответил: «Смотрю, как мои Музы поют песенки и прыгают с облако на облако». Гражданин посмотрел на небо и ничего, кроме облаков не увидел. Он рассердился и сказал: «Ничего там нет, что ты мне голову морочишь». Поэт опять посмотрел на Гражданина и сказал: «Раз ты не видишь, значит тебе не дано это свыше». «Вот ты как со мной разговариваешь», — сказал Гражданин, — я тебе устрою «веселую» жизнь», — и потащил Поэта к судье. В то время в государстве был Закон, что все граждане должны работать. Все равно кем: дворником, токарем, слесарем, но что-то делать такое, чтобы было видно. Например, чистая улица или игрушка какая-нибудь. И за всем этим строго следила Судья. Вот к ней и привел Поэта Гражданин и сказал: «Вот, привел к вам Поэта, стоит на улице и ничего не делает, работать не хочет». Судья строго посмотрела на Поэта и спросила его: «Почему ты не работаешь?» «Я работаю, — ответил Поэт, — я сочиняю стихи». «Разве это работа, — ответила Судья, — это все могут». «Если все могут», — сказал Поэт, — то сочините Вы стихи». Судья задумалась и попыталась сложить строчки так, чтобы у нее получились стихи. Подумала, подумала, но так и ничего не смогла сочинить и очень разозлилась. «Ты бездельник, — заявила Судья, — поэтому я тебя приговариваю к высылке на окраину страны, где ты будешь работать дровосеком». Тут подскочили к Поэту стражники, схватили и увезли на край страны, дали ему топор в руки и велели рубить деревья. Узнали про это все Заслуженные люди страны, заступились за Поэта, и Глава правительства отпустил Поэта, но с условием, чтобы он уехал из страны в другое государство. Опечалился Поэт, так как он любил свое государство, любил свой народ и это для них он сочинял свои стихи. Но делать было нечего, и уехал Поэт в другое государство, стал там сочинять стихи, его признали во всем свете Великим Поэтом и наградили самой большой Нобелевской премией. А Гражданин, продолжал строго следить за остальными жителями своей страны, пока его не поймали, когда он пытался обмануть людей, и посадили в тюрьму. Вот и сказке конец, кто слушал тот молодец, а кто не слушал, тот тоже молодец, потому что все равно прислушивался к нашей сказке. ПОЭТ и ГРАЖДАНИН Из постановления Народного суда Дзержинского района гор. Ленинграда от 13 марта 1964 года под председательством Савельевой и народных заседателей Тяглый и Лебедевой при секретаре Коган с участием общественного обвинителя Сорокина и адвоката Топоровой по обвинению Бродского Иосифа Александровича 1940 года рождения уроженца Ленинграда, из служащих, образование неполное среднее, беспартийного, несудимого, неработающего, холостого, проживающего Литейный пр. д.24 кв.28 на основании Указа Президиума Верховного Совета РСФСР от 4 мая 1961 г. «Об усилении борьбы с лицами, уклоняющимися от общественно — полезного труда и ведущими антиобщественный паразитический образ жизни»: «… Гр-н Бродский систематически не занимается общественно- полезным трудом, ведет антиобщественный образ жизни, о чем свидетельствуют следующие данные: из выписки трудовой книжки видно, что Бродский за период с 1956 по 1964 г. проработал 2 года 8 месяцев на предприятиях Ленинграда. С октября 1963 г. Бродский нигде не работает и не учится… В деле имеется статья из газеты «Вечерний Ленинград» о Бродском «Окололитературный трутень» и отклики на статью с этой же газеты от 8.1.1964 г. из которых видно, что общественность Ленинграда неоднократно поднимала вопрос об антиобщественном образе жизни Бродского, но из этого Бродский необходимых выводов не сделал. На л.д.8 имеется выписка из заседания Секретариата и членов партийного бюро Ленинградского Отделения Союза писателей РСФСР от 17.12.1963 г. из которой видно, что участники заседания единогласно признали правильным и своевременным выступление газеты «Вечерний Ленинград» о Бродском, требуя придания Бродского общественному суду… Учитывая изложенное Суд Постановил: Бродского Иосифа Александровича на основании Указа Президиума Верховного Совета РСФСР от 4 мая 1961 года «Об усилении борьбы с лицами, уклоняющимися от общественно полезного труда и ведущими антиобщественный образ жизни» выселить из города Ленинграда в специально отведенную местность на срок 5(пять) лет с обязательным привлечением к труду по месту поселения. Исполнение немедленное. Срок высылки исчислять с 13.02.1964 года. Постановление обжалованию не подлежит. Судья. Народные заседатели. Подписи.» Из постановления Президиума Ленинградского городского суда от 16 января 1965 года рассмотрел дело по протесту Заместителя Генерального Прокурора об административном выселении из Ленинграда на основании Указа от 4 мая 1961 года Бродского Иосифа Александровича: «Протест внесен на предмет досрочного освобождения Бродского и отмены частного определения в отношении Грудининой, Эткинда и Адмони. Президиум, рассмотрев материалы дела и обсудив доводы протеста, не находит оснований к его удовлетворению. Из материалов дела видно, что Бродский будучи физически здоровым и не имея ограничений в части трудоспособности, систематически подолгу нигде не работал и не учился. Сам он по этому поводу показал в суде, что с 1956 по 1964 г. он работал всего 2 года и 8 месяцев и за этот период времени 13 раз увольнялся из различных мест, куда он ненадолго поступал на работу. Не занимаясь общественно-полезным трудом Бродский писал упадочнические, подчас непозволительного характера стишки, которые с помощью своих друзей, распространял в Ленинграде и Москве, отрицательно воздействуя на неустойчивую часть молодежи. Бродский неоднократно предупреждался об устройстве на работу от чего он отказался… Постановил: Протест заместителя Генерального Прокурора СССР в отношении Бродского Иосифа Александровича отклонить. Председательствующий Ермаков. Подпись.». Из Определения Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РСФСР от 4 сентября 1965 года по протесту Заместителя Генерального Прокурора СССР: «…Основанием для выселения Бродского послужило то обстоятельство, что он с 1956 по 1963 год проработал в различных организациях в общей сложности всего лишь 2 года 8 месяцев, 13 раз сменял место работы, а к моменту его выселения вообще более года не занимался общественно полезным трудом, выдавая себя за поэта. Одновременно этим же народным судом вынесено частное определение в отношении членов Ленинградского отделения Союза писателей Грудининой Натальи Иосифовны, Эткинда Ефима Гиршевича и Адмони Вольфа, в котором обращено внимание Союза советских писателей на то, что они выступили в защиту Бродского, пытались представить в суде его пошлые и безидейные стихи, как талантливое творчество, а самого Бродского как непризнанного гения и что это их поведение свидетельствует об отсутствии у них идейной зоркости и партийной принципиальности…. Протест подлежит удовлетворению по следующим основаниям. Бродский молод, противоправные действия совершил впервые. … При этих данных назначение Бродскому максимального срока высылки, предусмотренного Законом необходимостью, не вызывалось. У суда не было достаточных оснований и для вынесения упомянутого выше частного определения. Как видно из протокола судебного заседания Грудинина, Эткинд и Адмони высказывали лишь свое личное мнение и только о работах Бродского по переводу стихов иностранных авторов, опубликованных в печати и на этом основании, характеризовали как талантливого переводчика… Судебная коллегия определила: Постановление народного суда Дзержинского района города Ленинграда от 13 марта 1964 года в отношении Бродского Иосифа Александровича изменить, сократив ему срок высылки с пяти лет до одного года и пяти месяцев. Частное определение этого же суда от 13 марта 1964 года в отношении Грудининой Н.И., Эткинда Е.Г. и Адмони В. и Постановление Президиума Ленинградского Городского суда от 16 января 1965 года вынесенное по данному делу отменить. Председательствующий Остроухова В.М. члены суда. Подписи.» А началась эта история будущего лауреата Нобелевского премии по литературе Бродского Иосифа Александровича с публикации статьи в газете «Вечерний Ленинград» от 29 ноября 1963 года «Окололитературный трутень» за подписями Я.Лернер, М. Медведев и А. Ионина. "Несколько лет назад в окололитературных кругах Ленинграда появился молодой человек, именовавший себя стихотворцем. На нем были вельветовые штаны, в руках — неизменный портфель, набитый бумагами. Зимой он ходил без головного убора, и снежок беспрепятственно припудривал его рыжеватые волосы. Приятели звали его запросто — Осей. В иных местах его величали полным именем — Иосиф Бродский. Бродский посещал литературное объединение начинающих литераторов, занимающихся во Дворце культуры имени Первой пятилетки. Но стихотворец в вельветовых штанах решил, что занятия в литературном объединении не для его широкой натуры. Он даже стал внушать пишущей молодежи, что учеба в таком объединении сковывает-де творчество, а посему он, Иосиф Бродский, будет карабкаться на Парнас единолично. С чем же хотел прийти этот самоуверенный юнец в литературу? На его счету был десяток-другой стихотворений, переписанных в тоненькую школьную тетрадку, и все эти стихотворения свидетельствовали о том, что мировоззрение их автора явно ущербно. "Кладбище», «Умру, умру…" — по одним лишь этим названиям можно судить о своеобразном уклоне в творчестве Бродского. Он подражал поэтам, проповедовавшим пессимизм и неверие в человека, его стихи представляют смесь из декадентщины, модернизма и самой обыкновенной тарабарщины. Жалко выглядели убогие подражательские попытки Бродского. Впрочем, что-либо самостоятельное сотворить он не мог: силенок не хватало. Не хватало знаний, культуры. Да, и какие могут быть знания у недоучки, у человека, не окончившего даже среднюю школу?..»