С 5 по 10 июня 1967 года произошла война между Израилем и арабским государствами: Египтом, Сирией, Иорданией, которые объединились между собой, с целью уничтожения еврейского государства. В середине мая 1967 года президент Египта А. Насер призвал арабские государства объединить усилия всех арабских стран и атаковать Израиль с целью «сбросить евреев в море, уничтожив их как нацию». В результате шестидневной войны войска арабских государств были полностью разгромлены, потери их составили свыше 40 тысяч убитыми, ранеными, уничтожено свыше 900 танков, 1 тысячи артиллерийских орудий, свыше 500 самолетов. В течение этих дней Израиль захватил территорию, превышающую почти в три раза имевшуюся у него до начала войны. 10 июня 1967 года СССР разорвал дипломатические отношения с Израилем и объявил, что в случае не прекращения военных действий, он оставляет за собой право военного вмешательства. Только заявление Советского Союза и готовность к военным действиям, спасло арабские государства от полной оккупации. В последующие годы президент Египта А.Насер неоднократно посещал Советский Союз и просил оказать военную поддержку не только вооружением, но и войсками. В конце декабря 1969 года советское правительство приняло решение об оказании такой помощи. С этой целью была разработана совершенно секретная операция «Кавказ». Были сформированы специальные войска: 18 особая зенитно-ракетная дивизия, 135 истребительный авиационный полк и 35 отдельная истребительная авиационная эскадрилья. Глава первая «Подъем! Тревога! Через десять минут построение на плацу с оружием» — голос дежурного вырвал меня из глубокого сна. Я только два часа назад, как лег спать, после дежурства на кухне. Казарма забурлила, но солдаты четко знали свои действия: одевались, получали оружие и выбегали на плац. Тут уже командовали офицеры, и каждая рота занимала свое место в строю. Небо еще было темным и только на востоке начинало сереть. Стоя в строю, я почувствовал, как дрожь пробирает мое тело, хотелось спать. Я прижался к своему приятелю Николаю и сказал: «Коля, я посплю немного, а ты разбуди, если что». «Да пошел ты», — сердито ответил Николай, ему было не до шуток. Тут и раздалась команда: «Становись! Смирно! Равнение налево!» И четкий звук каблуков начальника штаба. «Товарищ командир! По Вашему приказанию полк построен». «Командиры подразделений ко мне!»— раздался голос командира полка. Через некоторое время мы все тряслись в автомашине по направлению к полигону. Предстояли стрельбы. Я служил в зенитно-ракетном дивизионе «С-75 «Двина», который был предназначен для поражения воздушных целей противника. Боевой расчет состоял из четырех человек: офицера и трех операторов для сопровождения по угловым координатам и дальности. Ребята в расчете собрались все со среднетехническим образованием, технику освоили достаточно быстро. Служили все по второму году и показывали отличные результаты по стрельбе. Кроме меня, Виктора, и Николая, третьим в расчете был Сергей. Я родом из Смоленской области, а Николай и Сергей из Ленинграда. Командиром расчета был капитан Стрельцов Петр Семенович. Опытной офицер, отслуживший уже около 10 лет, он с уважением относился к солдатам, и мы отвечали ему тем же. Когда прибыли на полигон, Стрельцов построил расчет и сказал: «Мужики! От этих стрельб зависит ваша и моя дальнейшая судьба. Многого я сказать вам не могу, но если мы отлично отстреляемся, в дальнейшем будем служить за рубежом. А там и деньги другие и перспектива иная. Так что, пожалуйста, постарайтесь. А теперь — по местам». Воодушевленные такой речью и с мыслями о будущем, мы заняли свои места, включили мониторы и приготовились ловить условного противника. Зенитно-ракетный комплекс С-75 хорошо зарекомендовал себя уже на протяжении, почти, 10 лет. Впервые о нем заговорили в мае 1960 года, когда был сбит американский разведывательный самолет У-2 с летчиком Пауэрсом. Американцы полагали, что могут безнаказанно совершать полеты над нашей территорией и у нас нет средств противовоздушной обороны, способных сбить их самолет на высоте 20 км. Но первым же выстрелом самолет сбили, а летчик угодил в плен. Мы с нетерпением ждали появление условной цели, и как только на мониторе мелькнула засветка, я сразу же закричал: «Есть захват». Еще несколько секунд и мы определили координаты и дальность полета, и тут же последовала команда командира: «Огонь!» Ракета понеслась к цели. Еще несколько мгновений и я увидел, что цель исчезла, и доложил командиру: «цель уничтожена». Вскоре последовала новая команда: «Приготовиться к новой атаке». И вновь наш расчет капитана Стрельцова первым отличился, засек и уничтожил цель. «Отбой тревоги, — последовала команда, — командирам подразделений собраться на КП». «Спасибо, мужики», — сказал Стрельцов и направился на командный пункт. В феврале 1970 года несколько наших ЗРК, вместе с техникой посадили на поезд и поехали мы в Николаев. Куда дальше поедем, командир молчал, но по отдельным его высказываниям стали догадываться, что нас отправят в Египет. Уже несколько лет шла необъявленная война между Израилем и Египтом и судя по всему, без особого успеха для арабов. Отношение к этой войне было разным: некоторые высказывались, что надо, мол, жидов побить, а некоторые удивлялись, как они в одиночку могут воевать со всем арабским миром и уже не раз их били. Но особого антисемитизма не было. Больше нам вбивали в голову, что Израиль — это сателлит США и полностью представляет их интересы. А США всегда лезли и лезут в любую дырку, даже если их не просят и представляют себя в качестве международных жандармов. Было интересно и немного страшновато: все-таки едем на войну. Прибыли в Николаев в конце февраля 1970 года, разместили нас в казарме и запретили выход в город. Заявили, что в случае самоволки, тут же отдадут под суд, без всякой жалости, ведь речь идет о совершенно секретной операции. Глава вторая В ночь на 1 марта 1970 года нас доставили в порт Николаева. У причала стояли два теплохода: «Роза Люксембург» и «Григорий Чичерин». Построили и объявили, что направляемся в Египет, все должны переодеться в гражданскую одежду. Пока будем плыть по Черному мору, на палубе еще можно находиться, но затем только в трюме и носа наверх не высовывать. Всякие нарушения будут жестко пресекаться. Каждого поименно вызывали к столу, украшенного красным кумачом, где генерал лично пожимал руку и благословлял на войну с израильскими агрессорами и защиты бедных арабов. Объявили погрузку. Создавалось впечатление, что везут нас на необитаемый остров, где только голые скалы и никакой живности: грузили дрова, воду, продукты питания, керосин, бензин, медикаменты и прочее, для поддержания жизни на земле. Первые сутки мы еще на палубе торчали, но затем загнали в трюм, а тут еще в Средиземном море, шторм начался. Нас в трюме, как селедки в бочке. Кого «морская болезнь» зацепила, кому срочно в туалет надо, в общем, атмосфера хуже некуда, хорошо, что меня не коснулась, я на ступеньках отсиделся, дышал свежим воздухом. На третьи сутки прибыли в порт Александрия и ночью начали разгрузку. Только вышли на берег, тут сразу же команда, опять переодеваться, теперь только в форму египетской армии. Переоделись. Кто офицер, а кто солдат, все едины, только потом сообразили, для отличия, солдаты заправляли рубашки в брюки, а офицеры — нет. Это представляло определенные трудности, так как многие друг друга не знали. Сразу всю технику загнали в ангары и велели перекрашивать под цвет песка. Так что ночь спать нам не довелось, сказали, что потом отоспимся, как прибудем на место дислокации. Тут и израильские самолеты в небе появились. По ним, почему-то никто не стрелял, велели нам прятаться. О том, что израильтяне сразу узнали о нашем прибытии, мы поняли, как только включили радиоприемники. Передачи шли на русском языке и нам разъясняли, какие мы нехорошие и нарушаем Устав Организации Объединенных Наций. Наше правительство, как всегда, отрицало присутствие своих войск и заявляло, что это пропаганда. Нам тут же объяснили, что министр обороны Израиля Моше Даян, дал команду своим спецназовцам взять в плен хотя бы одного русского, для того, чтобы представить его в международной организации. А что такое израильский спецназ нам подробно все рассказали. В ночь с 26 на 27 декабря 1969 года израильские коммандос пересекли границу с Египтом, и захватили на глазах у целого полка египтян, радиолокационную станцию разведки и целеуказания П-12М «Десерт» советского производства. Никто ничего не смог сделать. На вертолетах вывезли станцию на Синайский полуостров. В дальнейшем, изучение радиостанции, помогло им выработать эффективную тактику по защите своих самолетов. Так что, нам все это рассказали и предупредили, чтобы мы всегда были на чеку, и в плен не думали сдаваться. Для каждого зенитно-ракетного комплекса уже заранее были подготовлены бетонные укрытия для спецтехники и автомобилей, бунгало для отдыха личного состава и хранения боеприпасов и капонир для релейной станции. Технику развезли по укрытиям, а сами расположились в бунгало, вроде было ничего, двухъярусные деревянные нары, чисто. Только выходишь и все непривычно: яркое солнце, песок или потрескавшаяся земля, жара такая, что яйца печь прямо на земле можно. Закусили сухим пайком, и командир дал команду обустраиваться. К вечеру появились комары, явно несоветские, видно израильтяне их на нас натравили, уж больно кусачие. Чтобы долго не страдали, командир велел привести технику в порядок, окопаться, так чтобы из них ничего торчало, по самую макушку, причем все это с оружием, мы не выпускали автоматы с рук. Ждали все-таки нападения. Хотя вокруг нас и стояли египетские войска, но них особой надежды не было. Командир ходил посмотреть, кто и как нас охраняет. Потом со смехом нам рассказывал: «Подхожу к египетскому солдату, который на посту стоит, и прошу его дать мне автомат. Он так спокойно, мне и отдает. Я передергиваю затвор, а там пусто. Снимаю магазин и там пусто. Показываю ему и спрашиваю, а где патроны. Он их вытаскивает из кармана, мол, все в порядке, командир, патроны на месте». Вот так нас охраняли. Надежда была только на себя. Пять дней мы пахали как проклятые: налаживали технику и готовили ее к боевым действия, маскировались, подготовили станцию к боевому дежурству. Придали нам отделение бойцов с зенитной самоходной установкой ЗСУ-23-4 «Шилка» и переносными ракетами «Стрела-2» и через пять дней были готовы встретить врага достойно. За это время в бунгало появилась вода и блохи, мы не знали, что и делать: чесались, где и кто как может, ничего не помогало. Перебрались в бетонные укрытия, вход загородили мешками, все бесполезно. Тут, правда, египтяне спасли, дали какую-то дрянь и блохи исчезли. Зато появились змеи. Утром встаешь и надо посмотреть, может, кто-то ждет тебя внизу, на закуску. Дни бежали быстро и каждый день мы тренировались. Израильские самолеты несколько раз появлялись, но пока мы успевали занять боевую позицию, они исчезали. Нам подбросили еще станцию радиотехнической разведки «Пост», и мы смогли теперь отслеживать их с момента появления на горизонте. Перешли на круглосуточное дежурство, так как прикрывали промышленные объекты в Северной части Египта. Дни потекли. Я взял с собой литературу для поступления в ВУЗ и свободное время проводил за книжкой, мечтал поступить на юридический. Израильтяне приближаться к нам опасались и старались обходить наши дивизионы. Но, иногда на бреющем полете, наскакивали на зенитные комплексы, сбрасывали бомбы и тут же исчезали. В один из дней мая, так погибли по соседству египетский ЗРК, нам просто крупно повезло. А вот летчики несколько раз уже схватывались в бою и не всегда успешно. Первая встреча у них состоялась 13 апреля 1970 года, но не стали друг на друга наскакивать и разошлись. Но так долго продолжаться не могло, и 22 июня состоялся первый бой, наши сбили истребитель-бомбардировщик «Скайхок». В ответ, израильтяне заманили наших в засаду и сбили четверых. Воздушная война разгоралась. Наша тактика на земле требовала изменений, так как израильтяне знали почти все наши точки. Тогда в июне месяце поступила команда срочно менять дислокацию, причем необходимо было переместиться всего за одну ночь. Пахали мы как проклятые. Командир наш, наравне с солдатами, помогал переезду. Но утром мы были уже на другом рубеже и готовы к бою. 27 июня состоялся налет израильской авиации и так как они не знали, где мы находимся, нам удалось сбить истребитель «Фантом», а еще один повредить. 3 августа мы уже сбили 5 самолетов «Фантом» и один «Мираж». С каждым днем израильтяне несли все больше потери. Это привело к тому, что с 8 августа 1970 года было заключено на 90 дней перемирие между Египтом и Израилем. За достигнутые успехи нашему командиру, Стрельцову Петру Семеновичу было присвоено внеочередное звание подполковника и дали Героя Советского Союза. Мы тоже не остались без наград, мне в частности, дали медаль «За боевые заслуги». Кроме того, президент Египта также нас наградил: командиру дали орден «Заслуг», а мне медаль «Военная звезда». Все наши ребята из дивизиона были награждены. Глава третья Август прожили мы относительно спокойно, некоторые нарушения были с двух сторон, но в целом, старались не разжечь войну. 28 сентября 1970 года умер президент Египта Гамаль Абдель Насер, большой друг Советского Союза, ему Хрущев даже присвоил звание Героя Советского Союза. Правда, от этого все были в шоке, он ведь, почти, всех своих коммунистов расстрелял, чтобы не бунтовали. К власти пришел его вице-президент Анвар Садат, который тоже не любил коммунистов и немного Советский Союз. Он больше стал поглядывать в сторону США, как бы заделаться им в друзья. Мы, вроде бы, оказывались лишними. Но нам повезло, пришла замена и через несколько дней уже плыли домой на теплоходе «Иван Франко». Впервые мы спокойно гуляли по палубе, ели нормальную пищу, а не только кашу с супом, на которую в последнее время уже смотреть не могли и отдыхали на нормальных койках с простынями и подушками. Мы ждали, что нас будут встречать, как героев, с цветами и музыкой, девушки будут дарить цветы, и мы трясти перед ними, своими наградами. Но мечты редко, когда сбываются. Нас встречали, но не как героев, а как заключенных. Порт в Севастополе был оцеплен, никого и близко не подпускали. Нас посадили в крытые автомашины и повезли в казармы, у входа часовые, запретили всякий выход в город и держали в карантине почти месяц. За это время подготовили документы и отправили по частям. С каждого получили подписку на 20 лет, что в случае распространения сведений о нашем нахождении, в этот период времени, будем привлечены к уголовной ответственности. В части, нас долго тоже не держали, сразу демобилизовали и мы все поехали по домам. И на том спасибо. Эпилог Наши войска были выведены из территории Египта летом 1972 года, когда стало ясно, если сами не уйдем, то нас просто выгонят. Последнее время занимались подготовкой египтян по освоению советским оружием, хотя они особого рвения не проявляли. 6 октября 1973 года Египетские и Сирийские войска перешли границу и начали военные действия против Израиля. Война началась в дни иудейского праздника, длилась она 18 дней и получила название «война Судного дня». Первые двое суток, благодаря внезапности нападения, арабские войска продвинулись вглубь территории Израиля. Но затем все изменилось. Уже 16 октября войска Израиля остановились в 20–25 км от Дамаска, столицы Сирии, и в это же время форсировали Суэцкий канал и начали продвижение к столице Египта. И опять только угроза военного вмешательства Советского Союза, спасла эти страны от полной оккупации. Правосудие по-Европейски 1386 год. Нормандия. «Встать, суд идет!», Зал суда был забит до отказа жителями городка. В зал медленно вошел судья, уселся и внимательно оглядел всех. Он недовольно уставился на обвиняемую, которая повернулась к нему задом и разлеглась на полу. «Какое пренебрежение суду! — воскликнул он, — я штрафую вас на 6 су» — сказал он, обращаясь к обвиняемой. Однако та даже не пошевелилась. Еще раз глянул на нее, судья произнес: «Слушается дело жителей против божьей твари, свиньи, причинившей телесные повреждения. Слово предоставляется прокурору: «Господа! Уважаемый суд! Перед вами стоит ребенок, который пострадал от этой свиньи, она напала на него, изодрав ему лицо и руку. Эта тварь без всякого повода напала на него, когда он мирно играл рядом и ее совершенно не трогал. Только вмешательство находящихся рядом жителей поселка, спасло ребенка, так как она явно намеревалась его сожрать. Эта тварь…». «Я протестую, — раздался голос защитника, — это звучит как оскорбление к божьей твари, которая имеет такие же права на жизнь, как и все живое, созданное Богом». «Протест принят, — сказал судья, — впредь прошу не оскорблять обвиняемую». «Прошу прощения, уважаемый суд, — сказал прокурор и продолжил, — эта божья тварь представляет угрозу для всех детей нашего городка и ее нельзя оставлять безнаказанной за содеянное преступление». «Слово предоставляется защитнику», — сказал судья. «Уважаемый суд! Я назначен защитником этой божьей твари и прошу учесть, что перед тем, как напасть на ребенка, она мирно паслась на пригорке и никакой агрессивности не высказывала. Но тут на нее напала собака и укусила, тем самым привела в бешенство. Это говорит о том, что никакого умысла причинить вред ребенку у нее не было. В этом виновата собака и судить надо ее, а не мою беззащитную свинью. Поэтому, уважаемый суд, я прошу оправдать мою подзащитную». Затем суд выслушал всех свидетелей происшествия и, обратившись к свинье, судья произнес: «Ты тварь Божия, тебя я уважаю. Тебе принадлежит земля точно так же, как и мне; я не должен желать твоей смерти. Но ты вредишь, ты посягаешь на жизнь и здоровье человека, поэтому я приговариваю тебя к смертной казни, через повешение. Но перед этим, ты должна получить такие же увечья, которые причинила ребенку». Свинье отрубили пятачок, надели человеческую маску, жилет, перчатки и панталоны, после чего — повесили за ноги. Имели место уголовные дела, где обвиняемые допрашивались с использованием пыток в присутствии всего состава суда из 23 человек с участием прокурора и защитника. Визг и крики обвиняемых считались как признание вины. Приговоры выносились самые разнообразные: к смертной казни, к телесным наказаниям. За непослушание, церковный суд грозил отлучением. В XIII веке во Франции свинья была приговорена к повешению за то, что съела свой приплод. В 1268 году осужден был поросенок, нанесший увечья ребенку. В 1314 году бык за нападение на человека был приговорен к повешению.