Теперь уже я смотрела на соседку молча, тараща глаза, как глубоководная рыба. — Ну, что ты так смотришь? — Галка печально усмехнулась. — Ты думала, я доверчивая дура? Она накрутила на палец каштановую прядь и вздохнула: — Тань, да я с первого дня знаю, что Наташа обманщица! Ты вот сказала про высокий рост. Действительно, она такая долговязая, что окружающие вынуждены смотреть на нее снизу вверх. Почти все, но только не я! Я ведь еще выше. И я еще в «Мегаполисе» разглядела, что у нее корни волос не рыжие, а светлые. Наташа натуральная блондинка! — Маша, — поправила я. — Наташа, — сказала Галина и потянулась за бутылкой. Она твердой рукой, аккуратно, точно по мерке, разлила текилу, подняла чашку и сказала: — Давай выпьем за нашу семью. За меня, за Валеру и за нашу дочку Наташу. И за наших внуков, которые когда-нибудь обязательно появятся. С Новым годом! С новым счастьем! Ответить я не смогла. Долго смотрела на Галку, потом спохватилась и залпом выпила степлившуюся текилу. Знаете, что? Я начинаю думать, что мексиканские сериалы — совсем неплохая вещь. Гораздо лучше, чем хорроры, триллеры и детективы без хеппи-энда. Инна Бачинская Чужое дело Я — твой соглядатай, Я — твой прокурор, Я — память твоя. Леонид Филатов. Память Новый год, Новый год! Радость, елка, снег, мандарины и подарки! Дед Мороз и Снегурочка. Снега нет, а есть ледяной дождь, ветер, черное небо и отсутствие звезд и луны. Елка… Ну, есть, маленькая, синтетическая, пахнет химией. Мандарины тоже есть, не пахнут ничем. В детстве пахли, а сейчас нет. Радость? Радость… Черт его знает! Еще три дня, может, появится. Подарки… А чего бы ты хотел, частный детектив Шибаев? Новую тачку? Часы «Ролекс»? Кругосветный вояж? Не можешь выбрать? Ну, думай, думай… — Радость — это внутреннее состояние человека, Ши-бон, ты просто носишь ее внутри, она ни от чего не зависит, она просто есть… Так рассуждал адвокат по бракоразводным делам Алик Дрючин, пытаясь вытащить своего товарища, частного детектива Александра Шибаева, из новогодней депрессии. Тот лежал на диване, слушал вполуха и думал о своем. Мысли его были безрадостны: еще один год уходит, а вспомнить нечего, перспектив никаких, работа осточертела в силу ничтожности задач — волки не жрут траву, Алик надоел своим дурацким оптимизмом и зудением, и ведь не выставишь, потому что будет еще хуже, а елка воняет дустом. Хоть бы снег выпал, все какая-то перемена. Темно в природе, темно на душе. Если бы снег, то можно слепить снежок и пульнуть с балкона в кого-нибудь внизу, попасть и смотреть, как тот озирается дурак-дураком. Или достать с антресолей лыжи и смотаться за реку или хотя бы сделать ангела… Делать ангела его научил соседский мальчишка: надо упасть в снег и водить руками вверх-вниз, как будто летишь. Тоже интересно. Снег пахнет крахмальным бельем и арбузом, снежинки летят в лицо, щекочут, а воздух… Воздух холодный, хрустальный и звенит. — Она нормальная тетка, постарше нас, типичная старая дева, амазонка, но голова варит — даже страшно! — Алик вертелся перед зеркалом, примеряя галстук. — Ши-бон, как тебе этот? — Шибаев что-то буркнул неразборчиво. — Да, так вот, позвонила и говорит, выручай, нужен мужик, Новый год все-таки, перед людьми неудобно. Я сказал, что приду с другом, тренером по дзюдо, и… Сознание Шибаева выхватило последние слова, он очнулся и переспросил: — Тренер дзюдо? — Поверь, Ши-бон, так проще, не объяснять же им всем, что ты частный детектив… — Кому всем? — Ты меня совсем не слушаешь! Лиза Бруно, говорю, пригласила встречать Новый год в «Сову», клиент отмечает развод. Умнейшая женщина, работала судьей лет двадцать, теперь адвокат. Можешь взять мою бабочку, у меня их четыре. — Не пойду, — с удовольствием сказал Ши-бон. — Ты чего! — опешил Алик. — Один на Новый год? Я обещал, что мы придем. Классная компания, интересные женщины… Пошли! — Скажешь, что я скоропостижно скончался от гриппа. — Но почему? — вскричал Алик. — Потому. Не пойду и все. Не хочу. — В «Сову», Ши-бон! — увещевал Алик. — Там шикарная программа, кормят — с ума сойти! Так и будешь дома сидеть весь Новый год? Шибаев не ответил, повернулся к стенке и сделал вид, что спит. Алик ходил по комнате, рассматривал вытащенные из шкафа костюмы, примерял бабочки и говорил, говорил, говорил… В итоге на встречу Нового года в классной компании с интересными женщинами он отправился один. Шибаев купил в гастрономе внизу бутылку «Абсолюта», всяких закусок и остался дома. Настроение было так себе, тем более, народ в магазине толкался, шумел, смеялся в предвкушении застолья. Он чувствовал себя чужим на этом празднике жизни. Мелькнуло было сожаление, что не пошел с Аликом, но тут же пропало, когда он вспомнил, что не брился три дня и вообще… тренер по дзюдо! Частный детектив, видите ли, рылом не вышел для компании судейских крючкотворов и богатеньких буратино. Ну и правильно, что такое частный детектив? Кустарь-одиночка и соглядатай, спец по замочным скважинам. К черту! …Лиза Бруно была в открытом черном платье, на жилистой шее красовалось массивное платиновое колье. Они не виделись с полгода, и Алик слегка отвык от ее прокуренного голоса, размашистых движений и некрасивого носатого лица. Она клюнула его в щеку, хлопнула по спине и сказала: — Спасибо, Дрючин! А то одной как-то не комильфо. Мужики нужны хотя бы для праздников. Пошли, представлю тебя. Они вошли в небольшой зал со стенами, выкрашенными в синий цвет, там стояла в углу небольшая сверкающая елка и уже был накрыт стол. — Это мой коллега, адвокат Алик Дрючин, — сказала Лиза Бруно. — Алик, это мой клиент и друг Илья Павловский и его очаровательная подруга Алина. Это Вадим, друг Ильи, и его супруга Людмила. Он музыкант, Людочка владелица ателье «Силуэт». Прошу любить и жаловать. Илья, здоровенный краснорожий мужчина, через стол протянул Алику руку; Алина кивнула и улыбнулась. Музыкант Вадим — тощий и какой-то изломанный, с длинными волосами — привстал, поклонился и снова упал на диван; Людмила — полная блондинка с короткой стрижкой — помахала Алику рукой. — А где ваш друг-тренер? — спросила Алина. — Илья сказал, вы придете не один. Это прозвучало так, что Алик порозовел скулами и поспешил сказать, что у его друга свидание с женщиной. — С женщиной! — с ухмылкой повторила Лиза. — Жаль, жаль. — Если все в сборе, начинаем! — скомандовал Илья. — Сначала за старый год! Кому что? — Некоторым уже хватит, — сказала Людмила, убирая мужнину рюмку. — Некоторые уже проводили. — Людка, не начинай, — буркнул Вадим. — Мне водки! Терпеть не могу малую посуду, мне в фужер! Убери лапы! — последнее предназначалось Людмиле, которая вознамерилась схватить фужер. — Хочешь, чтобы я ушла? — спросила Людмила с базарными интонациями. — Я могу! — Скатерть в руки! — Ребята, перестаньте! — Илья поднялся. — Людочка, Вадик! Новый год, время подвести итоги, так сказать. У меня большие перемены, я наконец свободен благодаря Лизочке, и могу начать с чистого листа. Умнейшая женщина! Давайте за свободу! — А те кто на цепи за что пьют? — спросил Вадик. — Да кому ты нужен! — фыркнула Людмила. — На цепи он! — Все подняли? За свободу! — Илья одним махом опрокинул рюмку и с размаху поставил ее на стол. — Алинка, руководи! Накладывайте, друзья, сидим в последний раз в этом году. — Пожалуйста, — включилась Алина. — Салат, рыба… Лиза, Илья много про вас рассказывал, я даже стала ревновать. Была это высокая женщина в красном открытом платье, с крупными черными локонами по плечам; голос у нее был низкий, говорила она медленно, тщательно выговаривая слова. Алик уставился на ее ярко-красный крупный рот. — Спасибо, Алина. Про вас он тоже много рассказывал, — сказала Лиза. — Вы, кажется, работаете в «Метацентре»? — Да, в косметическом отделе. — Там я ее и приметил, — сказал Илья. — Повезло мужику! — Он притянул Алину к себе и поцеловал в макушку. — У нас свадьба через месяц. Приглашаю всех присутствующих. Алина улыбнулась лукаво: — А если я передумаю? — Убью! — Илюха, опять в петлю? Ты чего! — подал голос Вадик. — Погулял бы, старик. Алинка, дай ему очухаться после развода! — А тебе одни гульки в голове, — сказала Людмила. — Постеснялся бы! — За любовь! — провозгласил Илья.