– И зачем снова заниматься преступлениями после стольких лет? – Жена, с которой он прожил больше тридцати трех лет, только что умерла. Я поговорила с Конроем, он немного разоткровенничался. Теперь, когда ее нет, он не знал, что делать. Он одинок, просто хотел внимания. У них было двое детей, но один погиб из-за несчастного случая, а другой умер от рака. – Ох, это, должно быть, тяжело. И, похоже, он забросил преступную карьеру, когда женился. – Именно. Конечно, я имела дело с множеством преступников, слышала самые разные слезливые истории, и они меня не трогают. Но дилемма возникла потому, что он рассказал кое-что еще. – Что? – Он вернул украденные вещи как подарки в сочельник. Те немногие, которые он не вернул и которые мы нашли в его мешке, ничего ценного не представляют; к тому же он оставил вместо них более чем достаточно наличных. Я удостоверилась в этом, поговорив с владельцами вещей. Он не желал никому вреда. Говорил только о своей жене. И он оказал реальную помощь, когда поезд застрял. Том издал тяжкий вздох: – Понимаю вашу дилемму. – Как поступил бы ты? Он призадумался: – Я получил второй шанс в этом путешествии – быть может, Джон Конрой тоже заслуживает его. Вы уже вызвали полицию? – Да, но никаких подробностей пока не сообщала. – Поезд еще будет делать остановки? – Может остановиться в Фуллертоне – это за пару часов до Лос-Анджелеса. – Что ж, думаю, поезду стоит остановиться в Фуллертоне. – Возможно. Не думаю, что Конрой снова начнет совершать преступления. Собственно, у меня есть там знакомые, которые способны ему помочь. – Она встала. – Спасибо, Том. Думаю, мы приняли правильное решение. Он улыбнулся ей: – Так каково ваше настоящее имя? Фигура Агнес Джо обвисла, лицо раздулось, а волосы, казалось, поседели прямо на глазах Тома. – Если бы я сказала, это перестало бы быть тайной, не так ли, дорогой? Глава 32 В Фуллертоне поезд остановился, с него сошел пожилой, усталого вида джентльмен – уже не в одежде священника. Джон Конрой уехал вместе с ожидавшими его друзьями Агнес Джо – хочется верить, навстречу лучшей жизни, чем та, которую могло бы обеспечить воровство в поездах. Том пошел в общие душевые помыться перед приездом в Лос-Анджелес. Навстречу ему из кабинки вышел проводящий медовый месяц Стив. Молодой человек по-прежнему выглядел очень усталым, но Том не жалел его, прекрасно зная причину усталости. – Я думал, у вас в номере есть душевая. – Ее оккупировала моя жена, – ответил Стив. – Тебе стоит к этому привыкнуть, приятель, – шутливо сказал журналист, – и наслаждаться этим, пока можешь. После ухода Стива Том пошел в раздевалку и начал снимать с себя одежду, когда заметил лежащий под полкой кошелек. Он подумал, что тот может принадлежать Стиву, и нагнулся за ним. Когда Том взял кошелек, часть содержимого высыпалась, так что ему пришлось встать на колени, чтобы все собрать. Он бросил взгляд на одну из поднятых карточек и испытал сильнейший шок – пожалуй, даже сильнее, чем когда узнал, что этим поездом едет Элеонора. Он поднял карточку поближе к свету и рассмотрел. Это была карточка членства в ГКС – Гильдии киноактеров США с именем Стива Сэмюэля. Том быстро просмотрел остальное содержимое кошелька: водительское удостоверение – калифорнийское водительское удостоверение, фотография Стива и Джули, подтверждающая личность Стива. Вот только он был не студентом Университета Джорджа Вашингтона: ему было двадцать восемь лет, он состоял в Гильдии киноактеров и платил членские взносы. * * * По иронии судьбы, «Саутвест Чиф» прибыл на прекрасный вокзал Лос-Анджелеса в стиле ар-деко на несколько минут раньше пересмотренного расписания. Херрика Хиггинса встретили несколько высокопоставленных сотрудников «Амтрака». Они поздравили его и поблагодарили за проявленный героизм. Затем ему сделали предложение вернуться на прежнее место работы. Херрик тут же его принял. Сошедший с поезда Макс Пауэрс отвечал на многочисленные вопросы журналистов. Он оглянулся на Роксанну и хор мальчиков: они были заняты тем же самым. – Эй, – обратился он к Роксанне. – Я буду на связи, можешь быть уверена. Та улыбнулась: – Уверена, малыш, уверена. Затем он с группкой пассажиров, включая Кристобаля, Лелию и Мисти, вышел из вокзала и сел в ожидавший снаружи длинный лимузин. Водитель пошел за багажом, а Макс внутри лимузина вытащил три конверта и протянул поочередно Стиву, Джули и священнику. Затем откупорил бутылку шампанского и налил всем по бокалу пенящегося напитка. – Отличная работа, ребята, – сказал Макс. – Вы все попадете в мою следующую картину. Кто знает – возможно, она будет про поезд. – Макс, когда ты рассказал мне, что ты сделал, я ушам своим не поверила, – заметила Мисти. – Ну, милая, хоть мы и знакомы совсем недолго, я знал, что ты сумеешь хранить это в секрете ради благой цели. – Настоящая любовь, – с придыханием сказала женщина. – Ты не могла поверить, – вмешалась в разговор Лелия, – а что, по-твоему, чувствовала я? После стольких лет Макс Пауэрс звонит мне и просит сделать ему одолжение. Ну и одолжение: прилететь в Канзас-Сити и притвориться, что предлагаешь пожениться. Не знаю, что бы я делала, если бы он согласился. – Лелия, я хорошо знал его. Я был вполне уверен, что он откажется. – «Вполне уверен»! – Мне нужно было удостовериться, что он не любил тебя по-настоящему, а ты – его. – Конечно, не любила, особенно после инцидента с Эриком. Кристобаль сочувственно кивнул: – Даму нужно баловать. И теперь это моя работа, котенок. Она погладила его по руке. Макс просиял: – Ты отличная актриса. И сама видишь, каким выгодным для тебя оказался мой маленький план. – Ты не говорил мне, что связался с Лелией и вовлек ее в свой план, – заметил Кристобаль. – Я понятия не имел, кто она, пока она не представилась. – Я человек с ненасытной потребностью удивлять других, – ответил Макс. – Какую роль играл ты, Макс? – спросила Лелия. – Макса Пауэрса, конечно, кого же еще, – ответила Мисти. Макс улыбнулся: – Как у Оливье[46] с Гамлетом, это моя величайшая роль. – Между прочим, вы оказались правы, сэр. Он спросил меня насчет дат бронирования и затем, как вы и предсказывали, пошел к Реджине. – Он репортер мирового класса, Кристобаль; он не поверил бы тебе на слово. Поэтому я договорился с Реджиной. – И ты сделал все ради Элеоноры? – спросила Мисти. – И она понятия об этом не имеет? Макс кивнул: – Ни малейшего. Элеонора – дочь, которой у меня никогда не было. Я сделал бы для нее что угодно. Сколько я ее знал, она никогда не была счастлива. Я знал, что у нее в прошлом имелись какие-то отношения. Она мне так и не сказала его имя, но я провел расследование и выяснил, что отсутствующим звеном ее жизни оказался Том Лэнгдон. Она не могла двигаться дальше, пока либо не станет ясно, что с отношениями покончено, либо они решат пожениться. Так что я около полугода следил за парнем. Когда он заказал билет в эту поездку, представился идеальный шанс, а мне действительно хотелось снять фильм про поезд. – А что насчет свадьбы? – спросила Мисти. – Есть ли лучший способ заставить людей, которые должны были пожениться, переосмыслить возможные отношения, чем вынудить их вместе пойти на свадьбу? Так что Джули оказывается из тех же мест, что и Элеонора, а Том читает Стиву нотацию, после того как тот начинает сомневаться в своем решении. Это был отличный поворот: Лэнгдон все равно что озвучивал свои чувства. Разумеется, все это было спланировано заранее. Каждый раз, когда Том и Элеонора ссорились, у нас наготове имелся план.