– Мне кажется, ты сам должен это понимать! – Прости, но я не понимаю. – После всего происшедшего? Твоего постыдного поведения, скандала… Харри махнул рукой: – Все это в прошлом, старина. – Ты отвратительно вел себя с отцом, который столько для тебя сделал… – По-моему, Элфред, это касается отца, а не тебя. Если он желает все простить и забыть… – Желаю, – подтвердил Симеон. – В конце концов, Харри мой сын. – Да, но… – Харри останется здесь! Я так хочу! – прервал Симеон. – Я очень люблю Харри. – И он положил руку на плечо последнего. Смертельно побледнев, Элфред поднялся и вышел из комнаты. Харри тоже встал и с усмешкой последовал за ним. Симеон сидел, довольно ухмыляясь. Внезапно он вздрогнул и обернулся: – Кто здесь, черт возьми? А, это вы, Хорбери. Сколько раз я вам говорил, чтобы вы не подкрадывались бесшумно! – Прошу прощения, сэр. – Ладно, это неважно. У меня для вас несколько поручений. Я хочу, чтобы все пришли сюда после ленча – повторяю, все. – Да, сэр. – И еще кое-что. Вы придете вместе с ними и, пройдя полпути по коридору, крикнете что-нибудь так, чтобы я услышал. Под любым предлогом. Понятно? – Да, сэр. Спустившись вниз, Хорбери сказал Трессилиану: – Если хотите знать мое мнение, сэр, нас ожидает веселенькое Рождество. – Что вы имеете в виду? – резко спросил дворецкий. – Подождите и сами увидите, мистер Трессилиан. Сегодня сочельник, но я что-то не ощущаю в доме рождественского настроения. 2 Вошедшие задержались в дверях. Симеон говорил по телефону. Он махнул им рукой: – Садитесь. Я освобожусь через минуту. Старик снова заговорил в трубку: – Фирма «Чарлтон, Ходжкинс и Брюс»? Это вы, Чарлтон? Говорит Симеон Ли. Да, не так ли?.. Да… Нет, я хочу, чтобы вы составили для меня новое завещание… Да, последнее я составил не так давно, но обстоятельства изменились… Нет, не спешите. Не хочу портить вам Рождество. Скажем, в День подарков[8] или днем позже. Приходите, и я сообщу вам мои намерения. Нет, все в порядке – я еще не умираю. Положив трубку, Симеон окинул взглядом восьмерых членов своей семьи и хихикнул: – Что-то вы мрачно выглядите. В чем дело? – Ты послал за нами… – начал Элфред. – Да, но в этом нет ничего особенного, – быстро прервал Симеон. – Вы подумали, что будет семейный совет? Нет, я просто сегодня устал – вот и все. После обеда можете ко мне не подниматься – я лягу в постель. Хочу отдохнуть перед Рождеством. Он снова усмехнулся. – Конечно, – энергично закивал Джордж. – Все-таки Рождество – великий праздник, – продолжал Симеон. – Укрепляет семейную солидарность. Как по-твоему, Мэгдалин, дорогая моя? Мэгдалин Ли вздрогнула. Ее маленький ротик открылся и закрылся вновь. Вид у нее был весьма глуповатый. – Да-а… – неуверенно протянула она. – Хотя ты ведь жила с отставным морским офицером… – Симеон сделал паузу. – Твоим отцом. Вряд ли вы пышно отмечали Рождество. Для этого нужна большая семья. – Ну… э-э… да, вероятно… Взгляд Симеона переместился на ее мужа. – Не хочется говорить неприятные вещи в такое время, Джордж, но, боюсь, придется немного урезать твое содержание. Домашнее хозяйство в будущем станет обходиться мне дороже. Джордж побагровел. – Папа, ты не можешь так поступить! – Вот как? Не могу? – вкрадчиво осведомился Симеон. – Мои расходы и без того очень велики. Мне с трудом удается сводить концы с концами. Приходится экономить во всем… – Позволь твоей жене этим заниматься, – посоветовал Симеон. – У женщин это превосходно получается. Они часто экономят там, где мужчине и в голову не придет. Некоторые женщины сами шьют себе одежду. Помню, моя жена отлично управлялась с иглой. У нее вообще были золотые руки, но, к сожалению, куриные мозги. Дэвид вскочил на ноги. – Сядь, мальчик, – сказал ему отец, – а то что-нибудь опрокинешь. – Моя мать… – начал Дэвид. – Твоя мать была глупа как пробка! – рявкнул Симеон. – И, по-моему, она передала это качество своим детям. – Внезапно он выпрямился. На его щеках вспыхнули красные пятна, а голос стал высоким и пронзительным. – Никто из вас не стоит ломаного гроша! Меня тошнит от вас! Вы не мужчины, а компания никчемных хлюпиков! Пилар стоит двоих из вас, вместе взятых! Бьюсь об заклад, что где-то в мире у меня найдется сын получше любого из вас, пусть даже и незаконный! – Полегче, папа! – сердито сказал Харри. Он тоже поднялся – его добродушное лицо нахмурилось. – Это и к тебе относится! – напустился на него Симеон. – Что хорошего ты сделал за свою жизнь? Писал мне со всех концов земного шара и выклянчивал деньги? Повторяю, мне тошно смотреть на вас! Убирайтесь! Он откинулся в кресле, тяжело дыша. Медленно, один за другим, его сыновья и их жены стали выходить из комнаты. Джордж покраснел от негодования. Мэгдалин выглядела испуганной. Дэвид побледнел и дрожал всем телом. Элфред шел как во сне. Только Харри пулей вылетел в коридор. Хильда задержалась в дверях и повернулась. Открыв глаза, старик вздрогнул при виде невестки. В ее неподвижной позе было нечто угрожающее. – В чем дело? – раздраженно спросил он. – Когда пришло ваше письмо, – заговорила Хильда, – я поверила, что вы хотите собрать на Рождество всю семью, и уговорила Дэвида приехать… – Ну и что? – Вы действительно хотели всех собрать, – медленно продолжала Хильда, – но только для того, чтобы перессорить друг с другом. Господи, неужели это вас забавляет? Симеон ухмыльнулся. – У меня всегда было своеобразное чувство юмора, – сказал он. – Я наслаждаюсь шуткой, не ожидая, что ее оценит кто-нибудь еще. Хильда молчала. Симеона Ли охватило смутное чувство тревоги. – О чем вы думаете? – резко осведомился он. – Я боюсь… – ответила она. – Боитесь меня?