– Ты всегда был слишком осторожен, Элфред. Но это не по мне. Мой девиз – делай что хочешь, даже если будешь за это проклят! Пилар – моя внучка, других внуков у меня нет! Мне плевать, кто ее отец и что он натворил! Она моя плоть и кровь и приедет жить в моем доме! – Она останется здесь жить? – резко осведомилась Лидия. Симеон метнул на нее быстрый взгляд: – У тебя есть возражения? Лидия покачала головой и улыбнулась: – Я не могу возражать против того, чтобы вы приглашали кого-то в ваш собственный дом. Меня просто интересует… – Что именно? – Будет ли она здесь счастлива. Старый Симеон вскинул голову: – У нее за душой ни пенни. Она должна быть благодарна! Лидия пожала плечами. Симеон обернулся к Элфреду: – Теперь понимаешь, какое это будет замечательное Рождество? Все мои дети соберутся вокруг меня! Все дети – вот тебе ключ к разгадке, Элфред. Теперь угадай, кто другой гость. Элфред внезапно побледнел. – Неужели… неужели Харри? – запинаясь, произнес он. – Харри собственной персоной! – Но мы думали, что он умер! – Только не он! – И ты… пригласил его сюда? После всего, что было? – Блудный сын, а? Ты прав, Элфред. Мы должны заколоть откормленного тельца![4] Нужно устроить ему пышный прием. – Но Харри обошелся с тобой… со всеми нами… просто недостойно! – воскликнул Элфред. – Он… – Незачем перечислять его проступки – слишком длинный получится список. Но не забывай, что Рождество – время прощения грехов. Блудного сына нужно встретить радушно. Элфред поднялся. – Это… это настоящий шок, – пробормотал он. – Я и представить не мог, что Харри когда-нибудь снова перешагнет порог этого дома. Симеон склонился вперед. – Ты никогда не любил Харри, верно? – негромко спросил он. – После того, как он с тобой обошелся… – Кто старое помянет, тому глаз вон, – хихикнул Симеон. – Хороший девиз для Рождества, не так ли, Лидия? Лидия тоже казалась бледной. – Вижу, – сухо промолвила она, – в этом году вы особенно тщательно готовились к Рождеству. – Я хочу, чтобы вокруг меня собралась вся семья и чтобы в доме царили мир и согласие. Ведь я старик. Элфред, ты уже уходишь? Элфред быстро зашагал к двери. Лидия задержалась у кресла. Симеон кивнул вслед удаляющейся фигуре: – Это его расстроило. Он и Харри никогда не ладили. Харри дразнил его – говорил, что Элфред, прежде чем сделать шаг, несколько раз проверит, как бы не споткнуться. Лидия собиралась ответить, но передумала. Видя, что ее сдержанность разочаровала старика, она сказала: – Не забывайте, что черепаха сумела обогнать зайца. – Так бывает не всегда, моя дорогая Лидия, – заметил Симеон. Лидия улыбнулась: – Простите, я должна идти к Элфреду. Внезапное волнение выбивает его из колеи. – Да, – усмехнулся Симеон. – Элфред не любит перемен. Он всегда был степенным педантом. – Элфред вам очень предан, – сказала Лидия. – Тебе это кажется странным, не так ли? – Иногда кажется, – ответила Лидия. Она вышла из комнаты. Симеон посмотрел ей вслед и ухмыльнулся, потирая руки. – Становится все забавнее. Я буду наслаждаться Рождеством! Он с усилием встал и, опираясь на палку, заковылял по комнате. Подойдя к большому сейфу в углу, Симеон набрал комбинацию. Дверца открылась. Дрожащей рукой старик извлек из сейфа кожаный мешочек и раскрыл его, пропуская сквозь пальцы струйку неотшлифованных алмазов. – Вот они, мои красавцы!.. Мои старые друзья… Это были славные деньки… Не бойтесь, вас не будут гранить и шлифовать. Вы не будете блестеть на шеях, пальцах или в ушах женщин. Вы мои – только мои! Мы с вами знаем кое-что. Говорят, что я стар и болен, но со мной еще не покончено! Старый пес еще поживет и получит удовольствие от жизни! Он еще позабавится… Часть II 23 декабря 1 В дверь позвонили, и Трессилиан пошел открывать. Звонок звучал необычайно агрессивно, и, пока дворецкий медленно пересекал холл, он раздался снова. Трессилиан покраснел от негодования. Что за дурные манеры – так трезвонить в дом джентльмена! Если это очередные исполнители рождественских гимнов, он им покажет! Через матовое стекло верхней половины двери дворецкий разглядел силуэт высокого мужчины в шляпе с опущенными полями. Он открыл дверь. Так и есть – крикливо, но дешево одетый незнакомец. Наверняка нахальный попрошайка! – Будь я проклят, если это не Трессилиан! – воскликнул незнакомец. – Как поживаете, Трессилиан? Дворецкий уставился на него. Дерзкий подбородок, орлиный нос, бесшабашный взгляд – такие же, как много лет назад… – Мистер Харри! – ахнул он. Харри Ли засмеялся: – Чего ради вы так удивились? Ведь меня ожидали, верно? – Да, сэр, конечно… – Тогда к чему изображать удивление? – Харри шагнул на пару футов назад и окинул взглядом дом – весьма прозаичное, но солидное сооружение из красного кирпича. – Тот же самый безобразный домина. Хотя он до сих пор стоит – а это самое главное. Как там мой отец, Трессилиан? – Он практически инвалид, сэр. Почти не выходит из своей комнаты, но не падает духом. – Старый греховодник!