– Ну, я бы так не сказал. Отец еще достаточно крепок. Но, я думаю, он прав, что хочет собрать на Рождество всю семью. Возможно, это его последнее Рождество. – Это ты так говоришь, – резко сказала Мэгдалин, – но, полагаю, он может прожить еще годы. Джордж выглядел озадаченным. – Да, конечно, может, – неуверенно отозвался он. Мэгдалин отвернулась. – Очевидно, мы в самом деле должны туда поехать, – вздохнула она. – Я в этом не сомневаюсь. – Но мне так не хочется! Элфред ужасный зануда, а Лидия меня унижает. – Чепуха. – Вовсе не чепуха. И я ненавижу этого мерзкого слугу. – Старого Трессилиана? – Нет, Хорбери. Крадется как кот и ухмыляется! – Не понимаю, Мэгдалин, какое тебе дело до Хорбери. – Он действует мне на нервы. Но я знаю, что ехать придется. Не стоит обижать старика. – То-то и оно. Что касается рождественского обеда для слуг… – Не теперь, Джордж. Я позвоню Лидии и сообщу ей, что мы приедем завтра поездом в пять двадцать. Мэгдалин быстро вышла из комнаты. Позвонив в Горстон-Холл, она поднялась к себе, села за письменный стол, откинула крышку и стала рыться в отделениях для бумаг. Оттуда посыпались целые каскады счетов. Мэгдалин начала сортировать их, пытаясь создать некое подобие порядка, но в итоге, тяжело вздохнув, запихнула их назад и провела рукой по платиновым волосам. – Что же мне делать? – пробормотала она. 6 На втором этаже Горстон-Холла длинный коридор вел к большой комнате, окна которой выходили на парадную подъездную аллею. Комната была меблирована в пышном старомодном стиле. Обои под парчу, кожаные кресла, большие вазы, разрисованные драконами, бронзовые статуи… Все выглядело величавым, дорогим и солидным. В самом массивном кресле сидел тощий, сморщенный старик. Его длинные руки, похожие на когтистые лапы, покоились на подлокотниках. Рядом стояла трость с золотым набалдашником. На старике был старый, выцветший голубой халат, на ногах – матерчатые шлепанцы. Волосы у него были седыми, а кожа на лице – желтоватой. На первый взгляд старик мог показаться убогим и жалким. Но гордый орлиный нос и темные, необычайно живые глаза заставили бы наблюдателя изменить мнение. В хрупком теле ощущались жизненная сила и энергия. Неожиданно старый Симеон Ли усмехнулся. – Вы передали мое сообщение миссис Элфред? – осведомился он. – Да, сэр, – почтительно отозвался стоящий рядом с креслом Хорбери. – Слово в слово? Ничего не напутали? – Да, сэр. Я не ошибся. – Лучше не ошибайтесь и впредь, иначе вы об этом пожалеете! А что она ответила, Хорбери? И что сказал мистер Элфред? Хорбери повторил разговор лишенным эмоций тоном. Старик снова захихикал, довольно потирая руки. – Превосходно! Теперь они весь день будут ломать себе голову! Приведите их, Хорбери. – Да, сэр. Слуга бесшумно пересек комнату и вышел. – Погодите, Хорбери! – Старик обернулся, но было уже поздно. – Парень двигается как кот! Никогда не знаешь, где он. Симеон Ли неподвижно сидел в кресле, поглаживая подбородок, пока в дверь не постучали и не вошли Элфред и Лидия. – А, вот и вы! Садись рядом со мной, Лидия. Какой у тебя приятный румянец! – Я выходила на террасу, а там очень холодно. – Хорошо отдохнул, папа? – спросил Элфред. – Отлично. Вспоминал былое – те дни, когда я еще не обосновался здесь и не стал столпом общества. Он опять захихикал. Его невестка сидела молча и вежливо улыбалась. – Что это за два лишних гостя на Рождество, папа? – спросил Элфред. – Ах да, я должен рассказать вам об этом. У меня будет поистине великолепное Рождество. Приедут Джордж и Мэгдалин… – Да, они прибывают поездом в пять двадцать, – кивнула Лидия. – Конечно, Джордж – никчемный пустозвон, – продолжал старый Симеон, – но все же он мой сын. – Избирателям он нравится, – заметил Элфред. Симеон захихикал вновь: – Возможно, они считают его честным. Ха-ха! Еще не родился честный Ли! – Это уж слишком, папа! – Разумеется, кроме тебя, мой мальчик. – А Дэвид? – спросила Лидия. – Мне было бы любопытно взглянуть на Дэвида после стольких лет. Он всегда был размазней. Интересно, что представляет собой его жена? Во всяком случае, он не женился на девчонке моложе его на двадцать лет, как этот болван Джордж! – Хильда прислала очень приятное письмо, – сказала Лидия. – А только что я получила от нее телеграмму, подтверждающую, что они приедут завтра. Свекор внимательно посмотрел на нее и усмехнулся: – Мне никогда не выведать, о чем ты думаешь на самом деле, Лидия. Впрочем, это говорит в пользу твоего воспитания. Порода всегда дает о себе знать – уж мне-то это хорошо известно. Забавная вещь – наследственность. У меня куча детей, а только один пошел в меня. – В его глазах заплясали искорки. – Как по-вашему, кто еще приедет на Рождество? Бьюсь об заклад, что не угадаете! Он переводил взгляд с одного лица на другое. Элфред нахмурился: – Хорбери сообщил, что ты ожидаешь молодую леди. – И это тебя заинтриговало, верно? Пилар прибудет с минуты на минуту. Я послал автомобиль на станцию. – Пилар? – резко спросил Элфред. – Пилар Эстравадос, – кивнул Симеон. – Дочь Дженнифер – моя внучка. Интересно, как она выглядит. – Господи, папа! – воскликнул Элфред. – Ты никогда не говорил мне… – Конечно, – ухмыльнулся старик. – Я все держал в секрете. Велел Чарлтону написать ей и все устроить. – Ты никогда не говорил мне… – с укором повторил Элфред. Его отец продолжал злорадно усмехаться. – Это испортило бы сюрприз! Разве не любопытно, что получится, если в доме вновь заиграет молодая кровь? Я ни разу не видел Эстравадоса. Как ты думаешь, в кого пошла девочка – в отца или в мать? – Ты действительно считаешь это разумным, папа? – снова заговорил Элфред. – Учитывая все обстоятельства… Старик прервал его: