— Нет, конечно нет. — Здоровье у меня, чего греха таить, не ахти, но я не думал, что пора закругляться. — Как я сказал, вам нужно поскорее уехать из Чикаго. Куда-нибудь, где воздух почище. Вид у Освальда сделался озадаченный. — Но Чикаго — мой дом. Ума не приложу, куда податься. — У вас есть друзья где-нибудь во Флориде или Аризоне? — Нет. Все, кого я знаю, — здесь. — Что ж… И бюджет у вас, полагаю, довольно-таки ограничен? — Верно. Только пенсия. — Угу. Флорида в это время года вам будет не по карману. — И сомнений нет, — согласился Освальд, никогда во Флориде не бывавший. Доктор вздохнул, откинулся на спинку стула и погрузился в раздумья. — Так-так, посмотрим… минутку… есть одно местечко, куда отец направлял своих легочных больных, и цены, помнится, там были вполне разумные. — Он смотрел на Освальда, как будто ожидая от него подсказки. — Как же оно называлось? Где-то неподалеку от Флориды… Доктор внезапно вскочил, словно его осенило. — Знаете что? В соседней комнате у меня хранятся старые истории болезни, оставшиеся после отца. Пороюсь-ка я в них — может, и найду что-нибудь для вас. Освальд смотрел на серую стену. Уехать из Чикаго? Все равно что перебраться на другую планету. Уже в сумерках Освальд вышел на улицу, где стоял все тот же леденящий холод. За углом Ригли-билдинга[4] налетевший со стороны реки порыв ветра ударил прямо в лицо, сорвав с Освальда шляпу. Тот обернулся, глядя, как головной убор опускается в водосток и корабликом плывет вниз по улице. Ну и черт с ней, подумал он, но уже через несколько шагов морозный воздух пробрался сквозь остатки волос, уши заныли от холода, и Освальд решил догнать шляпу. Когда ему удалось наконец водворить ее обратно на голову, ботинки на босу ногу чавкали, за шиворот текло, а его автобус уехал. Следующего Освальд дожидался словно в столбняке — окоченевший от холода и потрясенный новостями. Оказавшись в автобусе, он сел, и взгляд его уткнулся в рекламу универмага «Маршалл Филдс». ОТПРАЗДНУЙ ЛУЧШЕЕ РОЖДЕСТВО В СВОЕЙ ЖИЗНИ — НАЧНИ РОЖДЕСТВЕНСКИЕ ПОКУПКИ В ЭТОМ ГОДУ ПОРАНЬШЕ. Да уж, лучше начать пораньше, подумал он. А то ведь так можно и не успеть. И здорово не успеть, если верить доктору. Замешкаться — и последнее Рождество станет на самом деле последним. От одной мысли делалось не по себе, хотя Рождество и значило для Освальда немного. Пока он пытался представить мир без себя, автобус выбрался на Стейт-стрит и тотчас увяз в густом потоке автомобилей. Со всех сторон неслось сердитое бибиканье, мешаясь с яростным гомоном пассажиров, которые вваливались на остановках и явно пребывали не в духе. Какая-то женщина уставилась на Освальда и громко заявила своему спутнику: — Джентльмены всегда уступают дамам место. «Леди, если бы я мог, я бы встал», — подумал Освальд. И правда, закоченевшие ноги его совсем не слушались. Минут через пять, когда руки немного согрелись, он вытащил из кармана брошюру, которую дал ему доктор. На обложке красовалась фотография гостиницы — насколько большой, было не разобрать. Страницы выцвели и как-то вспучились, словно брошюра побывала в воде, но буквы читались четко. ОТЕЛЬ «НА ОПУШКЕ» НА СОЛНЕЧНОМ ЮГЕ ПОД НАЧАЛОМ НОВОГО УПРАВЛЯЮЩЕГО Хораса П. Данлепа, ранее работавшего в «Гибсон-Хаус», Цинциннати, Огайо В самой южной части Алабамы, на берегу томно вьющейся реки, лежит крошечный чудо-поселок Затерянный Ручей, где само время, кажется, замедляет свой бег. МЕСТОПОЛОЖЕНИЕ Очаровательное курортное местечко уютно устроилось между бухтами Пердидо и Мобил в зоне субтропиков, где особенно хорошо зимой. К югу лежит Мексиканский залив, и постоянный теплый бриз значительно смягчает климат. Колоссальные объемы соленой воды, лежащие в непосредственной близости, насыщают воздух озоном, хлором и прочими животворными компонентами. Унылая бесплодность северной зимы сменяется теплым многоцветьем юга, хмурый пасмурный день здесь — редкость, а яркое солнце и голубое небо — правило. При испанцах эта часть страны именовалась «Пояс Очарования». УСЛОВИЯ ДЛЯ ПОПРАВКИ ЗДОРОВЬЯ Многие люди, страдающие от чахотки, ревматизма, нервных болезней и переутомления, обрели здоровье и вкус к жизни после нескольких месяцев, проведенных в этом регионе, теплый соленый бриз вернул им аппетит, на отсутствие которого они жаловались вот уже в течение нескольких лет. Это идеальное место для полного отдыха от городской суеты и суматохи. Ваша нервная система придет в равновесие, каким бы испытаниям она ранее ни подвергалась. Зимний отдых здесь такой, что лучшего и желать не приходится, а подобного изобилия родников с кристально чистой водой нигде не найти. По словам доктора Марка Обечека из Чикаго, «весь этот регион можно назвать истинным раем Америки». Наверное, это отец давешнего доктора, подумал Освальд, перевернул страницу и продолжил чтение. ОТЗЫВЫ ТЕХ, КТО ПОБЫВАЛ ЗДЕСЬ ЗИМОЙ Уважаемый господин Данлеп! Мы в восторге от рыбалки, и катания на лодке, и пеших прогулок в густых сосновых лесах, и от песен пересмешников, и от свежего благоуханного воздуха. М. Симмс, Чикаго, Иллинойс Еще одна выцветшая фотография: ВИД НА РЕКУ С БОЛЬШОЙ ВЕРАНДЫ. Я прибыла с севера, где снег, мороз и метели, А тут голубое небо и птичек звонкие трели. (Стихи Дианы Беркли из Чикаго, которую вдохновила на творчество наша зима) Еще фотография: Л. Дж. ГРОДЗИКИ СО СВОИМ УЛОВОМ. РАЙ ДЛЯ ЛЮБИТЕЛЕЙ РЫБАЛКИ В наших южных водах настоящее изобилие рыбы. Вот далеко не полный перечень обитающих у нас видов: красная нерка, серебристый голец, американский голец, щука, камбала, горбыль, кефаль, окунь, сом, сарган и тарпон. Масса устриц, креветок и съедобных моллюсков. Фото: ГРУППА ЧИКАГСКИХ ДЖЕНТЛЬМЕНОВ ЗАКУРИВАЕТ, ОТВЕДАВ УСТРИЦ. Фотография на следующей странице поставила Освальда в тупик: РОЗОВЫЙ КУСТ, ПОД КОТОРЫМ МОГУТ СВОБОДНО РАЗМЕСТИТЬСЯ ТРИДЦАТЬ ЧЕЛОВЕК! Автобус подъехал к его остановке, и Освальд сунул брошюру в карман, недоумевая, за каким чертом кому-то может понадобиться лезть под розовый куст в компании еще двадцати девяти человек, даже если им там будет совсем не тесно? В холле здания, приютившего меблированные комнаты для мужчин «Де Сото», где Освальд проживал последние восемь лет, компания мужиков смотрела телевизор. Они помахали ему. — Как все прошло? — Просто жуть, — ответил Освальд и высморкался. — Могу не дожить до Рождества.