Это было уже шестое мне всё равно с тех пор, как мы прибыли в «Quincy Farm and Feed». — Ты нужно купить пальто. — Зачем? — он скрестил руки на груди. — У тебя губы посинели. Мои глаза упали на его рот. Фиолетовый оттенок был не таким привлекательным, как их обычный розовый цвет, но я всё равно хотела их поцеловать. Хотя бы раз. Так как этого не случится, я сосредоточилась на текущей задаче и сняла с вешалки тёмно-зелёное пальто. — Вот. Он взял его из моих рук и перекинул через свою руку. — Надень его. Размер был XL, так что я была уверена, что он подойдёт. — Не думаешь ли ты, что мы должны сначала купить его? Если только у тебя нет других планов на шоппинг. — Нет. Это был достаточно хороший магазин, но я не собиралась покупать фермерские товары и корм для животных. Мы пришли сюда только потому, что узнали в отеле, что это единственный магазин в городе, открытый в канун Рождества, где продаются мужские пальто. Остин утверждал, что если мы останемся в номере, то пальто не понадобится. Может, он был и не против сидеть на кровати, работая на ноутбуке, пока я смотрела телевизор, но я-то точно не была согласна с таким методом времяпрепровождения. Близкое соседство с Остином было не вариантом. Либо он сделает что-то, что выведет меня из себя, и я буду вынуждена задушить это красивое лицо в пуховой подушке. Либо он сделает мне один из тех редких подарков — улыбнётся или посмотрит нежным взглядом, как тогда в ванной, когда он согласился на этот отпуск. Эти драгоценные моменты, хотя и очень редкие и очень далёкие, были как бензин в огонь моей увлечённости. Я жила ради этих мгновений. Если мы останемся вдвоём в номере отеля, я могу забыться и сделать что-то ужасно унизительное и глупое. Например, лизнуть щетину на его лице, как будто это глазурь из сливочного сыра. Вкуснятина. Удушения и лизания также были не вариантом, поэтому вместо этого я вытащила Остина из отеля. Мои планы на отпуск были полностью перечёркнуты. Хотя мне и нравилось бродить. — Ладно, пошли, — я направилась к кассе. — Я заплачу за это. Остин нахмурился и подошёл вплотную, оттеснив меня от устройства для считывания кредитных карт своим мускулистым телосложением. Он вытащил бумажник из джинсов, купил пальто, оторвал бирки и надел его, прежде чем пойти к двери. — Ты куда-нибудь хочешь отправиться? — спросила я, глядя вверх и вниз по тротуару. — В Калифорнию. — Никто тебя не останавливает, — пропела я, слащаво улыбаясь. Прежде чем мы вышли из номера, я целых двадцать минут пыталась убедить его поехать домой без меня. Упрямый осёл отказался. Остин бросил на меня взгляд, который говорил о том, что он не собирается снова вступать в дискуссию. — Ладно, — пробормотала я. — Если ты остаёшься здесь со мной, есть ли что-нибудь, что ты хотел бы увидеть? — Нет. — Ты уверен? Остин уставился на меня, его рот был зажат. Он часто так делал. Я бы повторила вопрос, перепроверяя, потому что перепроверять — это вежливо, спасибо большое. Но он просто будет стоять на месте, молча напоминая мне, что уже дал свой ответ и не собирается его менять. Я вскинула руки вверх и покрутилась на месте. — Тогда я решу. Остин стоял в шаге от меня, по-прежнему молча. Он держался на своей стороне тротуара, достаточно далеко, чтобы не было риска прикосновения, но достаточно близко, чтобы он мог оттолкнуть меня с дороги, если мне будет угрожать опасность. Щетина на его челюсти освещалась утренним солнцем. Воздух был сухим и холодным, что придавало его щекам румянец. Несмотря на мороз, день был ярким и весёлым. Свежий снег блестел под безоблачным голубым небом, превращая Куинси в зимнюю страну чудес. Я сделала долгий вдох и выдохнула его в белую струю морозного воздуха. Из магазина впереди раздался звон колокольчика, и из него вышла женщина. Я замедлила шаг и заглянула в переднюю витрину, украшенную рождественскими бантами и зеленью. От двери доносился аромат яблок, смешиваясь со свежим горным воздухом. Я свернула к двери, зная, что Остин последует за мной. Это был мастерская кухонной утвари, заднюю стену которого занимал ряд стеклянных ёмкостей, наполненных ароматизированными маслами и уксусами. — Доброе утро, — поприветствовала продавщица, снимая очки, сидящие на её носу. — Счастливых праздников. — Счастливых праздников, — улыбнулась я, мои глаза расширялись, пока я всё рассматривала. Это был определённо не тот магазин, который я ожидала увидеть в таком маленьком городке. Резные разделочные доски ручной работы были искусно разложены на круглом столе в центре небольшого помещения. Вдоль одной стены множество крючков держали различную утварь и кухонные украшения. Я подошла к разделочной доске и провела пальцами по гладкому дереву. — Онп прекрасна. — Спасибо, — женщина обошла стойку кассира. — Не хотите ли Вы хотите яблочного сидра? — С удовольствием, — я кивнула, взяв у неё чашку, когда она принесла её. Остин — как обычно — покачал головой и отказался. Я потягивала горячий напиток, его вкус так и плескался у меня на языке. — Это восхитительно. — Мой собственный рецепт, — она улыбнулась, заправляя прядь седых волос за ухо. — Покупаете сегодня что-нибудь конкретное? — Просто просматриваю. Мы из другого города и сегодня исследуем территории. — Многие из магазинов открыты, — сказала она. — В основном для, э-э, джентльменов в городе, занимающихся покупкой подарков в последнюю минуту. Как будто она создала его из воздуха, колокольчик на двери звякнул, и мужчина вошёл внутрь, помахав рукой. — Доброе утро, Сэнди. Я немного тороплюсь. Я… — Ещё ничего не купил для свой жены, — закончила она. — Или своей матери. Мужчина пожал плечами с робкой ухмылкой, и Сэнди принялась доставать товары со столов, согласовывая каждый из них, а затем за прилавком украсила два разных подарочных пакета. Я задержалась, потягивая сидр и выбирая три шпателя и одну доску, чтобы забрать их домой. Остин стоически стоял возле двери, поджав плечи, когда зазвонил его телефон. Он достал его из кармана и посмотрел на экран, его лицо расслабилось от того, что он увидел. Я ожидала, что он выйдет на улицу, но он просто поднёс телефон к уху. — Привет, мам. Я старалась не подслушивать его тихий разговор, пока ходила по магазину, но было трудно не уловить каждое его слово в магазине такого размера. — Счастливого Рождества, — сказал он. — Я знаю. Мне жаль, что я тоже его пропущу. Он пропускал Рождество со своей семьёй из-за меня. Моё сердце упало. Чёрт возьми. Я так беспокоилась о себе, что не подумала о том, как это отразится на нём. Может быть, я и была такой эгоисткой, как он утверждал. — Хорошо, мама. Наслаждайся. Я позвоню тебе, когда вернусь домой, — он сделал паузу. — Да. Ужин звучит отлично. Люблю тебя. Я уже перестала ходить по магазину, когда он закончил разговор и убрал телефон в карман. Я уставилась. Остин перевёл взгляд на меня и задержал его на мгновение, прежде чем отвернуться. Терка для сыра, похоже, привлекла его внимание. Я вздохнула и пошла к кассе, предоставив Сэнди упаковывать мои вещи, когда другой мужчина получил свои подарки и направился к выходу. Когда она всё упаковала, я ещё раз поблагодарила её за сидр. Остин появился рядом со мной с разделочной доской в руках. — Хорошая, — сказала я. — Ага. Он достал свою кредитную карту и расплатился, прежде чем я помахала на прощание и вывела его на улицу. — Не возражаешь, если мы пройдёмся ещё немного? — спросила я, уже зная его ответ. Но я всё равно спросила. Потому что, несмотря на то, что он думал обо мне, я была внимательна к его чувствам. По крайней мере, обычно. — Я не против. Он укоротил шаг и позволил мне задавать темп. — Кому ты купил разделочную доску? — спросила я, пока мы шли по кварталу. — Моей маме. — Почему бы тебе не поехать домой? Отдай ей её завтра. — Она завтра работает. Мы вместе празднуем сочельник.