— Пожалуйста, хоть бы это была не дифтерия, — умоляла безмолвно вновь и вновь Пайпер. «Пожалуйста, нет». За свою недолгую карьеру учительницы, она встречалась с этой болезнью слишком часто. Температура и боли в горле были двумя ее симптомами, которые как раз присутствовали у Джинни-Сью. Дифтерия была очень заразной и в большинстве случаев заканчивалась летальным исходом. «Пожалуйста, не у Джинни-Сью и не у других деток». Когда кто-то постучал в дверь невероятно расточительно обставленной спальни, Пайпер испуганно вскочила. Она сразу подбежала к двери, но потом замешкалась повернуть блестящий латунный ключ. Все же на один этаж ниже находился салун и ночные бабочки и их посетители обычно поднимаются сюда наверх, чтобы использовать комнату. Возможно, там снаружи стоял кто-то, кто перепутал дверь. — Кто там, — спросила она. — Док и я, — услышала она ответ Сойера, — открывай. От облегчения у неё перехватило дыхание, девушка тут же отомкнула и открыла дверь. Снаружи в коридоре стоял угрюмый док Говард, нервно смотревший по сторонам и производивший впечатление, как будто он хотел в любой момент пуститься в бегство. Выглядевший веселым Сойер, который стоял за ним, был преисполнен решимости ему в этом помешать, если он только попробует. — Вы пришли! — крикнула Пайпер и с трудом смогла себя сдержать от того, чтобы благодарно обнять врача. — Конечно, я пришёл, — сказал врач, обошёл Пайпер и направился к кровати. Он принёс с собой сумку с инструментами, и девушка надеялась, что в ней есть что-нибудь, что сможет вылечить Джинни-Сью. — Почему никто не может здесь понять, что я зубной врач? — пробормотал он и наклонился над девочкой со стетоскопом на шее. Пайпер удивилась, что у него, как у зубного врача есть стетоскоп, но видимо, в его профессии он все же нужен. Возможно, у некоторых пациентов от перспективы выдрать зуб начиналась опасная тахикардия. Сойер улыбнулся Пайпер и пощекотал ей под подбородком. Несмотря на то, что у него были ледяные пальцы, она ощутила теплоту от прикосновения. Ходил ли он в таком состоянии за доком Говардом, после того, как проводил ее до салуна? Если да, то возможно он скоро останется без сил, которых он уже достаточно потратил. — У меня все хорошо, — ответил он тихо. Было что-то беспокойное в том, что Сойер мог по выражению ее лица правильно понимать, о чем она думала, как будто Пайпер выражала свои мысли вслух. — Как дела у девочки? — Я не знаю, — ответила она озабоченно. — У неё температура и боль в горле. — Док сделает все, что в его силах, — сказал Сойер, затем показал на своё перебинтованное плечо. — Если он огнестрельную рану так хорошо вылечить может, тогда при зубной боли он, наверное, вообще творит чудеса. Пайпер кивнула, но ничего не возразила. Бесс зашла в комнату, так как Пайпер забыла после мужчин снова запереться. После того, как в качестве приветствия коротко кивнула Сойеру, женщина встала с другой стороны кровати. Она стояла, заламывая руки, выражение ее лица выдавало, что она настойчиво молилась о хороших новостях. Док открыл сумку, достал оттуда пакетик и поднял его повыше: — Порошок от головной боли, — объяснил он. — Разведите одну чайную ложку в стакане воды. Так посмотрим, сможем ли мы это, не вливая принять. Молча Бесс взяла пакетик и поспешила в ванную комнату, через одно мгновение она появилась со стаканом воды. Пайпер подала ей ложечку с подноса, который сюда принесла Клеопатра. Затем Бесс размешала кончиком ложки лекарство и разбудила Джинни-Сью, девочка открыла глаза, которые непривычно ярко блестели. Ей пришлось приложить усилия, чтобы охватить взглядом слишком много лиц. — Мама, — позвала она. — Я здесь, мое солнышко! — сказала Бесс и подошла ближе. Затем положила руку на спину дочери и помогла ей сесть. — Ты должна полностью выпить этот стакан воды. Док принёс с собой лекарство. Если ты его примешь, ты очень быстро снова будешь чувствовать себя лучше. Джинни-Сью своим смущенным поведением разрывала Пайпер сердце, и девушка была благодарна, что Сойер свою здоровую руку положил ей на талию, чтобы придать сил. Аккуратно обняв, он держал ее крепко и заботился о том, чтобы она не упала на пол. Девочка пригубила из стакана и скривила губы, так как вода была горькой. Кроме того, каждый глоток причинял боль. Но если она будет и дальше так действовать, то сможет выпить весь стакан. — Что у неё? — шёпотом спросила Пайпер дока, когда он подошёл к ней и посмотрел на неё с серьёзным выражением лица. Его сумка все ещё стояла на ночном столике, и он достал своё пальто, как будто собирался остаться здесь на ещё какое-то время. — Что случилось с Джинни-Сью? — Если нам повезет, то это всего лишь тяжёлая простуда, — ответил он тихо. — Если нет, то это дифтерия, и она проявится на коже очень быстро. Рано утром мы будем знать точно. — Спасибо, — сказала Пайпер и взяла его руку, чтобы слегка сжать. Она знала, какой большой жертвой было его пребывание здесь. Когда мужчина ей слегка улыбнулся, она посмотрела на него и поняла, что этот жест шёл от души. — Не благодарите меня слишком рано, — ответил он. — Порошок с аспирином должен снизить температуру, если мы действительно имеем дело с простудой. А если этого не произойдёт, тогда у нас очень большая проблема. — Дифтерия, — прошептала Пайпер еле слышно. Мужчина кивнул. — Пока мы этого не знаем, никто из нас не должен покидать эту комнату. Если это дифтерия, она распространится как пожар в солнечный день. Инстинктивно Пайпер посмотрела на Сойера, его лицо ничего не выражало. Когда она повернулась к доку, прямо возле них стояла Бесс. — Вы только что сказали, что у моей девочки дифтерия? — спросила она нерешительно. Сквозь толстый слой грима было видно, что она побелела как мел. — Я сказал, что это возможно, — возразил он убедительно и в тоже время явно участливо. — Как долго чувствует Джинни-Сью себя так плохо? Так как Бесс не ответила на его вопрос, обратился он к Пайпер: — У неё началось это ещё в школе? — После обеда, — сказала наконец Бесс, — Клеопатра сказала, что во время завтрака ещё все было в порядке. — В школе тоже, — добавила Пайпер, и подумала о том, что у Джинни-Сью тогда было ничего не заметно, и она вместе со всеми украшала дерево. Возможно, в этот момент болезнь распространяется по всему Блу Ривер. Эдрина… Гарриет… маленький Джеб, который только родился… Она не перенесёт, если потеряет одного из этих детей и также кого-нибудь из школьников. Девушка была бессильна, чтобы понять возможный масштаб заболевания, но Сойер держал ее крепко, чтобы она не могла упасть. — Что с моей девочкой? И с моими гостями? — спросила она дока. — Может, они не должны пока знать? — Если вы произнесете слово дифтерия, — ответил док, — начнётся паника. С другой стороны, мы не можем допустить, чтобы мужья заразили ещё и своих жён этой болезнью. Если все идёт к этому, я поставлю все здание под карантин. Мужчина держался невозмутимо и осмотрелся с мрачным лицом. — Я хотел бы надеяться, что ещё не слишком поздно. — Мы будем раздавать пиво и виски, — решила Бесс. — И гостей, которые не уснут от алкоголя, девочки приведут другим способом к тому, чтобы не покидать салун. Так или иначе, Пайпер почувствовала тошноту. Эта перспектива была такой отвратительной, что она с трудом могла сдержаться. Но Бесс знала лучше неё, что ей не оставалось другого выбора, если она не хочет, чтобы мужчины где-нибудь посреди ночи покинули дом и дифтерия распространится по городу. Док вздохнул тяжело и согласился с грустным кивком. У него тоже есть ребёнок, и док хотел знать, что он в безопасности. Его Мэйдэлин была причиной, почему он во второй раз пошёл против своей жены и согласился сюда прийти. Если было бы нужно, Сойер принудил бы его с поднятым оружием прийти к салуну Битера Гульша. Сойер был тем, кто мог использовать такой метод. Эти мысли испугали Пайпер так сильно, что одно мгновение она сидела замерев, прежде чем решилась спросить: — Это ты доктора переубедил с тобой прийти сюда? — А что я должен был предпринять в моем положении? — возразил мужчина. Пайпер подняла брови вверх, и подумала, что в этот момент его кольт был при нем. — Ну, один способ я уже знаю. — По счастливой случайности мне не нужно было никому угрожать, — возразил он, как будто снова мог понять, о чем она думает. — Я думаю, доку стало ясно, что я не для развлечения приехал к нему посреди ночи с дыркой в плече и на лошади без седла. Она украдкой показала ему на кресло и села рядом, потом наклонилась вперёд и сказала так тихо, чтобы их не слышал док, который стоял возле дверей и общался с Бесс. — А миссис Говард совсем ничего не возразила? — О, она много чего возразила, — ответил он довольно. — Она угрожала доку сесть на следующий поезд в сторону Остина, если он только покинет дом, не говоря о том, что если он посетит бордель, то одному Богу известно какую заразу сможет принести. И что она оставит это место. Док только ответил ей, что она не должна обещать то, чего не сможет выполнить, затем он взял свою сумку и сопроводил меня сюда. Он не стал терять времени и оседлал своего мула. Девушка недоверчиво на него посмотрела. — И ты все это слышал? Сойер кивнул. — Я был действительно горд за него. — Если бы я была не так благодарна за то, что ты здесь появился, мистер МакКетрик, — ответила Пайпер после короткой паузы, — я бы тебе как следует намылила голову, потому что ты в твоём состоянии запрыгнул на лошадь и последовал за мной! — У меня не было желания это расстояние пройти пешком. Правда, оседлать Чероки я не смог, потому что невозможно крепко тянуть за ремень одной рукой. Но это ему не помешало. Я только взял поводья и довёл его до веранды, а оттуда уже забрался на его спину. — Я так понимаю, тебе не пришло на ум послушать меня и остаться в школе, не правда ли? — парировала девушка. Но разозлённой она все же не была, однако думала со страхом о том, что могло бы с ним случиться. И что ещё может случиться. — Я слушаю тебя всегда, — объяснил Сойер ей абсолютно спокойно. — Ты интеллигентная женщина, и во многих случаях твоё мнение, возможно, правильное. Но если ты меня своими аргументами не сможешь убедить, тогда я буду делать то, что считаю наилучшим. Пайпер не смогла ничего возразить, возможно, это было связано с тем, что она уже сильно устала, чтобы ясно мыслить. Доктор вернулся в ванную комнату и закрыл за собой дверь, Бесс в тоже время легла на кровать к своей дочери, крепко обняла ее и совсем тихо запела колыбельную. Даже если на первом месте для неё сейчас стояла преимущественная забота о Джинни-Сью и других детях Блю Ривер, Пайпер должна была подумать о том, что Сойер ей только что сказал. Он дал ей понять, что не использовал никакого вида давления на мужа Элоизы Говард, и еще им было сказано определенное слово, к которому она не могла не прислушаться: всегда. Сойер это сказал так, что выходило, будто остаток своей жизни он проведёт с ней. Это звучало, как будто он намекал на разногласия и проблемы, которые у них будут возникать в течение совместных лет жизни. — Я думала, ты уедешь отсюда, — сказала она нерешительно. — Думала, как только ты сможешь скакать верхом, ты отправишься к этому мистеру Ванденбургу. — Возможно, я ещё и отправлюсь, — ответил он и его уголок рта дернулся вверх. — Но с последние ночи я много об этом думал, как легко я мог тебя потерять, если бы Даггер был за мной. Когда ты сегодня вечером унеслась, чтобы позаботиться о здоровье ребёнка здесь в салуне, не тратя времени на раздумья, какие сплетни и пересуды это может вызвать, тогда я понял, ты предназначена мне судьбой.