Пайпер сидела как оглушённая, растроганная проблеском надежды в центре этой полной неизвестности и, возможно, трагичной ситуации. Как это было возможно, что отдельный человек может одновременно испытывать так много всепоглощающих чувств, если эти чувства противоречат друг другу? Док вышел из ванной комнаты и вытер руки полотенцем, в то же время смотря на Джинни-Сью и Бесс. — Это замечательный люкс, — заметил он, указывая в направлении ванной комнаты. — Есть тёплая вода и туалет со смывом, — мужчина почесал свой подбородок и поразмышлял с минуту. — Если я у себя установлю ванну, Элоиза будет, возможно, считать меня хорошим мужем. Когда док поставил к камину табуретку и сел поближе к теплу огня, Сойер ухмыльнулся. Доктор потёр руки и уставился на пламя. — А если она не будет по-другому думать? — спросил Сойер врача. Пайпер едва заметно толкнула его ногой, так как, в первую очередь, его это не касалось, а во вторую, он задал этот слишком личный вопрос, так что в любом случае было уже поздно. — Тогда… — док тихо улыбнулся, пока свет от огня танцевал у него на лице, — тогда я должен буду довольно настойчиво сказать решающее слово. Беседа на одно мгновение прекратилась, все трое по очереди дремали и общались друг с другом приглушённым голосом. Между делом док положил полено в огонь, так как пламя постепенно угасало. В тоже время Пайпер, почувствовав чрезвычайную неутомимость, пошла в ванную комнату, чтобы поближе рассмотреть блестящую фарфоровую ванну. Ей было тяжело принять весь этот блестящий шик. Кто-то не может накачать воду со скважины и должен опускать ведро в колодец, чтобы его, наконец, до краев наполнить, и потом отнести домой, где воду ещё нужно подогреть, а дальше нужно справиться и со вторым ведром, чтобы маленькая узкая ванна, в конце концов, достаточно наполнилась. Это ванна, по ее мнению, была чудом, и была ещё менее целесообразной, чем телефон и электричество вместе взятые. *** Когда наступило утро, и горизонт окрасился красно-золотым солнечным светом, к ним пришла Клеопатра с новым подносом. Она осторожно постучала и затем позвала приглушённым голосом: — Может мне кто-нибудь открыть дверь? У меня руки заняты. В этот раз женщина принесла им свежезаваренный кофе, стаканы, а также тарелки, и булочки с корицей только что испечённые. Все это потрясающе пахло. Клеопатра была так сконцентрирована на подносе, что он у неё чуть не выпал из рук, когда она услышала детский голос: — Мам, я пропустила Рождество? Все быстро повернулись к Джинни-Сью, которая сидела в кровати прямо с парой подушек за спиной и смотрела на всех живым и ясным взглядом. Бесс, которая всю ночь спала рядом с дочерью, притянула ее к себе и дала волю счастливым слезам. — Нет, маленькая, — ответила она, рыдая, — ты не пропустила Рождество, совершенно точно нет. Доктор подошёл к ней и пощупал лоб. Его последовавшая за этим ухмылка была единственным, что увидели другие. Температура спала. — Это самая сильная простуда, что я когда-либо видел, — выразил своё мнение Джим Говард, который был явно утомлён. — Пару дней постельного режима и затем юная дама будет как заново родившаяся. Пайпер задрожала всем телом от облегчения и упала на руки Сойеру. Она почувствовала его губы на своём виске. — Ты можешь спокойно плакать, если хочешь, — пробормотал он и мягко погладил ее по спине. — На это сегодня утром ты имеешь полное право. В этот день занятий в школе не было, что Пайпер очень приветствовала, так как она была сверх-уставшей, и так как ее глаза могли без сомнения закрыться где-то посреди занятия. Док дал разносчику газет один цент, чтобы он, когда будет разносить недельный выпуск газеты Блу Ривер, всем семьям передал сообщение, что занятия в школе проходить не будут. Джим Говард и Сойер пожали друг другу руки, пока Пайпер здоровалась с Чероки, терпеливо простоявшем всю ночь перед салуном, хотя узел, которым поводья были привязаны к столбу, развязался. Девушка погладила лошадь по бархатному носу и пообещала ему достаточное количество угощений, как только они прибудут домой. Затем док собрался домой, где его, скорее всего, ожидала хорошая взбучка. Пайпер и Сойер пошли вместе к школе, которая находилась в противоположной стороне деревни. Мужчина держал лошадь за поводья. Пайпер не могла вспомнить, когда последний раз так выматывалась и в тоже время была так счастлива. Вспышка дифтерии на данный момент была исключена и Джинни-Сью скоро будет полностью здорова. Когда они подошли к школе, Сойер отвёл Чероки в стойло, и Пайпер последовала за ними, потому что, с одной стороны, хотела помочь, а с другой, собиралась лично дать животному обещанную порцию еды. Пока Сойер снимал уздечку и быстро чистил коня, Пайпер держала перед ним руку, полную зерна. — Бравый парень, — сказала Пайпер, когда Чероки съел всю порцию, еды и ласково похлопала животное по голове. — Эй, — крикнул Сойер с наигранным возмущением. — Я начинаю ревновать. В шутку Пайпер показала ему язык, потом снова стала серьезной. — Ты действительно думаешь, что док выскажет Элоизе своё мнение? Сойер рассмеялся и обошёл лошадь, чтобы встать рядом с ней. — Нет, определённо нет. Думаю, он попытается ее подкупить шикарной ванной и туалетом со смывным бачком в их ванной комнате. И она позволит ему этим отделаться, на первый раз. А потом опять найдёт способ, ему угрожать. В этот момент Пайпер почувствовала себя стеснительной, что возможно было связано с тем, что она несколько часов не спала. — Ну да, собственно говоря, бедный мужчина действительно всего лишь зубной врач. — Пойдём уже миссис МакКетрик, — сказал Сойер весело, — мы должны посмотреть, как ты ляжешь в кровать и хорошенько выспишься. Они зашли в дом, и Сойер первым делом позаботился о печке, чтобы дома мало-мальски стало тепло. Пайпер повесила свою красивую накидку на крючок. Никогда до этого у неё не было такой дорогой одежды, однако в этот момент девушка была настолько уставшей, что не могла этому радоваться, как она собственно хотела. В холодной и темной задней комнате Пайпер разделась до нижнего белья и прямо-таки прыгнула в постель, и укрылась с головой одеялом, чтобы быстрее согреться. Когда она заметила уголком глаза, что Сойер стоит возле двери, до неё дошло, что она просто по привычке легла в его кровать, хотя собственно это была ее кровать. Девушка не хотела рисковать опять покрыться гусиной кожей, которая неизбежно появится, если она поменяет кровать. Запах горящих дров и потрескивание деревянных поленьев в огне говорило о том, что печь работает полным ходом, но, тем не менее, тепло до задней комнаты дойдёт ещё не скоро. — Другой мужчина мог бы понять эту ситуацию неправильно, — пояснил Сойер, когда сел на край ее кровати. Ей стало ясно, что она на какое-то время задремала, потому что лицо Сойера было гладко выбрито, волосы мокрые и его кожа пахла мылом. Пайпер зевнула и потянулась с удовольствием. — Действительно? — спросила она, между прочим. По необъяснимым причинам она забыла другие свои страхи и то, что не доверяла намерениям Сойера МакКетрика. — О, да, — ответил мужчина и снял сапог. — Это легко могло произойти. — Это, например, когда женщина хочет, чтобы кто-то держал ее в своих руках? — голос Пайпер слегка дрожал, и сердце с каждым ударом билось все быстрее. Что-то подобное до этого она испытывала только один раз, когда была намного моложе и на самодельных санках съезжала вниз по расчищенному холму в штате Мэн. — Это можно устроить, — ответил Сойер и сделал вид, как будто он должен над этим основательно подумать. — Правда, тогда я должен буду попытаться уговорить эту женщину на что-то большее, чем просто держать её в своих руках. — Думаю, это было бы возможно, — ответила Пайпер и снова укрылась одеялом вместе с головой. Девушка услышала, как Сойер тихо рассмеялся, затем матрас пришёл в движение, и в следующий момент он — ее муж — лёг рядом с ней и погладил ее рукой по бедру. — Мы могли бы ещё подождать с этим, — продолжил мужчина хриплым голосом. — Я терпеливый мужчина. — Ты не такой, — возразила ему Пайпер, пока ее одеяло скользило вниз, и Сойер поцеловал ее в губы, чтобы заставить замолчать. Сначала это был легкий и мягкий поцелуй, который быстро стал более глубоким. Во время поцелуя он начал развязывать шнурки на передней стороне ее ночной рубашки. — О да, я такой, — утверждал мужчина. Пайпер обняла его за шею и судорожно вздохнула, когда он стянул материал с ее груди. Осторожно Сойер потёр пальцами вершинки ее груди, в тоже время покусывая мочку ее ушка, и целуя дальше продвигался в сторону плеча. — Мы… можем… с этим… подождать? — задыхаясь спросила девушка, когда с опозданием до неё дошло, что ей говорил Сойер перед этим. — Я охотно дам себе время, — ответил он так спокойно, как будто говорил во сне. — Прежде всего, если речь идёт об этом. Затем мужчина сомкнул свои губы на ее торчащем бутоне. Пайпер выпустила острый крик, и инстинктивно прижала голову Сойера, чтобы получить больше. — Я мог бы делать это дни напролет, — пробормотал он и повернулся к другой груди. Желание — да, это однозначно было желание, чудесное желание, которое было только для неё одной, освобождающее в ней что-то потрясающее и приводящее ее в смелое состояние, которое девушка не думала, что способна вообще почувствовать. По прошествии следующих минут — или это были часы — Сойер заботился своими пальцами, губами и словами о том, чтобы ей становилось все жарче и жарче. Пайпер выскользнула из нижнего белья, прежде чем Сойер предложил ей это сделать, что он прокомментировал со счастливой улыбкой. Затем мужчина опустил руки между ее бёдрами и стал гладить круговыми движениями, отчего Пайпер возбужденно застонала. Она стала стонать ещё громче, когда при этом он взял ее сосок в рот и стал дразнить его языком. — О… Сойер, — застонала девушка с придыханием. Он поднял голову и объяснил ей тихо: — Если ты хочешь, я сейчас же все прекращу. Ты только должна сказать. — Оооох, — было единственное, что вырывалось с ее губ, Пайпер приподняла свои бёдра с матраса, чтобы контакт с его рукой не прерывался. Прекратить? Он хотел прекратить? Об этом вообще не могло идти речи. Когда мужчина усилил круговые движения своей руки, жажда Пайпер стала ещё больше, и девушка хотела наконец достичь точки, с которой не было возврата. — Будет ещё больше, — пробормотал он хрипло и поцеловал ее в шею. — Будет ещё намного больше. Но, прежде чем мы к этому придем, ты должна знать, как это чувствуется, когда я тебя люблю.