Незнакомка тем временем осмотрелась. Сначала остановила взгляд на начальнике заставы, а затем и на самом Ордерионе. Внезапно дева вскинула подбородок и притворно ласково улыбнулась. Выдали ее глаза, что смотрели с надменностью и даже жестокостью. Чужеземка крутанулась на каблуках и направилась к их столику. – Дхар меня побери, – невнятно пробурчал начальник заставы и побледнел. Вставать или нет в присутствии девы, Ордерион пока не определился. Принц не приветствовал ни чужеземок, ни… шлюх. С другой стороны, о том, что он на самом деле принц и приехал искать брата, никто из местных не знал. Для всех в этом месте Ордерион – представитель воинов из Белого замка, отправленных на поиски пропавшего принца Атана и его супруги. Тем временем дева подошла к их столику, а среди блудниц наметилось недовольное перешептывание. Ордерион покосился на начальника заставы, пытаясь понять, что происходит. Тот не двигался, не выказывая никаких знаков уважения деве, что означало только одно: незнакомка с бело-золотыми волосами и лицом свирепого ангела была тринадцатой работницей «таверны». Предположения подтвердились, когда она стукнула ладонью по столу прямо перед сконфуженным пожилым воином и начала активно жестикулировать, указывая рукой то на него, то на себя. «Еще и немая», – подумал Ордерион и тяжело вздохнул. Кажется, начальник воспользовался услугами и еще не расплатился. Принц с укором взглянул на седовласого женатого мужчину. – Воину не престало брать в долг. Даже у распутницы, – произнес Ордерион и отвернулся от женщины, столь же порочной, как и ее чужеземная красота. Начальник заставы промычал нечто невнятное. Девица рассвирепела и снова стукнула по столу: на этот раз кулаком. А это уже непозволительная наглость с ее стороны… Ордерион повернулся лицом к падшей и одарил ее одним из своих самых зловещих прищуров: – Поумерь пыл, пока неприятностей не нажила, – тихо, но со сталью в голосе предупредил он. Девица отпрянула от столика и поджала пухлые губы. Все-таки дивная у нее красота. Глаза – как озера между хребтами Эрьмы́. В их синей поверхности отражалось само небо, а в манящих глубинах можно было сгинуть навек. Взгляд незнакомки был так же холоден, как и вода в тех озерах, но он притягивал внимание Ордериона, словно искушал поддаться минутному наваждению и с головой нырнуть в грех. Таких красавиц, как эта, среди распутниц не найти. Их чары без труда позволяли околдовать прилично зарабатывающего мужчину и выйти за него. Правда у этого мужчины потом могло появиться очень много проблем: красивую женщину в свою постель хотели многие, и некоторые из них приходили и брали вожделенное силой. Возможно, то же самое случилось и с этой женщиной? Кто знает, не красота ли принесла проклятье, что вынудило ее защитника стать беспомощным и отдать деву на растерзание, а потом и вовсе отказаться от нее и отправить с глаз долой? Поэтому она здесь, на чужих землях, опороченная и брошенная на произвол судьбы, зарабатывает на жизнь так, как умеет? «Тогда могла бы стать прачкой или мыть полы», – подсказал внутренний голос. И Ордерион был вынужден с ним согласиться: эта дева выбрала путь порока самостоятельно. Тем временем выражение на лице незнакомки изменилось. Чуть вздернутый аккуратный нос поморщился. Темные брови взметнулись, ресницы затрепетали, а высокие скулы заострились. Полные губы сложились трубочкой, и она… медленно выдохнула, закрывая глаза. Ордерион удивился. Дева, пребывающая на грани безумия минуту назад, внезапно взяла себя в руки? Какой же сегодня богатый на неожиданности день! Распутница открыла глаза и повернулась лицом к начальнику заставы, ожидая, очевидно, что тот произнесет что-нибудь более внятное, чем протяжное «э-э-э». Тот сразу же подобрался, прочистил горло и… подавился слюной. Распутница сжала челюсти, с презрением глядя на закашлявшегося начальника заставы. Пора было завязывать с этим бардаком. Ордерион достал из нагрудного кармана мешочек с монетами и выложил на стол три седоула с отчеканенным на них профилем отца-короля. За эту сумму можно было снять двух распутниц и держать их всю ночь (за Атана Ордерион рассчитывался не раз). И хотя пришлая девица явно следила за собой и выглядела на порядок лучше, чем ее соседки у стойки трактирщика, принц посчитал, что этих монет будет достаточно. Спрятав мешочек назад, Ордерион подвинул оплату в сторону чужеземки. Та не терялась и быстро все забрала. Взвесила в руке, закивала, одаривая принца снисходительным взглядом, словно убогого на паперти. А затем развернулась и направилась к стойке трактирщика. – Посто-о-о… – успел завопить начальник заставы перед тем, как снова закашляться. – Куда?! – послышались недовольные голоса местных развратниц, не желающих уступать ни пяди у нагретого места. Но девица их не слушала. Она обогнула стойку по кругу, взяла тряпку и начала стирать список блюд с доски трактирщика, висящей на стене. – Да ты совсем из ума выжила! – завопил хозяин заведения, бросаясь к ней, но чужеземка резко дернулась в сторону, схватила с его стола разделочный нож и выставила его перед собой. Поднялся визг. Распутницы бросились по сторонам, в то время как помощница трактирщика, стоя в переднике поодаль, продолжала визжать. – Успокоились все! – прогремел голос Ордериона. С его пальцев сорвался пульсар, заливая помещение дневным светом. Все послушались. Даже дама в переднике закрыла рот, а начальник заставы перестал кашлять. Ордерион встал из-за стола, управляя пульсаром размером с кулак. Судя по реакции, вокруг собрались исключительно опытные люди, прекрасно знающие, что этот шарик света может испепелить их на месте. – Отойди от девицы, – приказал Ордерион трактирщику. Тот медленно отступил от нее сразу на несколько шагов. – А ты нож верни на место. – Принц указал на нее рукой. Чужеземка покорно опустила его на стол. – Фрейлина, – прошептал сбоку начальник заставы. Ордерион покосился на него. – Немая туремка – это и есть фрейлина, которую вы потеряли? – спокойно спросил принц. – Да, – ответил тот. Взгляд карих глаз Ордериона тут же метнулся к светловолосой девушке. «Все-таки не распутница, – подсказал внутренний голос. – Хотя фрейлины из Турема вполне могут совмещать ремесла. Особенно замужние». – Вы что-то хотели написать? – Ордерион обратился непосредственно к ней. Незнакомка кивнула. – Возьмите мел и напишите, – разрешил он. Она взяла мелок и начала шкрябать им по доске. Затем отошла в сторону и указала рукой на надпись: «Вы не отправили гонца в Турем с моим письмом». – Отправим! – тут же оживился начальник заставы. – Как только найдем добровольца, который поедет в Турем, сразу же отдадим ему ваше послание! Фрейлина повернулась к доске и написала вторую фазу: «Принцесса. Нет вестей!» И тут Ордерион очень четко понял, к чему клонила фрейлина. – Когда принцесса должна была направить гонца с посланием к королю Турема? – спросил он. Фрейлина как будто ему улыбнулась (он не был в этом уверен) и написала: «Два дня назад». «А вот это уже плохо, – сказал ему внутренний голос. – Так плохо, что даже выпить захотелось. И впасть в грех с этой чужеземкой». В трактир вошли воины из его отряда. Увидев пульсар, они тут же застыли. – Девы, – Ордерион обратился ко всем распутницам сразу, – вам пора по своим делам. Повторять дважды не требовалось. Работницы тут же подобрали юбки и друг за другом отправились к боковой лестнице, ведущей наверх. – Подайте всем горячее питье и еду. – Принц взглянул на трактирщика, щелкнул пальцами, и пульсар над головой тут же растаял. – А вы, – он повернулся к начальнику заставы, – прикажите кому-нибудь найти писчие принадлежности для… Ордерион снова повернулся к фрейлине. – Простите, нас не представили друг другу. Она только вскинула руки в ответ. – Я – воин из личного отряда его величества короля Луара. Дер Ериóн. Фрейлина изобразила корявый книксен (скорее всего, специально, чтобы напомнить про оскорбление ее титулованной в Туреме особы) и написала на доске на инайском: «Сурими». – Прошу простить меня, но Су´рими, Сури`ми или Сурими`? – уточнил принц. Она чиркнула мелом и поставила ударение на первый слог. – Дéра Су́рими. – Ордерион поклонился, и его воины тоже. Принц кланяется фрейлине. Хотя не впервой. Если учесть, что с официальными визитами в соседние королевства Ордерион никогда не ездил, а неофициальных было столько, что не счесть, то кланяться всем и каждому он давно привык. – …С письменными принадлежностями для деры Сурими, – наконец закончил фразу Ордерион и зыркнул на начальника заставы. Тот кивнул и скрылся с глаз, а фрейлина оставила в покое мел и доску, отряхнула руки, юбку платья и подошла к Ордериону. Что-то в ней изменилось. Стати и надменности стало гораздо больше. Сейчас, глядя на ее чересчур выпрямленную спину и вскинутый подбородок, принц всерьез размышлял о том, не имеет ли он дело с мошенницей. Почему он спутал ее с одной из развратниц? Отчего сразу не догадался, что принадлежит эта особа вовсе не к тем, кто не умеет писать и читать… Гладкая кожа и блестящие волосы есть у любой уважающей себя девы Инайи, но вот ходить как мужик может не каждая. А эта фрейлина вышагивала размашисто и уверенно. Да и нож схватила слишком быстро. Метнулась к нему сразу же, как будто уже просчитала, что он может в любой момент понадобиться. Откуда такая прыть и опыт? Ордерион выдвинул стул и предложил дере присесть. Она изящно опустилась на край сиденья и сложила руки на коленях. – Прошу меня простить, – извинился принц, – я скоро вернусь. Он кивнул двоим, чтобы остались охранять фрейлину, и подал знак верному другу и помощнику последовать за ним.